Папа Иоанн Павел II. Именем Бога. Маленькие рассказы о большом успехе

Потом Адам Сапега подозвал Кароля – юноша в буквальном смысле блистал, выкладываясь по полной. Архиепископ, склонив голову, спросил, чем планирует заняться выпускник гимназии. И Войтыла ответил: «Филологией или актерским ремеслом». И архиепископ неожиданно огорчился. «Жаль, очень жаль», – произнёс архиепископ. – «Жаль, что вы не хотите отдать ваши таланты церкви…»

Позже Войтыла вспоминал, что именно этот разговор с Адамом Сапегой стал поворотным моментом в его жизни. Спустя несколько месяцев, Кароль обратится к Сапеге с просьбой благословить его на монашество. И… получит отказ. И только на четвёртый раз – после трёх отказов Сапега рукоположит Войтылу. Но это будет уже абсолютно осознанный выбор Кароля.

15. Выпускной экзамен

1938 год стал в жизни Кароля судьбоносным. Во-первых, он прошёл Таинство Миропомазания, окончательно связав своё будущее со служением Богу. Во-вторых, получил напутствие архиепископа Краковского Сапеги. В-третьих, успешно сдал экзамены и получил аттестат зрелости (тогда – диплом о среднем образовании).

14 мая 1938 года Войтыла держал последний школьный экзамен – по латыни. У него «в запасе» уже были отличные отметки по польскому, греческому и немецкому языкам, по истории, проблемам современной Польши, философии и физическому воспитанию. Но нужна была и отличная отметка по латыни – Кароль просто не допускал мысли, что может провалить этот экзамен.

Как назло, принимал экзамен самый «вредный» преподаватель, которых отличных оценок не ставил в принципе, считая, что знать латынь в совершенстве не может никто из учеников. Но Кароль настаивал – он знает латынь не хуже родного польского. Сорок минут гоняли бедного Кароля по первому вопросу билета. Второй вопрос – пятнадцать минут. Третий и последний – семь минут. Итог… «отлично». Войтыла ликовал.

27 мая 1938 года состоялось вручение дипломов. В этот день для Кароля закончилось детство. И встал вопрос о выборе дальнейшего пути.

С отцом разговор был короткий. Куда пойти, чтобы продолжить образование? Как – куда? Конечно, в университет. В Ягеллонский, который окончил в своё время и старший брат Эдмунд.

16. Краков

В конце лета 1938 года семейство Войтыл, сократившееся до двух человек – отца и сына покинуло родной Вадовице и переехало в Краков.

Что удерживало Кароля Войтылу-старшего в маленьком Вадовице? Только могилы жены, дочери, старшего сына. Но единственному уцелевшему ребёнку, его мальчику, нужно учиться. Да и не гоже цепляться за воспоминания. Нужно жить, как бы тяжело ни было.

Они собрали пожитки и отправились в Краков. Здесь сняли хорошую квартиру – благо прежнюю квартиру удалось хорошо продать. Кароль легко сдал вступительные экзамены и осенью 1938 года был уже студентом Ягеллонского университета, поступив на факультет философии и литературы.

Жизнь продолжалась. Пока приходилось существовать на пенсию отца, к слову, немалую – на неё можно было прожить, не бедствуя. Откликнувшись на призыв университетского библиотекаря, Кароль на безвозмездных началах устроился работать в библиотеку – выдавать студентам книги и наводить порядок на «километровых» книжных полках.

Не забыл он и об увлечении театром, тут же став членом труппы «Студии 38» – самодеятельного университетского театра.

Той же осенью произошло ещё одно событие. Кароля-младшего, как достигшего призывного возраста, призвали на краткосрочные военные сборы. Учёбе это не повредило, сборы длились всего пару недель. Но надев военную форму, Войтыла отказался брать в руки холодное или огнестрельное оружие. В 36-м пехотном полку, в котором проходили военную подготовку краковские студенты, к этому отказу подошли с пониманием.

О грядущей войне тогда никто не думал.

17. Поэт и драматург

Его главной страстью в университете стали иностранные языки. Именно в студенческие годы он пополнил свой запас знаний, освоив ещё три языка – к уже освоенным девяти. Кароль с увлечением изучал филологию и классическую литературу. И постоянно что-то писал. В будущем он видел себя уже не столько актёром, сколько… писателем. Как в воду глядел! Пройдут годы, и Кароль станет не только «самым путешествующим», но и «самым пишущим» папой в истории Ватикана.

Он учился с огромным желанием и удовольствием, не предполагая, как изменится жизнь всего через год. Но в 1938-м и в первой половине 1939-го все было просто замечательно. Сын приносил из университета отличные оценки, отец только радовался. Сбывалась его мечта – сын выходил на литературную стезю, обещая стать либо хорошим литератором, либо серьёзным учёным.

А что вера Кароля? Она только крепла – не забыв своего гимназического «Марийского общества», в университете он вступил в студенческое общество «Пресвятой Евхаристии и Милосердия». Науку он сочетал с верой, ни минуты не сомневаясь, что одно не противоречит другому.

Зимой 1938 года Кароль попросил у отца разрешения переселиться в студенческое общежитие, чтобы быть поближе к товарищам по учёбе. Отец подумал и согласился, заручившись словом, что сын не будет забывать отца. Человек пожилой – Войтыла-старший уже разменял седьмой десяток – отец Кароля полагал, что сыну будет веселей с молодёжью. Нечего сидеть рядом с отцом. Молодые должны быть с молодыми.

18. «Начинающий святой»

Знавшие папу Иоанна Павла II лично, отмечали его чувство юмора. Редкое для священнослужителя такого ранга качество. В Новом Завете вы не найдёте ни одной шутки Христа, похоже, религия и юмор – вещи несовместные.

