Муслим Магомаев. Уникальный голос

Эта встреча была первой и не последней. Но сыновней близости с мамой, которая, по сути, бросила его, не получилось. Муслим часто говорил, что не держит на маму обиды. И что всё понимает. Но он не умел скрывать своих чувств. И после той встречи с матерью выглядел просто… убитым…

14. Марио дель Монако

У дяди Джамала была роскошная дача… Нет, дача как дача. Обычный загородный дом. Но дядя был большим поклонником кино. И на даче у него была киноустановка. Всё лето Муслим мог смотреть кинокартины, которые Джамал привозил из городского кинофонда на вечер или два. Здесь были и редкие трофейные ленты, которые не выходили в широкий прокат.

Муслим посмотрел множество великолепных фильмов. Это были и музыкальные комедии, и вестерны, и экранизации опер. Больше всего Магомаеву запомнились фильмы «Любимые арии» и «Паяцы». А из приключенческих лент запомнился знаменитый «Тарзан». Мальчишка оставался, прежде всего, мальчишкой – в те годы по-тарзаньи улюлюкала половина Советского Союза.

Но самой любимой лентой, которую Муслим готов был смотреть без конца, был фильм «Молодой Карузо». Роль юного гения озвучивал потрясающий Марио дель Монако.

Муслим просто влюбился в этот голос. И в музыкальное кино. Потом, во взрослой жизни он отдаст достаточно много времени и сил, чтобы сняться в подобных картинах. И сыграет в этих фильмах и самого себя, и образ поэта Низами. И корни этих ролей Магомаева там, в детстве, у экрана киноустановки на даче дяди Джамала…

Возможно, Айшет в своём отречении от сына была права. Вряд ли она смогла дать сыну то, что дал ему дядя Джамал. Если бы только речь ни шла о материнской любви, заменить которую не сможет ничто, даже… голос Марио дель Монако.

15. Первая сцена

И всё же кое-что с момента возвращения Муслима в Баку изменилось. Мальчик подрос. К 14 годам его голос стал ломаться. Обычные возрастные изменения. Но… он вдруг стал стесняться своего огрубевшего голоса. А преподаватели музыки (не будем забывать, что вокального отделения в детской музыкальной школе не было) на некоторое время о его певческом таланте забыли.

Скорее всего, дело было в особенностях переходного возраста. Не следовало Муслиму стесняться того, чем он должен был гордиться. Но факт остаётся фактом – перед преподавателями и родными он петь перестал.

Но не перестал петь «для себя» и для одноклассников. Без конца ставя на проигрыватель старые шипящие пластинки деда с записями Карузо, Титто Руффо, Баттистини, Джильи мальчик пытался воспроизвести теноровые, баритоновые и басовые арии. Он пытался подражать, заучивал звучание наизусть, имитировал, анализировал, пытался выделить самое существенное в этих партиях. И… помалкивал о своих открытиях.

Правда, для товарищей по школе его голос тайной не был. Перед ребятами он дурачился, легко подражая забавным вибрато из детских фильмов «Буратино» и «Гулливер». Но там использовалась специальная техника (ускорения звука). А Муслим это делал лишь собственными связками…

А потом был концерт на большой сцене консерватории. И Муслим вышел на сцену, чтобы спеть «Песню нефтяников Каспия». И запел во всю мощь своего юного голоса. И все просто… обалдели.

Так в 14 лет Муслим впервые вышел на настоящую сцену. И вскоре началось…

16. Полад Бюльбюль

В эти годы у Муслима появился друг. На одном этаже с Магомаевыми в «доме артистов» жила семья известного бакинского певца Бюльбюля (Муртузы Мамедова по прозвищу «соловей» – то есть «бюльбюль»). По утрам Бюльбюль брал верхние ноты, поднимая на ноги весь дом. Кто-то недовольно ворчал, а Муслим был в полном восторге. С сыном певца Поладом Муслим и подружился. Это был тот самый Полад, которого мы сейчас знаем под именем Полада Бюльбюль оглы, великолепного певца с уникальными вокальными данными, умного, очень талантливого и бесконечно обаятельного человека.

Полад и Муслим настолько подружились, что проводили вместе целые дни. Оба учились в одной музыкальной школе (правда, Полад на класс младше – в силу возраста). Вместе гоняли во дворе в футбол. Вместе проказничали, получая нагоняи от взрослых. И «отбывая наказание» за свои шалости перестукивались через смежную стену.

