Два изумруда

На «Жемчужине» все знали, что круиз заканчивается в Лондоне в отеле «Лэнгхэм Лондон». Этот дворец распахнул свои двери, предоставив шикарные апартаменты, еще с середины девятнадцатого века, точнее в 1865 году. Более ста пятидесяти лет отель продолжал принимать высокопоставленных персон. В его стенах часто останавливались члены королевских семей. Отличительной особенностью фешенебельного исторического здания являлись обитающие в его стенах привидения. Среди привидений отеля очевидцы с точностью опознавали Наполеона Третьего и некого немецкого принца. Последний не раз останавливался в отеле во время своих визитов в Лондон. Данное заведение значилось первым гранд-отелем, открывшимся на территории Европы и расположенным в центре Лондона, всего лишь в паре минут от Букингемского дворца. Предстоящие две ночи в Лондоне должны были быть некой кульминационной точкой в трехнедельном морском путешествии.

Майк не раз говорил собеседнику, что если кто-то хочет успешно управлять людьми с достойным интеллектом, то должен вести себя скромно, не выказывая особых притязаний: “Главная хитрость заключается в том, что надо апеллировать к тому, что больше всего людей вдохновляет. У кого-то есть свои цели, кого-то можно простимулировать самостоятельностью и деньгами, а к кому-то нужно просто подобрать ключик в виде любви или бриллианта. Возможно, этот ключик лежит в руках и не одной женщины. Но нельзя шантажировать человека. Этим можно все испортить и загубить, получив обратный эффект. Майк называл его эффектом мщения”.

Зная Майка все прошедшие годы, собеседник не мог не согласиться с руководителем семерки. Он знал, что талантливых сотрудников надо постоянно мотивировать и наглядно показывать им результаты их усилий. Потому они и проводили совместный анализ работы группы и разбор полетов недавних и старых операций.

Правда, больше разбор проходил по теоретическим вопросам. Они обсуждали правильность выбранных целей при поставленных задачах. Саму подготовку к выбранным операциям и их исполнение. Разбирали сделанные ошибки и промахи. Отмечали для себя удачные решения. Майк просмотрел все предложенные варианты и их итоги.

Февраль 2003 – Грабители украли бриллианты на 117 млн долларов из Алмазного центра Антверпена в Бельгии.

Февраль 2005 – Группа вооруженных злоумышленников, одетых в форму работников аэропорта, захватила в аэропорту Амстердама грузовик, перевозивший бриллианты и другие драгоценные камни на сумму 88 млн долларов.

Август 2009 – Вооруженные грабители совершили рейд на ювелирный магазин в центре Лондона, забрав драгоценностей на 61 млн долларов.

Июль 2013 – Вооруженный преступник вынес с ювелирной выставки в отеле курортного города Канны на французской Ривьере драгоценности на 47 млн долларов.

Более подробно решили разобрать первый случай с кражей бриллиантов в Антверпене. Заинтересованным лицам лучше и больше известно, что восемьдесят процентов всех негранёных алмазов проходят через Антверпен. Потому в городе и происходит немало краж, связанных с драгоценными камнями. Майк сразу оценил, что это преступление выделяется среди иных предварительно разобранных. Майка всегда ценили за точный анализ и почти стопроцентную гарантию успеха. “Во-первых”, – отметил он, – “трофей для группы оказался не подъемным. Либо они шли наугад, что мало вероятно, либо их неправильно информировали. Тогда возникает вопрос, случайно ли это произошло или их здесь подставили специально. Леонардо Нотарбартоло далеко не новичок в этом деле, он проворачивал и не такие сложные операции. Он был вором с тридцатилетним криминальным стажем. Во-вторых, он планировал это ограбление несколько лет. Ты только представь, опустошить из ста шестидесяти сейфов-хранилищ алмазной биржи почти все за малым исключением. В налете участвовало напрямую всего четыре человека. Что, на мой взгляд, абсолютно правильно. В-третьих, ребята еще за три года до кражи сняли офис в том же здании, где была и сама биржа. Благодаря подставной компании народ получил доступ к магнитным ключам”.

