Скрытая реальность

– Вы сдавали её в аренду?

– Мы здесь живём постоянно!

– Пожалуйста! Скажите мне только одно. У вас здесь кто-то временами жил? Да или нет.

– Сумасшедший, дай мне ребёнка и гони его отсюда!

Я вылетел из подъезда с компьютером, и тут же уткнулся в его «шестёрку». Ногой надавил на бампер. В ответ взвыла сигнализация. Тупо уставился взглядом в багажник и ждал, что произойдёт дальше. Выскочил мужик в майке и трико с удочками. Залез в машину, отключил сигнализацию. И уставился на меня.

– Тебе что надо?!

– Ваша машина?

– Моя. Поесть не дал!

– Давно купили?

– Давно, ещё на заводе работал.

Я повернулся, и пошёл к своей машине. Что здесь, чёрт возьми, могло произойти? Не привиделось же мне всё на самом деле. Куда он делся? Должен же какие-то следы оставить после себя? Так не бывает. Он как в воздухе растворился. Если бы его арестовали, то всё основное осталось бы на прежнем месте. В квартире, например, обои, потолки, полы, плитка, вещи, что-то ещё. Видел только знакомого кота. Но, тот ничего не расскажет. Включил первую, и начал выезжать со двора на улицу. Я же утром сегодня с ним говорил! И он даже ни на что не намекнул. Точно! Схватил трубку, позвонил ему. Привыкнув к метаморфозам, пока длился звонок, я ожидал другой голос. И точно, говорить начал незнакомец. Я попросил его позвать друга. На что он ответил мне грубо.

– Ты куда звонишь?

– На Кудыкину гору!

Ответил я, и бросил трубку. Этот тип мне тут же перезвонил.

– Я тебя спрашиваю, кому ты звонишь!

– Тебе уже назвал имя!

– Не прикидывайся! Ты звонил ей!

– Кому, ей???

– Я вас застукал! Давно следил за вами! Ты спалился. Теперь я знаю твой номер. Со мной такие вещи не пройдут. Думаешь, если она по памяти набирала твой номер, то вас я не найду?

Это какой-то пипец.  Два городских психа встретились на узкой тропинке.

– Послушай. Мне глубоко наплевать на тебя и на твою жёнушку! Я звонил абсолютно другому человеку.

– А попал к ней. Скажи ещё, случайно. И откуда ты знаешь, что она моя жена? А? Запомни мои слова, я пробью твой номер и найду тебя!

– Встреча со мной, будет твоим последним днём в этой жизни! Дебил!

Остановился возле торгового центра. Прошёл туда. Нашёл ребят, спросил их – могут ли они удалить вирус с компа. Они сказали, оставьте. Поехал дальше. Голова шла кругом от всего происходящего. Ничего уже не соображал. А ведь он прав! Пробить! Надо пробить друга, найти его следы. Мы живём в цифре, она злопамятна. И помнит всё. Так машину и цвет я знаю. Номер? Девятьсот тридцать семь, что ли? Номера я не помню. Таких машин в городе полно.  Иголка в стоге сена. Тогда по имени. У меня была знакомая, с которой я раньше встречался. Работает в налоговой. Надо позвонить. Позвонил Ларисе, переговорили за жизнь. Объяснил ей, что у меня пропал товарищ, которого я ищу. Позарез нужен. Да, реально друг. Ничего такого нет. Примерно моего возраста или чуть старше. Очень надо. Она сказала перезвонить ей завтра, после обеда. И сколько я ей не названивал на следующий день, трубку она не снимала. Пришлось вечером ехать к ней домой. Если нарвусь ещё на одного придурка, то и хрен с ним. Второй будет бегать за мной, уже стая. Она открыла дверь, и тут же зашипела на меня.

– Ты во что меня ввязал? Ты знаешь кто это?

– Нет, – неуверенно ответил я.

Она заскочила обратно в квартиру, но свою дверь не захлопнула. И я остался ждать на лестничной площадке. Через пару минут она выскочила обратно. Начала тыкать своими ногтями в телефон.

– Он депутат! Вот, посмотри!

И ткнула мне в лицо экран телефона. Гневно глядя на меня. Я еле сосредоточился. Да, фамилия, имя и отчество совпадали. Но, физиономия была незнакомым.