В школе Полад и Муслим вместе оформляли стенную газету. При этом Полад сочинял заметки, а Муслим рисовал. Любопытно, что придёт время и один (Бюльбюль) станет министром культуры Азербайджана, а второй (Магомаев) будет неплохим художником-любителем.

После школы они, «захватив власть» во дворе, истошно орали, подражая Тарзану – при этом первенство в пронзительности вопля переходило от одного к другому. А потом, когда на Баку опускалась тёплая южная ночь, лезли на крышу, чтобы рассмотреть в самодельный телескоп (из очковых стёкол) загадочные лунные моря.

17. Тайное общество меломанов

А время шло. Муслим и его товарищи по музыкальной школе росли. И это уже были не дети, а формирующиеся молодые личности – талантливые, ищущие себя, экспериментирующие.

Романтическая тяга к приключениям – а в те годы набирали популярность фильмы «про шпионов» – привела к тому, что Муслим и его друзья организовали «тайное общество»… меломанов. Заводилой стал Анатолий Бабель, на квартире у которого и происходили собрания «братства».

Что они делали? Слушали музыку. Это же были музыкальные подростки, вся жизнь которых вращалась вокруг музыки. Бабель был ярым поклонником Ивана Козловского и московского Большого театра в целом. Для сходок он специально доставал пластинки с записями солистов Большого. Потом появились и пластинки с гонимой в то время советскими властями джазовой музыкой. Дело дошло до того, что ребята организовали собственный джаз-банд – благо что все владели каким-либо музыкальным инструментом, да ещё и ни одним. И начались джем-сейшны – игра для собственного удовольствия и для поверки «зыбкой теории всемогущей практикой». Обычно собирались дома у кларнетиста Игоря Актямова. И – начинали импровизировать.

От своих сотоварищей по «тайному обществу» Муслим отличался всеядностью. Он обожал песню, джазовую музыку и оперу. Однажды он собрал из друзей струнную группу, включив в неё две скрипки, альт и виолончель. Сам сел за рояль. Друзья играли каватину Фигаро в обработке Магомаева.

Теперь-то понятно, с чего всё начиналось?

18. Учителя

И вот тут-то за 14-летнего парня педагоги взялись всерьёз. Услышав его голос во время концерта на большой сцене Бакинской консерватории, учителя вспомнили о его звонком детском голосе. И поняли – совсем даже «негадкий утёнок» на их глазах превращается в удивительное создание, обладающее уникальными вокальными данными.

Беда была в том, что школа не располагала серьёзным педагогом по вокалу. Муслиму выделили лучшего учителя – Сусанну Аркадиевну. Парень занимался у неё дома, после школьных уроков. А в школе стал… иллюстратором музыкальной литературы. Он пел ученикам арии и романсы, о которых писали в учебниках.

Домой к Сусанне Аркадиевне частенько заглядывали друзья – профессиональные музыканты. Среди них была блистающая звезда бакинской оперной сцены Рауф Атакишиев, живший по соседству. Он стал одним из добровольных преподавателей вокала Муслима Магомаева. А учителем музыки – профессиональный виолончелист Владимир Цезаревич Аншелевич. Оба вели парня совершенно безвозмездно, из интереса и уважения к его таланту. При этом Аншелевич не вмешивался в вокал, а лишь помогал Муслиму преодолевать трудности в исполнении сложных партий, добиваясь той особой лёгкости и воздушности, отличавших исполнительское мастерство зрелого Магомаева.

Что, снова везение? Конечно! Его Величество счастливый случай… Похоже, талантливые люди как магнитом притягивают к себе таких же талантливых людей. И образуется нечто удивительное, что мы называем «высоким искусством».

19. Музыкальное училище

В конце концов произошло то, что должно было произойти. Руководство музыкальной школы решило, что Магомаева следует перевести в учебное заведение иного, более высокого уровня. Ему не нужны математика и физика – общеобразовательные предметы, которые лишь отвлекают юношу от главного, от занятий музыкой. И Муслима перевели в музыкальное училище при консерватории.

