Антуан де Сент-Экзюпери. Жизнь – полёт. Маленькие рассказы о большом успехе

Механик оглянулся на офицеров. Его взгляд недвусмысленно говорил – «не лучше ли вам заткнуться?» Полковник словно расслышал его мысли.

– Пойдём, Жак. Ему летать три часа. В двенадцать он будет уже здесь…

Часы показывали 8 часов 45 минут. Сент-Экс потянул штурвал на себя. Самолёт взвыл двигателями, набирая высоту. Далеко внизу оставались друзья, бетонная взлётная полоса и ряды самолётов. А впереди простиралось спокойное залитое щедрым солнцем море.

Сент-Экс довернул штурвал. Курс – на Гренобль. В последний раз он летал над Лионом. И даже видел дом, в котором родился – замок Сен-Морис де Реманс. Он специально снижался до предела и делал над замком круг, хотя это и не входило в его боевое задание. Но теперь он летел на разведку в район Прованса.

Лётчик поерзал на сиденье, отыскивая более удобную позу. Здорово мешал парашют, в котором не было ровно никакого смысла. Одиннадцатикилометровая высота – какой уж тут парашют…

4. Полдень

В полдень Маруани уже стоял на полосе и неотрывно смотре на север – туда, откуда должен был прилететь «Лайтнинг» Сент-Экса. Минутная стрелка обегала циферблат раз за разом. Над аэродромом стояла звенящая тишина.

Здесь, на Корсике, было спокойно и тихо. После Сардинии, куда залетали на своих «Мессерах» немцы, городок Бастиа и его окрестности казались совершенно мирными. В небе господствовали американцы и французы. Немцы жались ближе к береговой линии и на Корсику нападали редко.

Лётчики собрались в столовой. Близилось время обеда. А поздним вечером на задание готовилась вылететь группа высотных бомбардировщиков. Именно для них и собирал данные Сент-Экс.

В час дня распахнулись дверцы и в окошко раздачи выглянул розовощёкий повар Фабрицио – итальянец по происхождению, который до войны жил в Лионе. Сент-Экс часто расспрашивал его о родных местах.

Фабрицио выставил напоказ миску гаспаччо и рагу из кролика – яства, оказывающие на лётчиков неизменно ошеломляющее впечатление. Но на этот раз никто не двинулся с места. Лётчики курили и напряжённо молчали.

В 13 часов 20 минут в столовую вошёл командир эскадрильи. Вид у полковника был очень усталый. Он обвёл офицеров взглядом покрасневших глаз и, остановившись на поваре, еле заметно ему кивнул. Фабрицио полез в секретный шкафчик за виноградной водкой.

Обед прошёл в полном безмолвии. Но лётчики, как это обычно бывало, не разошлись, остались сидеть за столами. К еде почти никто не притронулся.

5. Два часа пополудни

Полковник пригубил стаканчик и поморщился. Водка была крепкая – её покупали у местных крестьян. А те знали толк в приготовлении настоящей граппы.

Часовая стрелка замерла на двойке. Если бы всё было хорошо, Сент-Экс уже съел бы свою порцию рагу из кролика (одно из его любимых блюд) и уже балагурил бы с друзьями… А здесь не было ни одного человека, который бы не считал его другом. Ни знакомым или приятелем – другом. Настоящим, сердечным, на всю жизнь.

Полковник с усилием провёл по лицу жесткой ладонью. «Чёрт», – подумал он, – «О живом человеке, как о покойнике». Он посмотрел на лётчиков. Все они опустили глаза и о чём-то тяжело размышляли.

Фабрицио собрал тарелки. Он тоже всё понял.

В половине третьего в столовую вошёл механик Сент-Экса. Полковник пристально на него посмотрел. Но Жак Маруани лишь покачал головой.

Полковник достал мятую пачку сигарет, сделал жест Жаку. Тот приблизился, взял сигарету и опустился на лавку рядом с командиром.

В 14 часов 45 минут полковник посмотрел на механика и глухо произнёс:

– У него закончилось топливо.

Маруани заплакал…

Полковник поднялся, опираясь на плечо механика. Медленно обошёл столы. Затем остановился возле молодого лётчика и сказал:

– Сент-Экс не вернулся… Задание, порученное майору Сент-Экзюпери, выполните вы.

Офицеры в полном молчании поднялись и вышли из столовой.

6. Дорога в вечность

Это был последний, десятый боевой вылет Сент-Экса. Этим полётом он должен был закончить карьеру военного лётчика. Он закончил им свою жизнь…

Вообще, ему было разрешено сделать только девять вылетов. Но после возвращения из предпоследнего (в ходе которого Экзюпери при посадке едва ни разбился) командир эскадрильи сказал:

– Всё, Тонио, ты своё отлетал. На 15 сентября назначена высадка союзников. Ты становишься гражданским человеком.