– Да это не он!

– А других нет! Пол интернета занимает. Мог бы просто записаться к нему на приём!

– Да не он это, я тебе говорю!

– Нет других, ты можешь это понять? Только собралась смотреть его персональные данные, а мне в ответ пишет – у вас нет доступа! А после обеда ко мне пришёл офицер ФСБ. И начал расспрашивать меня. Зачем я к нему полезла? Это депутат. Я ему такая – ля, ля, ля. Типа проверить надо было и всё такое. Он опять, это налогоплательщик не вашего района. Зачем вы пытались открыть его файл? Пришлось мне опять петь не по нотам –  тра-та-та-та. Внимательно слушает меня и смотрит своими рыбьими глазами, а затем – Я сам к вам пришёл в ваш кабинет. Поговорить, неформально. А могу вызвать к себе, скажите – Кто попросил вас? Всё останется между нами.

– И ты сказала?

– Что я? Дура, что ли? Палиться. Да, судя по всему, ему это сильно и не надо было. Иначе он меня прижал бы, не верил ни одному моему слову. Видно было. Я только опять ему – тю-тю-тю-тю. А сама понимаю, горю как швед под Полтавой. Он встал, и уже уходя, сказал мне, если мы только услышим – вы сливаете инфу. Вам не поздоровится. Уволят меня завтра.

– Не боись, не уволят. Не за тобой он приходил.

Я слился с потоком машин. Мой мозг выкинул все воспоминания о моём друге. Отказывался о нём думать. Как всё-таки хорошо, у меня есть такая проблема – сменить эти чёртовы тормозные колодки.

• – «шестёрка», «шаха» – ВАЗ 2106

Изделие двадцать два

Посвящается заводам и фабрикам, принявшим на себя смертельный удар либеральной стихии. Трудовым коллективам, оставшимся без средств к существованию, но продолжавшим бороться до последних дней за жизнь своих предприятий.

«И судно охвачено морем огня,

Настали минуты прощанья»

"Der "Warjag""  Rudolf Greinz

Около половины девятого утра.

В этот майский день было необычно жарко. Екатерина Ивановна, секретарь директора, открыла сбоку от себя огромное окно. Перепев птиц настраивал её на спокойный лад. Полила цветы на подоконнике. Раздался звонок телефона, она сняла трубку. И услышала: «Вам звонят из администрации президента. Президент хотел бы переговорить с директором завода». – «Извините, директора сейчас нет. Он на планёрке в цехе». – «Тогда передайте ему, что мы свяжемся с ним через полчаса по очень важному делу».

Ещё никогда на завод не звонили генеральные секретари или президенты. Самый высокий уровень звонивших, это профильные министры. Директор проводил совещания и планёрки в разных местах. В цехах, у себя в кабинете или в каком-нибудь отделе. Екатерина Ивановна слетела вниз. Перед заводским управлением стояла одна машина, бухгалтерская «Волга». – «Доброе утро!» – произнесла Екатерина Ивановна, усаживаясь на заднее сиденье машины. – «Мне срочно надо в двадцатый цех!» Водитель завёл автомобиль, и они поехали. Мимо них мелькали погрузчики, грузовики, люди. Подъехав к цеху, она выскочила из машины. Вошла в боковые ворота. В огромном цеху стояли самолёты. Она направилась в кабинет начальника цеха. И только сейчас Екатерина Ивановна увидела, что идёт в тапочках. Забыла переобуть ноги в туфли. Но, времени не было. Вошла в кабинет. В комнате сидели директор завода, начальник цеха, инженера и бригадиры. Обсуждали какую-то тему. Каждый высказывался по отдельности. Быстро прошла к директору и вкратце сказала ему о звонке.

Яков Ефимович ехал с водителем в чёрной «Волге», ГАЗ – 24, на работу. Наступило какое-то странное время. Сначала прошло сокращение, почти под корень, сотрудников главного конструкторского бюро. Затем, отдельно стоящее в городе ГКБ перевели на территорию завода. Перестали интересоваться их работой. Зарплата снизилась в несколько раз. Начались её задержки. Всё, что умел делать Яков Ефимович – это думать. Думать, как усовершенствовать самолёт. Теперь же он и его сотрудники бестолково слонялись по отделу. Десятилетиями его мозг находился в постоянном поиске улучшений, от отдельного узла в юности до планера огромной металлической птицы, в должности генерального конструктора. Сейчас же всем отделом они делали вид, что создают новое, чтобы занять мысленной работой свои мозги. Результат проверить они не могли, опытной базы больше не существовало. Иногда они заряжались идеей фикс. Хватались за работу. Собирались у одного стола и обсуждали перспективное направление. Ругались и спорили до хрипоты, затем медленно разговоры стихали. Их умы наполняло уныние от того, что это теперь никому не нужно….