Его педагогом по вокалу стала Тамара Исидоровна Кретинген, профессиональный концертмейстер, взявшийся сделать из Муслима молодую восходящую звезду бакинской сцены. Тамара Исидоровна сама подбирала своему ученику репертуар, стараясь отыскать подходящие голосу ученика неизвестные романсы и редкие арии из опер. Она прекрасно понимала, что Магомаеву нужно выделиться, запомниться, поразить ценителей оперного искусства.

Учёба в училище кардинальным образом отличалась от таковой в музыкальной школе. Руководство училища особо поощряло концертную деятельность студентов. И учёба зачастую превращалась в репетиции и в последующие выступления перед публикой. Известно, что для певца нет ничего значимей вокальной практики. Именно это и следует поставить в заслугу Тамаре Кретинген. Она заставила Муслима петь – много, на пределе возможностей, постоянно совершенствуя свою технику. И, что очень существенно, показала, что от пения можно получать ни с чем не сравнимое удовольствие. Муслим эти уроки практического пения ценил очень высоко.

20. Опера

Первым оперным спектаклем Муслима стал отрывок из оперы «Мазепа» Петра Ильича Чайковского. Представление готовили всем классом, который вела Тамара Исидоровна Кретинген (а это был оперный класс).

Это случилось в 1960 году. Муслим отметил совершеннолетие и уже обладал абсолютно установившимся зрелым голосом. У него был баритон на грани бас-баритона. Голос настолько гибкий, что ему легко давались и басовые, и баритоновые партии.

Однокурсники Магомаева заслушивались его пением. Представление «Мазепы» закончилось шквалом аплодисментов – аплодировали не только слушатели, аплодировали сами студенты.

Когда Кретинген объявила, что пора ставить настоящий спектакль – «Севильский цирюльник», выбор кандидата на исполнение партии Фигаро даже не обсуждался. Все прекрасно понимали, Фигаро должен петь только Магомаев…

Как же долго он шёл к этой роли. В восемнадцать лет жизнь кажется бесконечной, а год – целой вечностью. И он умел, умел петь Фигаро! Он знал, как это надо сделать, чтобы потрясти зал. И… сделал это.

Теперь сомнений не оставалось ни у кого. Впереди у Магомаева была главная школа его жизни – консерватория. Он поступит в неё позже, спустя несколько лет после окончания училища, в 1963 году. А закончит в 1968-м, уже находясь в статусе самого популярного эстрадного исполнителя Советского Союза и оперного певца, прошедшего две стажировки в легендарном миланском театре «Ла Скала».

Но всё это будет потом. Сейчас же Муслим наслаждался первым успехом.

21. Офелия

Молодость эгоистична и наивна. В восемнадцать лет многое нам кажется совершенно понятным, простым, очевидным. А проходят годы, оглядываешься назад и… поражаешься своей наивности и бескомпромиссности. Хорошо, если позади остаются не руины. Хорошо, если твои ошибки не задевают кого-то ещё…

В восемнадцать лет он женился – на сокурснице Офелии. К тому времени Муслим превратился в стройного очень красивого молодого мужчину. Он был идеально сложен. Обладал неуёмным темпераментом и потрясающим баритоном. Пел, как бог, выглядел, как бог, и жил, как бог.

Конечно, Муслим привлекал внимание девушек. Из уважаемой обеспеченной семьи (подробности его биографии никогда особо не афишировались), уверенный в своих силах, обладающий великолепными перспективами – уже тогда Магомаева в глаза называли самым лучшим исполнителем классического репертуара из числа молодых певцов. Какая девушка устроит перед такой сильной личностью и таким красивым парнем? Офелия не устояла.

Интерес был обоюдным, а роман скоротечным. Со времени первого знакомства прошло всего ничего, а Муслим и Офелия уже поженились. Их свадьба стала одним из главных событий курса. Увы, только свадьба. Брак оказался неудачным. Прожив вместе около года, молодые супруги расстались.

Красивой сказки со счастливым финалом не получилось. Но появился опыт – горький и совершенно необходимый. После развода Муслим решил больше не жениться. Никогда.

22. Дочь Марина

Результатом этого незадавшегося брака стала дочь Магомаева Марина. Девочка воспитывалась матерью. От родителей ей достались незаурядные музыкальные способности. Как и Муслим с Офелией, Марина закончила музыкальную школу по классу фортепиано. Впереди у неё была карьера одарённой пианистки. Но девушка выбрала иной путь.