“Значит ты склоняешься больше к подставе”, – спрашивал Майка собеседник и, получив утвердительный ответ, продолжил, – “пока не вижу логики, может ты мне подскажешь?”

“Смотри сам”, – предложил Майк, – “Леонардо выполнял роль торговца бриллиантами, создав себе соответствующую репутацию. Вор встречался с потенциальными клиентами, заключал сделки – никто и не думал, что это фиктивное лицо. В середине февраля в год ограбления на выходные народ заклеил объективы видеокамер и подменил кассеты в камерах. А это скрыло их действия. Потом мы знаем, что хранилище было защищено десятью видами охранных технических средств, в том числе инфракрасными и магнитными датчиками, замком со ста миллионами комбинаций. Но люди все же проникли каким-то образом в хранилище. Прошло столько лет, а полиция до сих пор не может понять, как именно смогли обойти защиту. Обрати внимание еще на одну деталь. Уже, через день Леонардо был арестован. Поймали и его сообщников – жену и голландскую супружескую пару. У них были найдены улики по громкому делу. А вот самих бриллиантов на сумму в сто миллионов долларов так и не нашли. Нотарбартоло сейчас отбывает долгий срок в тюрьме. Интересно, что на суде он заявил, что их нанял некий еврейский торговец, а украли они только часть бриллиантов, на сумму в двадцать миллионов долларов. К моменту прихода воров в хранилище часть сейфов уже было опустошено. Заметь, что все задержанные утверждали, что к их приходу в хранилище весь пол, был уже усыпан бриллиантами. Драгоценности принадлежали почти семидесяти частным лицам и организациям. Есть ещё один аргумент в поддержку версии, что их подставили. Некоторые сыщики в своих интервью местной прессе заявляли, что не исключают и большую махинацию банкиров со страховкой. Они полагали, что с одной стороны, тем самым банкиры просто подставили знаменитого вора, дав ему все козыри на руки, чтобы тот попал в хранилище банка. С другой стороны, они избавились от потенциальной угрозы воровства от такого профессионала, засадив его на лишних двадцать лет”. “Интересные рассуждения и выводы, но суд не признал эти версии, а полиция еще поймала трех соучастников грабежа”, – не убеждался логикой партнер. “Я бы рассматривал как раз этот факт именно «за» версию подставы. Нам известно, что воришек никто из своих не выдал. Значит кто-то досконально был посвящен в эти процессы и схемы. Кому было выгодно покрыть все тайной, у кого была возможность залить проблему деньгами или подкупить правосудие? В конце концов, кто получил страховку? Ответ напрашивается сам собой”, – рассуждал Майк.

“ Хорошо, готов согласиться. Давай еще раз проговорим роль каждого на предстоящие дни”, – предложил собеседник.

Северо-Западный ветер гнал яхту с Сардинии на Сицилию. Часть пассажиров, уютно разлеглась в шезлонгах, принимая солнечные утренние ванны. Другая часть плавала в бассейне, заигрывая друг с другом. Обслуживающий персонал предлагал минеральную воду с газом и без, фруктовые натуральные соки и сухое шампанское со льдом. Кто-то уже позавтракал, а кто-то только встал и делал гимнастику в бассейне, тем самым готовил свой организм к утренним изыскам шведского стола.

