Синема и миражи

В отличии от своих бородатых подручных, у него на гладко выбритом лице, щегольские, кверху закрученные усики. Одет он в добротный кафтан, жилетку и яловые сапоги.

Главарь неспешно стряхивает с себя соломинки и одевает на голову картуз. Из-под картуза, у Гуньки виден лихо закрученный чуб.

Банда зловеще обступает Шмагина полукругом.

Шмагин обращается к главарю.

ТИТР: Я ЗНАЮ, КАК УКРАСТЬ САМЫЙ БОЛЬШОЙ САМОРОДОКЪ!

Гунька Кучерявый, дымя папиросой и обнажив гнилые зубы, приставляет к голове Шмагина дуло револьвера.

ТИТР: СМОТРИ… ЕСЛИ ОБМАНЕШЬ!

Днем, по лесной дороге, под конвоем четверых конных полицейских, движется крытая карета.

Неожиданно перед конвоем валится дерево, позади, валится второе дерево. На конвой совершается вооруженное нападение.

На дорогу из леса выбегают разбойники. Видны дымы от выстрелов.

Все полицейские конные, в том числе и пристав, пытаются отразить нападение. Захваченные врасплох, и не зная куда ехать, они крутятся на своих лошадях в разные стороны.

Возница кареты, учетчик с золотого прииска, сваливается с облучка на землю, и на четвереньках, как перепуганная собачонка: то крутится вокруг себя, то ныряет под карету, то из-под нее. Понимая, что бежать ему некуда – он, затравленно, хватается за ручку дверцы кареты.

Первый полицейский, пятидесяти двух лет, едва успевает выхватить из ножен саблю, но падает сраженный из маузера пузатым бандитом.

Во второго полицейского, средних лет, из-за дерева, попадает из ружья-берданки старик в мятой папахе.

Третий полицейский, с косматой бородой, попадает из винтовки, в старика с ружьем-берданкой и направляет своего коня в лес. Но, из-за первого же дерева, появляется такой же бородатый разбойник с вилами наперевес, и лошадь полицейского встает на дыбы!

С дерева, с кинжалом в зубах, на третьего полицейского спрыгивает еще один разбойник, и они оба падают и катятся по земле.

Последним отстреливается пристав. Под приставом падает лошадь, и он пытается убежать с дороги в лес. Пристав поочередно попадает из револьвера в трех бегущих на него вооруженных бандитов.

В четвертом, пристав, узнает Шмагина, наставника Мякишкина, и от неожиданности на долю секунды опускает пистолет.

И в эту секунду, выставив барьером левую руку, и положив на нее правую руку, в спину приставу, без промаха, стреляет Гунька Кучерявый.

Пристав, перед тем как упасть, кричит Шмагину.

ТИТР: ИУДА!!!

Налетчики открывают створки дверей кареты и расстреливают в ней, поднявшего вверх руки учетчика. Они достают из кареты тяжелый баул с сургучной печатью. Срывают печать, обнажают баул с самородком и, довольные, зовут главаря.

Главарь и Шмагин, не спеша, подходят к карете. На мгновение, Шмагин разворачивается спиной к карете, и в это время раненый пристав приподнимается, и из последних сил, стреляет в Шмагина.

Гунька Кучерявый, и вся банда, не жалея патронов, стреляют в пристава.

Рассеивается дым от выстрелов, и раненый в плечо Шмагин оседает, прислонившись спиной к колесу кареты. Шмагин пытается встать, но не может, он протягивает руку и умоляет главаря оставить ему жизнь.

Но, Гунька Кучерявый неумолим, холодно усмехнувшись, он дает знак, своему помощнику, пузатому бандиту.

Пузатый бандит, не раздумывая, стреляет в Шмагина.

Глава 2 Не отчаивайся и не сдавайся

СТО ЛЕТ СПУСТЯ, МОСКВА, ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ОСОБНЯК В СТРОИТЕЛЬНЫХ ЛЕСАХ, 2012 ГОД, ЛЕТО

Полдень. Слышны шумы современного города: звуки газующих машин, отдаленная сирена скорой помощи, створки закрывающихся дверей автобуса.

На металлической сетке забора, ограждающего стройку, висит баннер: реконструкция «Доходного дома» по адресу, Болотный проезд.

Во внутренних помещения Доходного дома идет начальный этап реконструкции: кругом кучи строительного мусора, снуют рабочие с носилками, стоит невообразимый грохот от стука отбойных молотков, в воздухе висит строительная пыль.

По лестнице, в строительной каске, спускается, немолодой мастер, пятидесяти пяти лет. Он входит в слабо освещенное помещение, где трудится один рабочий.

В помещении, пол, как и везде, завален строительным мусором. Вокруг: деревянные стремянки, лопаты, ломы, мешки с цементом.

Мастер подходит к рабочему-строителю, двадцати семи лет, который электрическим перфоратором откалывает от кирпичной стены старую штукатурку и останавливает его работу.

В соседних помещениях с такой силой грохочут отбойные молотки, что слов не разобрать.

Мастер, строго показывает рабочему-строителю пальцем на свои часы и отнимает у него электрический перфоратор. Жестом, указывая куда-то вверх, мастер, недвусмысленно дает понять, что этот инструмент сейчас гораздо нужнее в другом месте.

Рабочий-строитель, с запыленным лицом, с висящим на шее респиратором, возмущенно разводит руками и эмоционально указывает на стену: "Мол, а я чем буду долбить!".

Недолго думая, мастер, достает, откуда-то сбоку, тяжелую, допотопную, кирку-кайло и вручает ее рабочему-строителю. Показав жестом, что на этом разговор закончен, мастер уходит.

Рабочий-строитель, остервенело, замахивается кайлом, вслед ушедшему начальнику, и затем, вкладывает всю силу удара кирки в старую кирпичную кладку.

Неожиданно, кайло проваливается через рыхлый слой кирпича, и рабочий-строитель, потеряв равновесие, припадает к образовавшемуся в стене проему и замирает.

Бросив взгляд в сторону ушедшего мастера, рабочий-строитель лихорадочно разбирает старую кирпичную кладку.

Что-то, нащупав, он с трудом вытаскивает из тайника тяжелый баул. Подтащив находку к окну, он ослабляет узел и раскрывает баул.

Рабочего-строителя ослепляет блеск, представшего перед ним во всей красе, гигантского золотого самородка.

МОСКВА, КВАРТИРА МАСЛОВА СПАЛЬНЫЙ РАЙОН, ПОЛДЕНЬ

В туалете, с открытой дверью, на крышке унитаза в подавленном состоянии, с недельной щетиной на лице, сидит Игорь Маслов, двадцати семи лет, интроверт, фрилансер и начинающий литератор. Он строен, но не качок, с короткой стрижкой и вдумчивым взглядом. И, как деталь – возможно, когда размышляет, не произвольно, по-детски, обиженно поджимает нижнюю губу. На нем мятая вельветовая рубашка и спортивные штаны.

В руках он держит мишень дартс: в центре мишени фотография, утыканная дротиками.

Маслов, отрешенным взглядом смотрит на фотографию.

На фотографии он и молодая привлекательная девушка-блондинка, двадцати трех лет. Они оба в пляжной одежде, у моря, и запечатлены в тот момент, когда девушка-блондинка, неожиданно, увлекает Маслова, стоящего спиной на краю волнореза, за собой в воду.

Маслов вынимает из фотографии дротики, встает, поднимает крышку унитаза, рвет фотографию и спускает обрывки в унитаз.