Владимир Александрович разглядывал из окна машины свой завод. Да, скоро вся эта махина станет его заводом.  Об этом мало кто знает и в Москве. Всё решено на самом верху. Такая огромная уйма денег окажется в его руках! В виде движимого и недвижимого имущества. Финансовых средств. Какой колоссальный объём предстоит ему распродать. Из нескольких тысяч работающих на предприятии человек, выживет пара сотен. Остальные окажутся за забором. Какие мелкие и ничтожные людишки. Готовые работать бесплатно, испытывать собственные лишения, лишь бы выжило предприятие. Раньше им было наплевать на эту работу, а теперь спохватились. Теперь им не нужен никакой ОТК. Сами контролируют свою работу тщательно. Приходят к нему в кабинет, и предлагают свою замену детали, вместо почившего поставщика. Голь на выдумки хитра! Слабые они. Раньше о чём думали, о чём мечтали? За кого так дружно голосовали? Не ребята, ваше мельтешение теперь никого не интересует. Да, директор стоит горой за завод. Ну так, его дни сочтены на этой должности. Владимир Александрович уже придумал с чего начать. Начать надо с лёгких денег, закупать вместо авиационного керосина авиационный бензин для вертолётов. И распродавать его по заправкам. Купил железнодорожный состав за счёт государства.  Подогнал даже не на завод, а на станцию. И пусть прям там сливают в бензовозы, кто сколько купил цистерн с высокооктановым бензином. Баснословные деньги, зато себе в карман. Тут делиться ни с кем не надо. Да, вот так всё будет токари – фрезеровщики, инженеры – технологи. А не, по-вашему.

9.17 утра.

Вновь раздался этот звонок. Екатерина Ивановна переключила звонок по селекторной связи на телефон директора. Пётр Васильевич узнал знакомый голос, который почти каждый день звучал по телевизору: «Здравствуйте Пётр Васильевич!» Директор поздоровался в ответ, тревога наполняла его душу. Он почувствовал огромную опасность в звонившем. Что и подтвердил дальнейший разговор. – «Мы тут сидим у меня в кабинете. Вот и премьер-министр рядом, его замы. Понимаешь. Как Вы знаете, я недавно был в Америке, и мы решали глобальные проблемы с американским президентом. Было решено – мы больше не Советский Союз. Понимаешь. Наша цель, интегрироваться в мировую экономику. А глобальной обороной пусть занимаются американцы. У них денег полно. Надо помочь им в этом. Наши оборонные предприятия должны передать все наши передовые технологии в этом деле.  Понимаешь. Вы как? Не против?» – «Да нам передавать, собственно говоря, нечего. Самолёты, которые мы выпускаем не секрет для американцев. У них есть подобные». «Вот мне тут докладывают, что у вас есть какое-то НЛО. Как по телевизору показывают. Я даже посмотрел его фотографию в цехе. Американцы, сами знаете, они же дотошный народ. Понимаешь.» – «Никакого НЛО у нас нет. Мы создаём самолёты». – «Пётр Васильевич! Я не знаю, как это правильно назвать. Не специалист в этом деле. Понимаешь. Вам надо обязательно показать вашу разработку! Это важно для них!» Президент перешёл на более строгие тона: «Вот здесь же, со мной, сидят американские специалисты в авиации и космонавтике. Понимаешь. Вы представляете какие громкие имена их фирм? Голова кружится от их названий. И все хотят попасть к вам и посмотреть. Вы будете гордиться этим днём! В общем так! Сегодня они вылетают к Вам, встретить их надо хорошо! Что захотят – покажите, сделайте ксерокопии. Если что-то захотят забрать с собой – отдайте! Вы ещё сделаете. Понимаешь. До свидания!