Маргарет Митчелл. Роман века. Маленькие рассказы о большом успехе

Юджин, вообще, был существом кротким и послушным. То есть выглядел он могучим мужчиной, а на деле был классическим подкаблучником. Он не любил семейных конфликтов. Их, конечно, любой человек не любит, но миролюбие Юджина не знало границ. Он во всём соглашался с супругой, даже в том, в чём соглашаться бессмысленно.

Мэйбелл, напротив, была натурой властной и сильной. Она всё делала наперекор супругу, которого при этом всем сердцем любила… Юджин бросил курить – Мэйбелл закурила. Причём, не какие-то там дамские папироски, а чудовищного вида здоровенные сигары крепкого чёрного табака. Юджин снял очки, заявив, что они придают ему глуповатый вид, Мэйбелл немедленно их купила, хотя никогда не жаловалась на зрение. Юджин терпеть не мог жареные куриные крылышки, Мэйбелл каждое воскресенье готовила только их. И так далее.

Дело было в том, что Мэйбелл Митчелл была убеждённой суфражисткой. Каждую субботу она посещала сходки феминисток и сама придумывала разные «антимужские» козни. По её инициативе женщины Атланты выходили на улицы города с воинственными лозунгами, приковывали себя наручниками к фонарным столбам и щеголяли в мужских брюках с подтяжками.

Суфражисткой она стала тоже наперекор мужу.

10. История семьи

Когда-то всё было иначе…

Предки Мэйбелл происходили из Франции. Её прадед приехал в Америку и начал новую жизнь, как это принято в здешних местах, с одним долларом в кармане. У деда уже была небольшая ферма. А отец получил в наследство крупную хлопковую плантацию.

Предки Юджина приехали в Америку из Ирландии. Это был его прапрадед (у которого в кармане по случайному совпадению оказался всё тот же пресловутый доллар). Плантатором стал уже его дед, который выращивал хлопок и кукурузу, продавая урожай северным штатам.

К моменту начала в 1861 году Гражданской войны обоим семействам было что терять. И оба отца – Мэйбелл и Юджина были призваны в армию южан. Оба стали настоящими солдатами. Оба прославились своей храбростью.

Отец Мэйбелл избежал увечий, но после войны долго скрывался от победителей. На легальное положение он перешёл только после всеобщей амнистии. Он умер незадолго до рождения маленькой Маргарет.

Стефенс Митчелл, напротив, был тяжко ранен. Пуля северян угодила ему в голову – прямо в висок. Она отрикошетила от крепкого черепа, не убив его и не превратив в безумца. Но эта же шальная пуля так изуродовала лицо Стивенса, что тот на всю жизнь остался с угрожающим выражением лица (на деле будучи добрейшим человеком).

От былого богатства обеих семей после войны не осталось и следа. Но всё же Стивенс смог дать Юджину отличное образование. И Юджин Митчелл стал юристом, лучшим специалистом по недвижимости в Атланте, а то и во всей Джорджии.

11. Рассказы о Гражданской войне

Когда Маргарет подросла, она, как и все члены семейства Митчелл, услышала рассказы деда о войне.

Того хлебом не корми, дай вспомнить боевую молодость. Жизнь-то в здешних местах нетороплива и особыми событиями не отличается. Нельзя сказать, что война – это какое-то развлечение. Но всё же именно в период боевых действий с людьми случаются всякие штуки, которые врезаются в память на все оставшиеся годы…

– Дед, расскажи о том бое с северянами, – просила Маргарет.

– Возле ручья? Где я схлопотал пулю в висок? Ну, слушай…

Дети устраивались у ног старика и затихали. Они знали эту историю не хуже, чем сам Стивенс Митчелл. Он пересказывал её не менее сотни раз. Но слушать эти приключения вновь и вновь было и страшно, и интересно.

– Мы шли дозором по берегу ручья, зная, что отряд северян где-то здесь. Верные люди донесли, что они планируют напасть на наш лагерь, чтобы всех перестрелять. И мы решили их опередить… Так вот, дозор наш спешился, оставил коней возле прибрежных кустов. И пошли мы вброд по воде, вдоль берега. Видим – северяне. Ну, ружья, конечно, на изготовку. Выбрал я одного солдатика в серой форме. Прицелился. Даже лицо разглядел. Помните доктора Пратчетта, что лечит вас и матушку Мэйбелл? Так это он и был, только совсем молодой… Хотел я тогда его подстрелить, да пожалел. А он меня увидел, ружьё вскинул и – ба-бах! И попал прямо в висок…

Однажды Маргарет не выдержала и спросила у мистера Пратчетта:

– Дядя доктор, зачем вы дедушку нашего в голову ранили?

Мистер Пратчетт так удивился, что лишился дара речи. На момент окончания войны ему стукнуло восемь лет.

12. Школа

О Гражданской войне много рассказывала и бабушка Энни. Именно её рассказы запомнились Маргарет больше всего и больше всего пригодились потом, когда она принялась писать свою Главную книгу…

Но девочка подросла. И её отдали в школу. И времени у Пегги стало заметно меньше, в том числе и на прослушивание бесконечных семейных легенд.

В молодости мама Пегги мечтала стать врачом. Она даже закончила колледж и начала практиковать. Но тут на её пути встретился Юджин Митчелл. И Мэйбелл вышла замуж, оставила работу и всё время стала отдавать семье и детям, кроме того, разумеется, что Мэйбелл посвящала своему увлечению суфражизмом.

