Парадоксариум. Звездный странник

– А зачем? – с любопытством спросил принц, вытирая рукавом слезы, которые уже градом катились по розовым пухлым щекам.

– Через три дня будет проведен обряд твоего клеймения, а значит, ты сможешь учиться использовать магию Праны. Вот он самый знаменательный день в жизни императора. День, когда твое тело примет безграничную энергию, которая одарит тебя мудростью. Постарайся запомнить каждое мгновение.

– Здорово! – восхитился мальчик и подпрыгнул, хлопая в ладоши. – Будет великий праздник с множеством гостей, великолепными угощениями и большим тортом. Так еще мне должны подарить огромную кучу подарков.

– Это все мало меня интересует, сынок. Веселье – лишь развлечение для глаз ликующей толпы, оно не должно отвлекать тебя от основной задачи.

– Я сделаю все, что ты скажешь, отец!

– Обряд клеймения – очень большая ответственность. Нужно собрать воедино всю свою волю и выдержку, чтобы пройти этот путь. Боль, которую тебе предстоит испытать, придется нести всю свою жизнь.

– Боль?! – со страхом и удивлением спросил Рон Хан и ухватился за колено отца обеими руками. – Мне никто не говорил, что будет больно. Даже учитель Нордук не упоминал об этом ни словом. Я думал, что лишь получу огромную силу, от которой засну на несколько дней, а когда проснусь, то смогу использовать магию Праны. Стану таким же великим, как ты.

Дан Хан Кон подхватил сына и усадил себе на колено. Он с сочувствием посмотрел на него и игриво погладил по золотистым волосам, которые спадали на длинную бороду императора.

Рон Хан почувствовал тепло, исходящее из груди отца. Оно дарило покой и безмятежность. Ему захотелось прижаться ближе к его сердцу. Такому мощному и сильному, что казалось его удары толкают кровь не только в теле императора, а заставляют двигаться всю Вселенную.

– Боль – это неотъемлемая часть жизни. Ты должен научиться с благодарностью принимать все ее проявления. Боль толкает тебя на развитие, только благодаря ей ты сможешь идти вперед и принимать верные решения. В дальнейшем ты научишься жить с ней. Она станет частью тебя, не причиняя никакого вреда.

– Как можно жить с постоянной болью? – не мог понять принц.

За разговором он пытался слушать биение отцовского сердца, прижимая ухо к его груди.

– Я научу тебя, когда придет время. А пока нам надо подумать, как подготовить тебя к обряду. Я не совсем уверен, что ты готов и выдержишь его. Тем не менее, в твоих жилах течет моя кровь, а значит, ты просто обязан справиться. И ты справишься. Тысячи лет существовала наша цивилизация только благодаря Пране. Благодаря умелому ее использованию великими императорами прошлого. Власть, данная им, которую унаследуешь и ты, практически безгранична в мире живых существ, но ни один из них не применял Прану в полную силу. Никому не позволено нарушать равновесие Вселенной. Запомни это! Ты не должен использовать Прану, когда тобой обуревает злость, обида, либо отчаяние. Пообещай мне, что твоя сила будет направлена только на благие дела.

– Конечно, пап. Обещаю, – Рон Хан вновь посмотрел отцу в глаза.

– Ты должен понять, что не Прана дает тебе власть, а ты позволяешь ей течь сквозь тебя, тем самым пробуждая эту спящую внутри силу. Не Прана контролирует тебя, даруя безграничные возможности, а ты владеешь ею. Запомни это. Я научу тебя магии Праны. Ты сможешь стать быстрее, умнее, сильнее всех остальных живых существ во Вселенной. Но это большая ответственность. Ты понимаешь, что я хочу донести до тебя, сын?

– Угу, – соглашаясь, промычал мальчик и кивнул. Ему хотелось поскорее испробовать все то, о чем говорил император. – Но зачем нам такая сила, если я не могу ее применять, как мне вздумается? Уничтожать непокорных, порабощать новые миры. Мы же все это делаем? Почему надо себя ограничивать?

– Ты всего лишь временное пристанище этой силы, лишь ее хранитель. Скоро я начну тебя обучать. Твоя основная задача – передать ее в дальнейшем своему сыну. Зло, творимое в прошлом эрлами, должно сгинуть. Теперь нам нет необходимости делить мир на высших и низших. Все равны. Я принял решение. Оно скоро вступит в силу, ознаменовав новую эру в истории нашей цивилизации. Тебе достанется новая, только зародившаяся империя, которая будет жить по другим законам – законам равенства и взаимопомощи. Сохрани её. От силы твоей Праны будет зависеть, расцветёт она или погибнет.

