Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим

От ужаса, она так и присела на ступеньки.

Еще минута и из перехода на Лану, как в фильмах катастроф, начинают выползать окровавленные, контуженные, обгоревшие люди.

Теракт.

Мало кто в переходе выжил в тот раз. И если бы я Лану не отвлек на эти 10 минут, она оказалась бы еще одной жертвой этого и так очень печального события. Эпицентром того подрыва как раз и стал её любимый магазинчик.

И теперь на месте этого магазинчика в переходе располагается небольшой мемориал. И люди несут сюда горящие свечи и живые цветы. И висит там список погибших, и Ланы в том списке нет. И, слава Богу, что это так!

Да. Лана осталась и жива, и здорова, и звонила она мне, и благодарила она меня. И стали мы после этого события чуть ли не друзьями. Вот может она и подсуетилась для меня. Приготовила что-то для меня необычное.

Так мне хотелось в это поверить, но я знал, что я буду жить с геями, и как оно все будет, я даже не представлял. Такого опыта в моей жизни еще не было. «Кто не был – тот будет, кто был – не забудет» и как раз через 720 дней заканчивалась моя виза и еще я – в сапогах, точнее в супер модных сапожках.

Осень, однако. Как можно быть не в сапожках?!

И вот я смело, через Лану, выслал оплату за два месяца аренды вперед комнаты и жилье для меня зарезервировали.

Со слов Ланы, дом, в котором я буду скоро жить, располагается в районе Парк-авеню. И это стык двух городков Виховхен и Юнион Сити. И так как я ни разу не был в тех местах, то мне показалось, что на этот раз жить я буду где-то на окраинах Большого Нью-Йорка.

Место мне сказали там шикарное, с выходом на набережную и парк.

Стоишь себе на высоком берегу Гудзона, а прямо перед тобой раскрываются потрясающие виды на Манхэттен.

Дом хоть и старый, но хороший и соседи у меня будут хорошие. И я тоже хороший. Как все вокруг хорошо и замечательно! Что уже вызывает подозрение.

Где же, где же, ты подвох?

Ну не может такого быть в жизни, думал я, когда всё хорошо.

Всегда, за блистательным витражом скрывается нечто такое, о чём тебе никогда не скажут напрямую и все знают про подставу, но как-то упрямо помалкивают.

Сволочи.

Глава 6

Я вышел из аэропорта и взял такси до своего нового дома. Но встреча с моим жильем меня не очень беспокоила. Я был в ожидании и напряжении, я сгорал внутри, как мне хотелось снова попасть в объятия своего Города.

Это, мой Город и он мне, и друг, и враг. Он мой любовник, мое счастье и моя погибель. Его энергетика как медленный наркотический яд. Большое отравленное яблоко, которое я однажды надкусил и его сок как сильный судьбоносный приход вошел в меня и всё… я – раб его, а он – мой господин.

Он рыбак, а я рыбка. И он меня поймал в свои сети.

Автомобиль тронулся с места, а я замер на своем сиденье. У меня появилось устойчивое ощущение того, что в этот раз я умру в этом Городе, где-то в темноте, вдалеке от больших улиц и ослепительных реклам, я оставлю своё тело.

Я вроде как все это увидел. Почувствовал. Почуял.

Я это ощутил своей кожей, по которой пробежал холодок предвкушения своей смерти.

Ко мне пришла уверенность, что Город меня полюбил, а я уехал от него, я его бросил. А он скучал по мне, он ждал меня и до последнего верил, что я вернусь.

И вот я возвращаюсь.

Я прилетел к нему на короткое свидание, но Город так не думает и больше он меня никуда не отпустит. На этот раз я так и останусь в нём. И самое странное, что такой расклад меня вполне устраивает и я еду и еду в его объятия. Любовные, но для меня смертельные объятия. И от этого всего понимания роковой неотвратимости моей судьбы я стал испытывать радость.

И вот Город появился как бы сразу и невзначай во всей своей красе.