Майк, оставаясь один на один с собой, убеждал себя, что в свое время сделал правильный выбор. Прошло уже более двадцати лет, как он ушел из института. Деньги перестали платить еще в девяносто втором. Свои ваучеры они с коллегами продали, на их взгляд, более чем удачно, выручив за них тройную цену. Ездить в Турцию или Китай челноками ему претило. Специалисты его лаборатории уезжали кто куда. Кого-то пригласили в Европу, кто-то уехал в Китай. Он оставался на месте, но болезнь любимой матери заставила его браться за халтурки. Разрабатывал компьютерные программы набирающим силу молодым предпринимателям. Вырученные деньги он отправлял матери в Симферополь. Несколько раз удавалось слетать и самому. Переезжать в Крым на совсем он не хотел. Не видел там для себя перспектив. В девяносто четвертом удачно разработал программу для местных угольщиков, добывающих антрацит. Заплатили достойно. Молодой народившийся собственник угольного предприятия, понимающий в каком направлении идет молодая Россия, пытался втянуть Майка в различные финансовые аферы. Не удалось. Не позволила ирландская гордость и увлеченность своей работой. Выручил, как это часто бывает, случай. На этой же шахте работали немецкие наладчики, устанавливали свое оборудование. Что-то не пошло у них с программным обеспечением. Возникла длительная пауза. Немцам, прекрасно говорящим на английском языке, требовалась консультация у производителей блоков программного обеспечения. Срывались сроки сервисного контракта. Собственник шахты тоже срывал планы, но уже поставки угля потребителям. Вся нервозная ситуация надоумила последнего с извинениями за прошлое обратиться опять к Майку. На удивление немцев, машина не давала сбоев и работала уже к вечеру. По этому поводу был организован маленький фуршет, где Майку настойчиво сделали предложение перейти в немецкую компанию.

По правде сказать, компания только считалась немецкой, но специалисты были из Ирландии, Дублина. Про оптимизацию налогов россиянин тогда, почти, ничего не слышал. Соответственно и не вникал в интересную схему «двойной ирландский виски с голландским сэндвичем» или «двойная ирландская с голландским сэндвичем» минимизации платежей родному государству. Ему было достаточно, что при его хороших знаниях английского языка и современной специальности по ИТ технологиям, он может уехать работать в Ирландию.

Глава 3

Ирландия и Юрка

В России кроме матушки его ничего уже не держало. Любимой девушки у него не было. То есть она была, но за мужем за другим. Юлька не могла терпеть неопределенности в отношениях, ей нужно было все и сразу. Потому ещё в период поступления Майка на работу в институт, где он не мог похвалиться сносной зарплатой она заявила: “Не могу больше жить в общаге. Почему не можешь устроиться на другую работу, где платят больше? Как мы будем дальше жить? У меня в школе платят копейки. Ты же мужчина. Придумай что-нибудь”. Что мог придумать после университета молодой парень, когда страна стояла на грани раскола. А, ему нравилась своя специальность, математический анализ, программы и новые вычислительные машины. Юлька ушла, хлопнув дверью. С ее братом Юркой одноклассник уже давно не общался. Тот не звонил, а его телефона у Майка не было.

Переезд на работу в Ирландию подкупал и тем, что страна в Европе именовалась «Кельтским тигром». Её экономика, не в пример российской, росла, как на дрожжах. Она превышала мировые темпы. Позади оставались лучшие показатели азиатских быстрорастущих стран. Островитяне интенсивно вкладывала кредиты и иные средства в информационные технологии, телекоммуникации, производство программных продуктов, образование и электронную коммерцию. Теперь Майк мог свободно перечислять достаточно денег в Симферополь. Переезжать в съемный дом в пригороде Дублина мать отказывалась. Майк был полностью погружен в свою интересную работу. Его устраивала хорошая оплата труда и отношение коллег. Все шло, как по накатанной. Иногда с подружившимися коллегами за пинтой светлого он проговаривал и о своей возможной ирландской крови. Правда, иногда на пятничных пивных застольях его, почему-то, пытался задирать его непосредственный руководитель. Майку пока удавалось все переводить в шутку. Немного позже он стал понимать, что раздражало шефа. Тот просто оказался рьяным националистом и старался сдерживать себя в присутствии русского, более того, он ревновал его к успехам в работе. Но, когда Майк заводил разговор о России и ирландском офицере-белогвардейце, того начинало передергивать. Впрочем, всю Ирландию, Майк мог охарактеризовать дружелюбной и гостеприимной. По мнению русского, Дублин был умиротворенный, спокойный и сказочный город. Это был один из древнейших городов Западной Европы, его старинные улочки привлекали и завораживали. В нем поражало обилие художественных галерей и музыкальных пабов. Хотя, город, по меркам России, был небольшой и не дотягивал до шестисот тысячного населения. По числу жителей он равнялся среднему сибирскому городку, в частности, такому, как Томск.

