Ребенок от чудовища

Но Артем и тут не сдает своих позиций. Ему бесполезно что-то говорить, доказывать, объяснять. Создается впечатление, что он не понимает, что я – дочь убитого им врага. И что я определенно отомщу за смерть своего отца. Как – еще не знаю, но точно не оставлю этого ни за что!

Что ж, раз муженек не идет на уступки, значит, и я поступлю по-своему.

Я иду в ванную, чтобы принять душ и привести хаотичные мысли в порядок. А когда я выхожу, Артема в комнате уже нет. Отлично.

Успокоившись и осмотревшись, замечаю на другом конце спальни широкое кресло. Да, несмотря на его размеры, мне на моем сроке будет неудобно в нем спать, но на настоящий момент лучше так. А завтра я что-нибудь придумаю.

Довольно ухмыльнувшись, стягиваю с кровати плед, поудобнее устраиваюсь и укутываюсь, как в кокон.

– Я же сказала, муженек, – выплевываю последнее слово, как ругательство, – что мы не будем спать вместе.

Малышка толкается, словно подтверждает мои слова. Улыбаюсь, обнимая живот двумя руками, и поглаживаю, словно убаюкиваю.

– Спи, моя душа, мама ни за что не даст тебя в обиду. Все будет хорошо.

Но утро приносит свой сюрприз.

Я сладко потягиваюсь и…понимаю, что у меня ничего не болит и даже не затекло. А должно бы. И вообще я лежу, а не полусижу.

Резко распахиваю глаза и нахожу себя на этой чертовой кровати! Видимо Артем перенес меня, когда я уснула, и таки заставил спать с ним! Мерзавец! Даже легким одеяльцем накрыл, а не тяжелым пледом! Сейчас я ему все выскажу, заодно и плюну в лицо!

Резко разворачиваюсь, но вторая половина кровати пуста. Да, постель примята, Артем определенно спал там, но сейчас его нет. В глаза бросается второе одеяло. Надо же, само благородство просто!

Я встаю, кипя от злости и ярости. Накидываю халат, который кто-то оставил для меня на спинке стульчика, и вовремя – раздается стук в дверь.

На эмоциях резко ее распахиваю, но там оказывается Людмила Григорьевна.

– Доброе утро, Аврора Мироновна, – она оглядывает меня с головы до ног, однозначно замечает мое перекошенное от злости лицо, но продолжает добродушно улыбаться. – Я накрыла вам в столовой, спускайтесь завтракать, пожалуйста, пока все не остыло.

Я смотрю на эту женщину, которая своей заботой напоминает мне мою маму, и моя злость тут же отходит на второй план.

– Спасибо большое! Сейчас спущусь.

Я наспех умываюсь, и мой взгляд цепляется за обручальное кольцо на пальце. Решительно снимаю его, оставляя на краю раковины.

– Я никогда не буду твоей женой, чудовище, – решительно говорю сама себе в зеркало.

Теперь моя главная проблема на настоящий момент – что мне надеть? Все мои вещи остались за много километров отсюда. А те немногие, что я привезла с собой, – в нашем с Германом номере.

Я решительно иду в гардеробную: надену пока рубашку и спортивные брюки Артема, как-нибудь переживу. А потом надо будет придумать что-то с моим гардеробом. Но как, ума не приложу: своих денег у меня нет, а просить у Волкова…лучше ходить голой, чем быть ему должной.

Но, как оказалось, решать и думать ничего не придется. Муженек обо всем позаботился.

Гардеробная у Артема просто огромная. Слева висят мужские вещи: множество костюмов, рубашек, туфли, спортивные костюмы, – другими словами, все, что только душа пожелает. Ну, а справа – все женское. И для беременных. Платья, брюки, кардиганы, обувь, сумочки…все, вплоть до нижнего белья и носков. И все абсолютно новые и с бирками. Видимо, привезли, когда я сбежала.

– Спасибо, чудовище, это мило с твоей стороны, – бормочу, натягивая на себя милое легкое платьице, – но не думай, что тебе это зачтется. Я гордая, но не глупая.

Из столовой доносятся умопомрачительные ароматы, и у меня тут же громко урчит желудок, напоминая, что я давно нормально не ела и морила голодом себя и ребенка.

Скорее сажусь за стол и из последних сил сдерживаю себя, чтобы не накинуться на еду.

– Вы вчера так и не поужинали, – деликатно замечает Людмила Григорьевна, ставя передо мной ароматную овсянку с кусочками натуральных фруктов. – Так нельзя. Поешьте, вам надо правильно питаться.

Я лишь киваю головой, уплетая кашу за обе щеки.

Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Вот и мое «доброе утро» подошло к концу.

За спиной раздается тяжелая поступь, и напротив садится как всегда невозмутимый Артем.

– Доброе утро, Аврора. Надеюсь, тебе хорошо спалось? – улыбается краешком губ, издеваясь.

– В кресле было бы лучше, – встаю, желая удалиться.

– Сядь, – летит ледяной приказ. – И ешь. С этих пор каждое утро мы будем завтракать вместе, Аврора.

– Я никогда не…– шиплю, но Волков жестко перебивает.

– Про убийцу твоего отца я слышал. Не повторяйся. Я понимаю с первого раза. Но в этом случае отказы не принимаются.

Во всех случаях с тобой они не принимаются, Артем Волков.

Я плюхаюсь обратно на свое место, но аппетит уже испорчен, и кусок в горло не лезет.

– Кого мы ждем? – интересуется как бы невзначай, кивая на живот, как будто мы – обычные супруги.

– А тебе не все равно?! Или ты еще конкретный пол ребенка загадал? Если не совпадет с ожиданиями, что будешь делать? В клинику на искусственные роды отвезешь?! – язвлю, а вопросы сыплются из меня, как горох из дырявого мешка.

– Нет, но в клинику мы сегодня все равно поедем.

– У меня другие планы.

– Мне плевать, на твои планы, Аврора, – жестко припечатывает еще и смотрит на меня исподлобья, – Я сказал, мы едем в клинику.

И тут мою баррикаду спокойствия, которая все время трещала по швам, и которую я старалась во что бы то ни стало удержать, с треском прорывает.

– Зачем?! Что тебе от меня еще надо?! Завершить начатое?! – перехожу на крик, вскакивая со своего места.

Артем, не сводя с меня пристального взгляда, медленно поднимается и опирается кулаками об стол.

– Насколько я знаю, все беременные должны стоять на учете в клинике. Сегодня мы поедем, ты познакомишься со своим лечащим врачом, заодно проведем комплексное обследование. И надень обручальное кольцо. Не снимай, его Аврора. В последний раз предупреждаю. Иначе в следующий раз я не буду так добр и приклею его на клей.

Глава 8

Аврора

Мы едем в абсолютной тишине, даже не глядя на друг друга. Я смотрю в окно, но ничего не вижу. Во мне пустота. Я настолько вымоталась, как морально, так и физически за эти дни, что сил ни на что не осталось.

Наверно, поэтому не с первого раза слышу, как Артем окликает меня.