В молодости Кароль Войтыла был улыбчивым и даже смешливым. Вера помогала ему и здесь – однокашники Войтылы говорят, что Кароля было невозможно обидеть. На любую остроту, направленную против него, он в ответ смеялся.

Зная его набожность, кто-то из шутников повесил на дверях его комнаты в студенческом общежитии табличку «Кароль Войтыла, начинающий святой». Кароль не только не обиделся, он… не стал снимать эту табличку. Начинающий, так начинающий. Дайте срок… И ведь снова не ошибся. Сегодня после кончины Иоанна Павла II его преемник Бенедикт XVI начал процесс канонизации 264-го папы.

Вообще же, чувство юмора часто спасало Кароля Войтылу в забавных ситуациях. Бремя папства для пожилого человека тягостно ещё и тем, что приходится принимать огромное количество паломников. Многие из них в присутствии главы католической церкви теряются, некоторые не могут говорить. На помощь приходил сам папа. Иоанн Павел II тонко чувствовал, когда шутка может разрядить обстановку и дать человеку посыл – не пасуй, перед тобой обычный человек. Будь проще. Помогало стопроцентно.

И ещё… Рядом с этим человеком было море слёз – очистительных и покаянных. Но было и много улыбок – счастливых и просветлённых.

19. Война

1 сентября 1939 года жизнь сделала неожиданный и трагический поворот – разразилась Вторая мировая война…

Поначалу все шло, как обычно. Работал университет, студенты посещали лекции. Потом на улицах Кракова появились немцы. И все замерло. Университет был закрыт. Масса молодых людей в одночасье лишились возможности продолжать образование. Оккупационные власти сделали это преднамеренно – по законам военного времени все неработающие поляки привлекались к принудительным работам. Большинство из них были угнаны в Германию.

Но несмотря на официальное закрытие, Ягеллонский университет ещё некоторое время продолжал работу – подпольно. Лекции проводились дома у профессоров университета или в комнатах студенческого общежития.

Более того, продолжал работу и студенческий театр – тоже нелегально. А когда в конце 1940 года оккупационные власти разогнали профессорский состав университета, и театр «Студия 38» все же прекратил работу, в Краков переехал гимназический учитель Кароля Мечислав Котлажик, организовавший собственный «Театр Живого Слова» («Рапсодия»).

Оккупационные власти отменили военные пенсии. Жить Войтылам стало не на что. И Кароль устроился на работу. Его первая в жизни должность – курьер в ресторане. Худо-бедно, но на пропитание хватало. Правда, потом ресторан закрылся – жителям Кракова стало не до обедов и ужинов. Над Каролем нависла угроза вывоза на принудительные работы в Германию. И он стал в спешном порядке искать новую работу.

20. Ян Тирановский

Тревожное, трагическое время. В кровавой мясорубке гибли тысячи поляков. Семьи оставались без отцов. Начались массовые аресты евреев. Мир сошёл с ума…

Для Кароля спасением стала вера. Именно в эти самые трудные дни конца 1939 – начала 1940 года он познакомился с портным Яном Тирановским, приверженцем ордена Кармелитов.

Он познакомился с Яном случайно, заглянув по бытовой надобности в мастерскую портняжки. Слово за слово, разговорились. И домой в тот день Кароль вернулся за полночь. Взахлёб рассказывал отцу о Тирановском, понимая, что совершил непростительную глупость, вернувшись после наступления комендантского часа. Отец едва с ума ни сошёл, переживая за сына.

Тирановский познакомил Кароля с писаниями Святого Иоанна и Святой Аквильской. И эти святые книги легли на подготовленную почву, утвердив Войтылу в его почитании Девы Марии. Именно в эти непростые дни вера Кароля окончательно кристаллизовалась, а выбор дальнейшего пути сузился до филологии и миссии священнослужителя. Однако, ему предстояло пройти ещё немало испытаний, прежде чем решение посвятить свою жизнь служению Богу не станет единственно возможным выбором…

В октябре 1940 года Кароль окончательно оставил учёбу в университете. Он бы и дальше продолжал посещать подпольные лекции, но у них с отцом совсем не было денег. А Войтыле-старшему требовались дефицитные по военному времени лекарства – отец страдал от боли в сердце и слабел день ото дня.

21. Каменоломня

Каролю удалось устроится рабочим в каменоломню в Закшовеке под Краковом. Здесь добывали строительный камень и известь. Работа тяжёлая, оплачивалась плохо. Но это были хоть какие-то деньги. Каждое утро Войтыла уезжал за город, возвращался вечером. И при этом успевал переделать множество дел. Он продолжал самостоятельно заниматься литературой, играл в самодеятельном театре Котлажика «Рапсодия», работал в подпольной католической организации, занимавшейся спасением евреев.

Через год Кароля перевели в Краков – в ноябре 1941 года он стал работать на химическом заводе «Сольвей» в отделе реализации. И это была уже совсем другая работа. Вместо изматывающего физического труда дело приходилось иметь с бумагами и складскими запасами продукции завода. Платить ему стали больше – Кароль не оставлял надежды вылечить отца.

Жили они, как и все поляки, бедно, голодно и в постоянной тревоге. Отец переживал, чтобы сына не угнали в Германию – о жизни подневольных рабочих ходили ужасающие слухи. Но работа на заводе по-прежнему оставалась более-менее надёжной защитой.

Сведений о жизни Войтылы в те дни осталось немного. Всегда аккуратный в своих записях, Кароль даже перестал вести дневник, чтобы в случае ареста не навредить друзьям и знакомым. Чего именно он опасался, стало известно лишь после войны. Кароль и его товарищи по католическому сообществу спасали от концлагерей польских евреев. В оккупированной нацистами Польше за это полагалась смертная казнь.