За четыре года, уже проведенных в Ирландии, у Майка появился свой любимый бар, где предлагали посетителям отличное обслуживание. А главное, разнообразные сорта пива. Не в пример отдельным пабам, торгующим только моно-пивным напитком. «Син», находящийся на одноименной улочке, предлагал неповторимые и замечательные блюда. Их, едва ли, встретишь в Дублине, где-то ещё. Помещение бара было оформлено со вкусом и изыском. Вот там-то, спустя девять лет после расставания и разлуки встретились однокашники, бывшие выпускники математического факультета.

Юрка почти не изменился, только его взгляд стал немного серьезнее и суровее. Он больше расспрашивал Майка, чем говорил о себе. Правда, через час общения, он все же сказал, что он работает в российском посольстве в Дублине, куда приехал более полу года назад. До этого ему удалось поработать в Лондоне. “Так значит ты приехал сюда зарабатывать?” – интересовался Майк. “И много платят? Мне раньше казалось, что эти вопросы не должны интересовать патриотов страны. Оказывается, им, почти, ничего не платят в их ведомстве. Они вынуждены ездить по миру, чтобы заработать копеечку”, – саркастически, выпив очередную кружку пива, спрашивал Майк. “Дорогой Майк, ты же тоже сюда приехал не за спасибо. Наверняка, зарабатываешь неплохие деньги, раз вечером можешь себе позволить такой бар”, – защищался Юрий. “Юра, ты не обижайся. В восемьдесят девятом ты куда-то пропал, не давал о себе знать ни слова. Юлька, тоже не хотела жить на учительскую зарплату, выскочила за какого-то «нового русского» замуж. Я остался из нашей компании один. Сам с собой. Денег нет, семьи нет, друзья разъехались. Любимая работа загнулась. Что оставалось делать, не умирать же с голоду? Здесь предложили интересную работу по моему профилю. В придачу хорошие жилищные условия и неплохую по местным меркам зарплату. Что не работать и не наслаждаться жизнью? Подожди. Кстати, а, как ты попал в посольство за границу, ты на кого учился?” – спрашивал, оправдываясь Майк. После небольшой паузы Юрий рассказал о том, где он учился и чем он занимается за рубежом. Майку эта откровенность друга импонировала. “Знаешь, дружище. Наверное, я заговорил бы об этом ни сегодня и ни завтра. Но мне кажется, а чутье меня подводит очень редко, тебе будет интересно одно моё предложение”, – начал издалека сотрудник посольства. “Кстати, «ирландец», ты нашел здесь своих родственников, свои корни?”– ни то в шутку, ни то в серьез спрашивал Юрий. “Стоп, откуда ты знаешь о моих корнях? Я ни тебе, ни Юльке об этом не говорил”, – уставился на собеседника Майк. “Майк, ты, как ребенок. Я же сказал тебе, где и на кого я еще учился. Помнишь международные олимпиады, на которые тебя не брали. А брали того же Игоря. Ну, Петрова помнишь? Я его имею ввиду”, – напоминал Юрий. “Так вот, подозрение в том, что твоя семья имела отношение к офицерам-белогвардейцам, будоражило умы чиновников и оперативных спецов ещё советского КГБ. Им оказывается не давала покоя история твоей бабушки. Однажды она, якобы, по секрету об этом рассказала одной из своих близких подруг в Северске. Правда, к счастью, ваша семья быстро покинула это место. Сам понимаешь, город был режимным и небольшим, все друг друга знали. Да, если помнишь, назывался он Томск-семь. Вы уехали, а история в её личном деле осталась. Дело переслали в Симферополь под контроль местного комитета. А там уже дело техники. Если бы не твоя светлая голова, не знаю, учился бы ты в университете Новосибирска?”– глядя в глаза собеседника пояснял Юрий.