И Сент-Экс ответил:

– Тогда я должен подняться в небо ещё раз.

Уговоры полковника на него не подействовали. А Сент-Экс умел быть убедительным.

На самолёте Сент-Экса стояла мощная фотопушка – пять спаренных автоматических фотоаппаратов с прецизионной оптикой. Но это было единственное вооружение. Отсутствовал даже пулемёт.

Для истребителей противника распластанный в небе силуэт «Лайтнинга» был просто подарком. Единственная защита – высота. «П-38» мог забираться на высоту в 11800 метров, недоступную для вёртких и быстрых «Мессершмиттов». Если только на пути «Лайтнинга» не встречался «Ме-109 G-2», обладавший теми же скоростными и высотными параметрами. К тому же у истребителей противника была возможность атаки снизу – то, что не могли сделать пулемёты, доделывал пушечный залп.

Что именно произошло в небе над Средиземным морем, мы не узнаем никогда. До берега машина не долетела. А спустя десятилетия выяснилось, что Экзюпери даже не попытался спастись…

7. Радостное известие

29 июня 1900 года во французском городе Лион в доме номер 8 на улице Пейра в семействе графа Жана де Сент-Экзюпери и его супруги Мари урождённой де Фонсколомб появился на свет третий ребёнок – мальчик, которого назвали Антуан Мари Жан-Батист Рожер, или просто Тонио.

Помимо Тонио в семье подрастали трёхлетняя сестричка Мари-Мадлен и двухлетняя Симона. Пройдёт два года и семья снова дождётся пополнения – в 1902 году на свет появится младший брат Тонио – Франсуа. А в 1904 году матушка Мари подарит мужу маленькую Габриэль…

Большая многодетная семья. Счастливая семья – Тонио, его сёстры и брат окружены заботами обеих бабушек. Матушка отца живёт в роскошном древнем замке Сен-Морис де Реманс, в котором в 1896 году её сын и невестка обвенчались, став мужем и женой. А матушка супруги Жана де Сент-Экзюпери жила в родовом замке ла Молль. Дети постоянно переезжали из Сен-Мориса в ла Молль и обратно, буквально, купаясь в нежности любвеобильных и очень добрых бабусь. Собственно, Антуан родился во время одного из переездов из замка в замок – по пути к тётушке Трико, куда заехала погостить беременная Мари.

Первые годы жизни Антуан де Сент-Экзюпери вспоминал, как бесконечно счастливое, беззаботное время. Он помнил себя с двух лет. И даже говорил, что может поминутно описать каждый прожитый день той давней младенческой поры.

8. «Бедные графья»

Они были очень счастливы. И дело даже не в графском титуле отца и не в огромном состоянии. Состояния-то как раз и не было. Обладая гигантским родовым поместьем – с замком, многочисленными пристройками и старым садом – папаша Жан и его большое семейство жили более чем скромно. Они относились к обедневшим аристократам, коих во Франции конца девятнадцатого, начала двадцатого века, после всех реинкарнаций многочисленных Наполеонов и смещавших их республик, было предостаточно.

Жан служил чиновником в страховой компании. Ему неплохо платили – компания ценила титулы сотрудника, которые сами по себе открывали многие двери. Однако эти деньги почти целиком уходили на содержание замка Сен-Морис, перешедшего по наследству Жану де Сент-Экзюпери.

Их счастье заключалось не в деньгах и не в обладании замком. Они просто очень любили друг друга. Жан и Мари являли собой идеальную семейную пару. С годами их чувства не охладели. Супруги не привыкли друг к другу, не опустились до комфортного равнодушного сожительства. И это не могло не отразиться на детях…

Возможно, всё было бы иначе, отпусти им судьба лет двадцать совместной жизни. Но им было отпущено всего восемь лет. Ничтожный срок – они же были так молоды… И – целая жизнь. За восемь лет можно успеть очень многое. Например, подарить миру великого писателя Антуана де Сент-Экзюпери.

9. Раннее детство

Его первые годы прошли в замке Сен-Морис, в котором семейство Сент-Экзюпери жило подолгу, останавливаясь на всё лето и осень. Зимой переезжали в Лион, но всё же пребывание в замке запомнилось больше.

Обветшавшее каменное строение, знавшее битвы рыцарей, защищавшее средневековых воинов-лучников, в восемнадцатом столетии было основательно перестроено, но к началу двадцатого века явно требовало капитального ремонта. Но на стенах комнат сохранилась старинная лепнина, потолки были украшены позолотой, а со стен на Антуана смотрели потемневшие от времени портреты таинственных предков.

Он целыми днями пропадал в старом саду, играл в покосившемся сарайчике, где крестьяне хранили сено. Или уходил с сёстрами и гувернанткой в поля, до сих пор номинально принадлежавшие отцу и матери.