Оксюморон

Денно и нощно сражение идёт,
Либидо тому виновница.
Армия любовников нагло прёт
На редуты, где лежат любовницы.

Слишком поздно ему станет ясно,
Что она – та самая Аннушка, пролившая масло.
Пока же счастлив он, не замечая
Приближение неизбежного трамвая.

Не стереотипов это засилие,
А время страну меняет.
Когда голых полок изобилие
Изобилие попок голых сменяет.

Моделька, ангельский каприз,
Для глаз – прелестная утеха.
По сути же – переходящий приз,
Мерило мнимого успеха.

Лицезрея внуков воочию,
Я могу перед вами признать,
Что не только стихи тёмной ночью
Приходили к поэту в кровать.

Нравам удивляюсь вновь,
Ну как это возможно?
За деньги нельзя купить любовь,
А вот за валюту – можно.

Меня экзаменовала Ната
На сдачу тела сопромата.
Теперь же вот сплошная практика —
Ребёнка забирать из садика.

Цветы продала наркоманка Тая,
Себе лишь кактусик оставив,
И объяснила сей поступок участковому:
– Мне с ним тусовка по приколу!

Обречённо вздыхая опять,
Я хочу, чтоб красотки все знали:
Не смогу ну ни в чём отказать,
Лишь бы сладко меня целовали.

Странные мужики всё же:
Дорогое зачем дарить кольцо,
Влюбившись просто в складки кожи?
Пусть это даже и лицо.

Всегда пристать найдёт причину
Российский статистический мужчина.
И повод есть для мнения,
Что я – не исключение.

Я не могу молчать об этом:
Жить невозможно в интернете.
И дни чтоб радостнее стали,
Касайтесь вы реальной Клавы.

Такова она, новогодняя ямина:
Приходит первого на дом,
И становится Марианской впадиной
Рыбка ваша под маринадом.

Модель с шикарною фигурой
Живёт с богатым мужиком.
Губа, конечно же, не дура,
Хотя по сути – силикон.

«Мужик-то вроде как неплох.
Опять же в песенках горазд», —
Задумчиво прикинул Бог
И милость дал… два раза.

Голову ломать устал я
Над вопросом даже в ночь новогоднюю:
Почему благородные металлы
Не делают даму благороднее?

Чтобы лету не сказать «прощай»,
Я решил продлить его в Дубай.
Но коварна эта заграница:
Скрыты здесь красоток местных лица.

Прости за то, что был я первый,
Кто повод дал твоим слезам.
А вот за то, что стала стервой,
Сочувствую я мужикам.

Хоть ковидная вокруг зараза,
Вороньё кружит над головой,
Музе доказал два раза,
Что здоров я и пока живой.

Бывалоча, в раздрай когда-то шёл,
Любил горячий разносол.
Но время скушало румянец,
Теперь я лишь вегетарианец.