Император оглядел гобелены, висевшие на стенах, и задумался на несколько минут.

Не всех властелинов прошлого интересовало благополучие дальних планет. Порой они увлекались, используя свою безграничную силу кто во что горазд: некоторые продлевали себе жизнь – но это практика не получила распространения, ведь наблюдать за тем, как старятся и умирают собственные дети, было не легким испытанием; другие использовали Прану для развития технологий, поиска живых миров, увеличения мощности космических кораблей и многих других полезных вещей, ведущих к быстрому развитию цивилизации; третьи уничтожали миры от скуки, упиваясь властью над всем живым.

– Я не подведу тебя, отец.

– Еще бы, – улыбнулся Дан Хан Кон. – А теперь ступай. Зайди к матери, она поможет тебе определиться с фамильяром. Кстати, ты уже выбрал себе кого-нибудь?

– Я думал хрутца взять. У них такой смешной вид, длинные уши и короткие лапы. И еще с ними мало мороки, ведь они спят практически всегда.

– Они, может, и забавные, но медлительные и неуклюжие. Выбери себе того, от кого будет хоть какая-то польза. Тебе, как истинному эрлу и моему наследнику, позволено выбрать любое животное, которое только возможно найти в бесконечных мирах нашей необъятной империи. Фамильяр с тобой будет всю жизнь, поэтому отнесись к этому выбору как можно серьезнее. – Император выпрямился на своем кресле и скрестил руки на груди, серьезно посмотрев на Рон Хана. – Но выбирай сердцем.

– А как насчет летучей мыши, как у дяди Готто Гвала? Они быстрые и в случае чего могут отвлечь на себя внимание врагов. С ними можно отправлять мелкие предметы, – поинтересовался мальчик.

– Это страшное и мерзкое животное мой брат приобрел еще в детстве. Он нашел летучую мышь со сломанным крылом и вылечил ее. После этого они уже были неразлучны. Но тебе не стоит останавливать свой выбор на подобной твари! Выбери кого-нибудь достойного для императора. Ты поймешь, когда увидишь своего фамильяра. Почувствуешь это. А теперь ступай, мать поможет тебе.

Принц кивнул курчавой светлой головой и мигом выскочил из комнаты. Предчувствие обладания собственным животным безмерно радовала его, вызывая приятное журчание в животе. Ему хотелось поскорее отправиться с матерью на рынок и посмотреть на всевозможных зверюшек.

1.4 Странный монах

Императрица вопросительно посмотрела на свою дочь. Афия отвела глаза в сторону, явно опасаясь гнева матери.

– Вот эти никчёмные штуки, – тихо промолвила она, со стуком положив деревянные фигурки на стеклянный прикроватный столик. – И такая ерунда вызвала в нем столько негодования.

– Тебе следует уважительнее относиться к своему младшему брату, Афия, – спокойным голосом сказала императрица. – Он будущий владыка и тебе, как и всем остальным жителям империи, придется подчиняться.

Девочка непонимающе посмотрела и задумалась.

– Еще чего. Он все время грозит отправить меня на Ауш Кулл, – оправдалась принцесса. – Он ведет себя так, будто отец уже умер и вся Вселенная принадлежит лишь ему одному. И еще меня бесит его приказной тон!

– Рон Хан так говорит, потому что не в силах совладать с тобой, – успокоила ее императрица. – Он еще слишком юн. Отнесись к младшему брату с пониманием.

– А если действительно, после вашей с папой смерти, ему взбредет в голову разделаться со мной? Мне бы не хотелось провести всю жизнь в заточении. Или куда хуже, он захочет убить меня.

– Не говори так. Твой брат любит тебя и не причинит вреда. Я не сомневаюсь в этом.

– Сколько у нас в истории было сумасшедших правителей, которые сжигали своих братьев и сестер? А сколько представителей императорского рода заживо сгнило на Ауш Кулле? Ты предлагаешь мне разделить их судьбу? – не успокаивалась принцесса.

Императрица строго посмотрела на нее.

– Нет, твой брат, очень хороший и добрый мальчик. Он не сможет сделать тебе ничего плохого.

– Мне бы твою уверенность… – разочарованно проговорила Афия.

Ей явно не хотелось продолжать этот разговор, она зарыдала и, прикрывая руками лицо, выбежала из комнаты.

– Афия?! – крикнула ей в след мать.