Она была страстной читательницей и толк в хорошей литературе знала. Любил книги и Юджин, который в молодости мечтал стать писателем. Но его литературные опыты так и остались опытами. Зато маленькая Маргарет с раннего детства была окружена хорошими книгами.

В школе она училась средне, проявляя способности, разве что, в области литературы.

Однажды, уже в старших классах средней школы, её подняла учительница словесности и попросила рассказать о романе «Война и мир» Толстого. Зная непоседу Маргарет, учительница была уверена, что та ни прочла ни строчки. Каково же было её удивление, когда Пегги без запинки затараторила целую главу романа… наизусть!

«Вот это память», – изумилась учительница. Полька по национальности, она поставила Пегги «отлично» и сказала:

– Хватит, Пегги. Садись. Пана видно по халяве…

13. Первые литературные опыты

Любой из нас, открыв свою первую книгу, становится читателем. А по прочтению нескольких книг приходит к мысли, что он может так же и стать потенциальным писателем.

У большинства людей это писательство так и остаётся нереализованным. Но некоторым из нас приходится совершить массу глупых ошибок, чтобы понять – таланта, увы, нет. И продолжать эти безуспешные опыты бессмысленно…

В женской средней школе, где училась Маргарет Митчелл, был свой самодеятельный театр. И как у всех школьных театров наибольшей проблемой стал репертуар. Что играть девочкам-подросткам? Шекспира? Но это же явно не детские пьесы. А взрослый мир, полный чувств, любви и разочарований, для этих крошек ещё слишком сложен.

И учителя сообщили ученицам – кто из напишет пьесу для школьного театра, будет… молодец. С этим необязательным заданием справилась только Пегги. Она написала не одну, а сразу две пьесы. Главными героинями обеих были принцессы – одна принцесса загадочного африканского племени людоедов, вторая – дочь российского царя (Пегги назвала его Энджи Первым, хотя понятия не имела, был ли таковой на самом деле). Учительский совет выбрал вторую пьесу, поскольку актеры в ней (на самом деле актрисы, в школьном театре все роли, даже мужские, исполняли девочки) были прилично одеты.

Маргарет досталась главная роль – русской принцессы. И несмотря на то, что поставить в школьном театре выезд на сцену живой лошади оказалось невозможно, Пегги научилась ездить верхом. На всякий случай, вдруг когда-нибудь пригодится.

14. Я не хочу заниматься литературой!

Впрочем, двумя пьесами дело и закончилось. Матушка Мэйбелл, увидев дочку в школьном спектакле, пришла в необыкновенное возбуждение и с присущей ей энергией принялась заваливать Пегги «полезными книгами». Мэйбелл была уверена, у дочери литературный дар. В результате Маргарет от такого количества классической литературы просто устала. Она забросила Толстого и Достоевского и с увлечением принялась читать любовные романы. И это в 12 лет! (Да, да, школьные пьесы девочка написала именно в этом возрасте). Мать была в ужасе.

В конце концов Мэйбелл оставила попытки сделать из дочки новую Шарлотту Бронте (тем более что та в жизни оказалась не особенно удачлива). Но и «бульварную лирику» решительно отобрала…

В жизни юной Пегги наступил период увлечения кино. Она не упускала ни одного случая сходить на новую картину – с родителями, с друзьями или одна, благо в карманных деньгах она нужды не испытывала.

У Маргарет Митчелл было богатой воображение. Однажды, насмотревшись мелодрам, она вообразила себя женщиной-вамп. Достала из комода старую тюль, соорудила из неё «шикарное» платье. Воспользовалась маминой косметикой, разукрасив себя на манер парижских дамочек (их она тоже видела в кино). А потом брат сфотографировал её отцовским фотоаппаратом.

Когда Пегги принесла из ателье карточку и показала родителям, отец едва ни лопнул от хохота. Мама не знала, как себя вести. Но бабушка отреагировала моментально – выхватила из рук Пегги фотографию и швырнула её в камин. После этого девочка на неделю лишилась сладкого.

15. Клифф Генри

Рано или поздно дети вырастают. Выросла и Пегги. Из рыжей девчонки с упрямым мальчишечьим характером она превратилась в очаровательную юную особу… всё с тем же непростым для истинной леди характером. Многие признавали её красивейшей невестой Атланты.

В семнадцать лет у Маргарет появился жених… Нет, ничего серьёзного. Это были платонические ухаживания очень молодого и совершенно неопытного в таких делах парня. Естественно, из уважаемой семьи. Его звали Клиффордом Генри.

Молодые люди гуляли по вечерней Атланте. Пегги читала Клиффу свои стихи и рассказы – она снова начала писать, скрывая это от матушки, дабы напрасно её не обнадёживать. Это были исторические рассказы, небольшие любовные истории. Клиффорд находил их восхитительными.

На горизонте забрезжила свадьба. Разница в возрасте оказалась идеальной – Клиффорд был старше Пегги ровно на два года. Он нравился родителям Маргарет, а девушку привечала мама Клиффорда…

Но произошло неожиданное. Закончив колледж, Клиффорд был призван в армию и в чине лейтенанта отправился на европейский фронт Империалистической войны. Летом 1918 года Маргарет получила печальное известие. Её Клиффорд погиб во время боя на Мез.

Каждый год в день смерти Клиффорда Маргарет посылала его матушке миссис Генри букет цветов. Всю жизнь, до самой смерти матери погибшего жениха.