Да. Это мой Город, и я уже почти в нем.

«Люблю тебя, прекрасное ты мое Чудовище!!!» – крикнул я. И, наверное, вслух и громко, да так, что таксист испуганно оглянулся на меня и, не поняв моих эмоций, спросил «все ли хорошо».

«Да, все хорошо!», ответил я, и таксист успокоился и прибавил ходу. И мы торжественно с ветерком въехали в объятия этого самого прекрасного Города на Земле, Города Большое Яблоко. Яблоко, надкушенного всеми проходимцами мира.

Я крикнул и думаю, Город меня услышал, он точно меня услышал, мне показалось, что он улыбнулся немного так, смущенно, и, раскрыв свои дружеские объятия, снова принял меня в свои жители.

Я это почувствовал. Мое пустое, убитое и высушенное эгоизмом сердце вновь забилось жизнью.

Что самое крутое для меня в Нью-Йорке? Это его неповторимый запах. Я схожу с ума, когда не чувствую его обонятельных вибраций на уровне дыхания моего подсознания.

Люблю его страстно, почти безнадежно, но он, сволочь такая, отвечает мне взаимностью. Всегда принимает меня как своего самого близкого друга и одаривает меня бесценными дарами счастливого осмысленного человеческого бытия.

Пакистанец таксист жал на газ, а я… я вырубился, уснул.

Город усыпил меня. Он стал врачом. Теперь я под наркозом и лежу на операционном столе. Город стал хирургом моей души.

Он достал из меня мое ментальное тело, и пока я был в забытье, Город стал заново форматировать мое сознание.

Но для начала Город стер все мои старые кармические программы.

Я пустой как сосуд. Что заполнит меня? Свет или тьма? Я не знаю. Что я ищу? Любовь или вожделение? Мне нравиться похоть, но я ищу и любви. Но, наверное, свет любви не для меня. А что тогда? Тогда что – тьма?

Но когда-то, тьма отвергла меня. Может все сложится на этот раз?

Секс, Секс, Секс…

Половое влечение это, это как соленая вода и жажда. Сколько не пей, но жажды не утолить, и соленая вода станет причиной смерти, а не жизни.

Но жизни я тоже не ищу. Ну, той жизни, которой я жил раньше. Той жизни, где я счастье заменил успешностью, правду – выгодой, сострадание – властью, совесть поменял на коммуникабельность, честь заменил почетом, любовь – деньгами и просто половыми отношениями. Сексом на одну ночь или даже сексом на один раз.

Нет у меня преданности. Нет любовной верности. Нет её, и никогда не было.

Возможно, кто-то скажет, что я живу как не благочестивый негодяй, малодушный человек, который бежит от задач, которые передо мной ставит моя же жизнь. Отвечу, а что мне делать, когда моя нечистота в личной жизни привела к моей же слабости во всех моих делах и начинаниях. Чистота дает силы. Но я скопил огромную гору негативных впечатлений, и как следствие этого, имею много неблаговидных влечений, которые раз за разом я с успехом реализую, что и топит меня по этой жизни.

И эти мои мнимые наслаждения, это всё как камни, тяжелые камни, прикрепленные к моей шее, которые не дают мне даже надежды всплыть и глотнуть хотя бы толику света святой и чистой жизни.

Я-то думал, что занимался сексом с девушками. Теперь я вижу, что занимался сексом со всей материальной природой, со всем этим миром, который я осознаю.

Я хотел иметь всех и вся, иметь и иметь. Выжимать секс, наслаждение или выгоду из всего, что есть в этом моём прекрасном мире, мире потребления, будь то вкусная еда, модная одежда, алкоголь, наркотики, дружеские, деловые или любовные отношения.

Из всего этого, я всё выжимал и выжимал капельки так называемого счастья. Счастье, которое на поверку почему-то, оказалось ядом. Смертельным ядом, который я пил по собственному желанию и за эти ядовитые дозы я платил самым ценным – своей жизнью.