Но девочка ее не услышала и, всхлипывая, побежала по коридору, в котором ненароком столкнулась со своим братом. Рон Хан от неожиданности отскочил в сторону и еле удержался на ногах, успев опереться о стену. Ни сказав ни слова принцесса промчалась мимо.

– Сумасшедшая, – буркнул принц и принялся тереть друг об друга ушибленные ладошки. – И что это с ней?

Два охранника императорских покоев, одетые в ярко-алые парадные камзолы и шапки из белого медвежьего меха, склонили головы, поприветствовав Рон Хана, когда он проходил мимо в комнату своей матери.

Императрица сидела на пышном лиловом диване, забросив ногу на ногу. У нее были строгие красивые черты лица. Пышные золотистые волосы, завитые изящными локонами, украшенные драгоценными камнями, небрежно свисали до самого пола, создавая единый рисунок с узором на цветастом ситцевом платье. Ее тонкие белые руки лежали на коленях. Цвет кожи женщины отличался ослепительной белизной и казался неестественно ярким, создавая вокруг нее магическую ауру. Эта особенность выделяла ее из всех представителей расы эрлов, к которой она принадлежала, тон кожи которых от рождения варьировал от нежно-голубого до темно-синего. Конечно, считалось, что чем светлее кожа, тем благороднее и древнее род представителя и тем чище его кровь. Но на самом же деле, цвет кожи эрлов менялся с возрастом, и любой малыш, родившейся с темно-синем оттенком, мог через пару десятков лет стать намного светлее. Ясные голубые глаза императрицы смотрели из-под тонких каштановых бровей, придававших выразительность ее взгляду. Казалось, ее глаза способны как испепелять, так и исцелять любого, кто заглянет в них. Однако привычка к всеобщему поклонению и власти над окружающими придавала этой тартарианской женщине особую величавость. На шее у нее висела золотая цепочка с маленьким кулоном, украшенным разноцветными камнями. На обнаженных руках сверкали серебряные браслеты.

– А, Рон Хан! Ты уже был у отца? – добродушно спросила она и ласково улыбнулась, глядя на вошедшего сына.

– Да, мам, – ответил принц, остановившись возле двери. – Отец сказал, что ты мне поможешь выбрать фамильяра. Это правда?

– Твой отец прямой, кок ножка стула. Он просто не умеет делать сюрпризы. Я думала, это будет твой подарок в честь обряда клеймения… – немного разочарованно сказала она. – Вероятно, он боится, что ты выберешь бесполезного и бестолкового зверька. Твой отец настаивал, чтобы животных принесли во дворец, и ты сделал здесь свой выбор, но я сочла необходимым посетить рынок, чтобы не превращать дворец в зверинец. К тому же животных там намного больше, чем могли бы доставить сюда.

Она на мгновение задумалась и отвела взгляд в сторону, словно пытаясь что-то вспомнить или, наоборот, забыть. В ее больших глазах пробежал отблеск тоски. Рон Хан уже знал это выражение лица, означающее только одно – его родители опять в ссоре. Между ними последнее время часто возникало недопонимание, вероятнее всего, по причине вопросов, связанных с управлением империей. Мать старалась не лезть в дела отца, но иногда, когда он собирался принять слишком уж радикальные решения, пыталась вмешиваться, применяя всю свою женскую харизму, которая все равно не имела влияния на императора Дан Хан Кона, недаром славившегося своей непреклонностью.

Рон Хан, как любой ребенок, тяжело переносил их ссоры, пытаясь поскорее помирить. Но сейчас его детская голова была занята лишь мыслями о предстоящем обряде клеймения и покупкой фамильяра, которого он с нетерпением ждал и в своих мечтах представлял, какой он будет. Цвет, рост, размах крыльев, оттенок изрыгаемого им пламени. Сначала принц хотел приобрести огнедышащего малыша-дракона. Он думал, как будет заботиться о нем, кормить и обучать различным приемам и командам. Все эти знания он мог бы легко прочитать в книгах, которые в обилии хранились в императорской библиотеке. И к тому же у него под рукой целая ходячая энциклопедия в виде учителя Нордука, который мог на практике применить имевшиеся у него знания по воспитанию этих животных. Но после происшествия с игрушечным драконом, которого принцу подарили на прошлый день рождения, мальчик понимал, что мать вряд ли позволит ему завести «живое воплощение ее детских кошмаров», как она говорила. В любом случае, скоро все его мечты сбудутся, поэтому небольшая грусть на лице матери не привлекла его особого внимания.