Вторжение

Солдаты на одном дыхании преодолели несколько ступеней и оказались на пятом уровне. Сзади наступали десятки пленников.

– Остановите их! – скомандовал Храбров. Десантники начали работать прикладами. Обливаясь кровью, ломая конечности, мальчики и девочки посыпались вниз. Однако ожидаемого результата это не принесло. Они тут же вставали и снова лезли наверх. Некоторых несчастных товарищи затоптали насмерть.

– Почему ужасные бестии очнулись? – спросил подбежавший лейтенант.

– Кто-то запустил программу, – произнес русич. – Поначалу детей хотели сохранить, но, видимо, от отчаяния решили пожертвовать научным материалом. Надо побыстрее разобраться с персоналом.

– Хорошо, – кивнул головой офицер.

Он метнулся к лестнице и быстро поднялся на шестой ярус. Вскоре Олесь услышал приказ командира роты на штурм. Представить, что сейчас происходило на верхнем этаже, труда не составляло. Наверняка противники сошлись в рукопашной схватке. Яростная решительность солдат и безнадежная обреченность защитников. Ни жалости, ни сострадания, ни пощады.

Сколько длилась битва? Храброву показалось, что вечность. Не считаясь с потерями, узники упорно наступали. Внизу уже образовалась целая куча из окровавленных тел. К счастью, в физической силе десантники значительно превосходили пленников. Внезапно движение на лестнице замерло. Покорно опустив руки, мальчики и девочки поплелись к своим комнатам. Они с равнодушным видом перешагивали через лежащие на металлическом полу трупы. Дикое безумие пациентов станции закончилось.

Русич устало прислонился к стене. По спине текли струйки пота, на лбу выступила испарина. Тяжело дыша, штурмовики с отвращением рассматривали приклады собственных карабинов. На пластике отчетливо виднелись следы крови. Достав из кармана носовой платок, сержант принялся протирать оружие. Неожиданно мужчина остановился и с дрожью в голосе вымолвил:

– Господи! Они уползают.

Олесь повернулся и увидел страшную картину. Пятеро ребятишек со сломанными ногами, превозмогая адскую боль и оставляя за собой кровавый след, упрямо двигались по коридору. Полученный приказ бедняжки выполняли любой ценой. Кошмарное мистическое зрелище. У самого основания лестницы и на ступенях лежало около двадцати тел.

– Нужно помочь раненым, – тихо предложил кто-то.

– А вдруг эти твари опять на нас набросятся? – возразил темноволосый солдат. – У меня нет желания быть разорванным на куски.

В его словах была определенная доля истины. Ведь неизвестно, какая программа заложена в мозг пленников базы. Вдруг существует система самоуничтожения. С подобными «сюрпризами» тасконцы сталкивались не раз. Великий Координатор экспериментировал с «человеческим материалом» в самых разных направлениях. Нажав на клавишу передатчика, Храбров громко сказал:

– На четвертый уровень срочно отправить бригаду врачей. Много раненых детей. Будьте предельно осторожны. Их психика неустойчива.

В этот момент с шестого яруса начали спускаться десантники, проводившие захват станции. Уставшие лица, редкие короткие реплики, в руках помятые шлемы, на форме многочисленные пятна крови. Бой получился тяжелым. Секунд через тридцать показался уже знакомый землянину лейтенант. На левой руке повязка, на скуле ссадина, под правым глазом неестественная краснота.

– Мы отключили компьютер управления, – без вступления проговорил офицер. – Яне специалист, но, похоже, узники программировались на полное подчинение. С таким изуверством мне еще не доводилось сталкиваться.

– Это далеко не самое страшное преступление диктатора, – вымолвил Олесь. – Моральный аспект опытов над людьми тирана абсолютно не волновал.

Выдержав паузу, русич спросил:

– Кого-нибудь из ученых в плен взяли?

– Да, – ответил штурмовик. – Семерых. Скрутили мерзавцев во время рукопашной. Но, увы, они все покончили с собой. В зубах у каждого была ампула с ядом.

– Жаль, – разочарованно произнес Храбров.

«Грот-11» еще долго снился Олесю. Обезумевшие мальчики и девочки со звериными оскалами на лицах, дикий визг, сверкающие ненавистью глаза. Землянин вскакивал с постели, чувствуя, как тело покрывается холодным потом. Избавиться от подобного кошмара нелегко.

Минуло четыре с лишним года, а доступ на станцию до сих пор строжайше запрещен. Все работы на ней засекречены службой контрразведки. Но, судя по слухам, успехи тасконских ученых не блестящи. Изменить программу им никак не удается. Сложное хирургическое вмешательство, биологические чипы, система внутреннего контроля. Аланцы прекрасно знали свое дело. К сожалению, сотрудники базы успели уничтожить все документы по данному виду исследований.

Кроме «Грота-11» отчаянные сражения развернулись на «Янисе-14» и «Янисе-47». На первой станции занимались разработкой генного оружия, а на второй размещалась школа подготовки космопилотов из числа посвященных. Храброву пришлось участвовать в обеих операциях. Фанатики, безмерно преданные Великому Координатору, сопротивлялись, не жалея ни себя, ни противника. Сначала они отстреливались, а затем бросались в рукопашную. Жестокие схватки возникали практически на каждом уровне.

Потери десантников были огромны. На «Янисе-47» русич оставил больше роты солдат. Из почти шестисот курсантов и ста человек персонала в плен сдалось лишь около семидесяти аланцев. Трупы защитников буквально устилали пол базы. С «Яниса-14» штурмовики и вовсе спасались бегством. Когда тасконцам уже принадлежала половина станции, кто-то из руководителей базы запустил систему самоуничтожения. Хорошо хоть сработало автоматическое предупреждение.

Солдаты бросились к шлюзовому отсеку и стыковочному узлу. Все космические боты приступили к эвакуации десантников. Наполняемость машин порой в два раза превышала норму. А в эфире слышались проклятия посвященных. Они изрыгали ругательства вслед беглецам и истерично презрительно смеялись. Никто из аланцев так и не покинул гибнущую станцию. Через несколько минут «Янис-14» превратился в пыль. В безмолвной мгле среди холодных звезд на короткое мгновение вспыхнуло и сразу погасло яркое пятно.

Зрелище ужасающее. Сотни людей сгорели в адском пламени, а в космосе не раздалось ни звука. Зато мощная ударная волна догнала боты и расшвыряла их в разные стороны. К счастью обшивка машин выдержала удар. Тем не менее, без повреждений не обошлось. У половины ботов отказало управление, многие солдаты получили серьезные ушибы, один человек погиб, сломав шею во время кувырка летательного аппарата. Крейсера и вспомогательные корабли собирали машины четыре часа.

Очередной неприятный инцидент случился на «Гроте-3». На этот раз группу захвата возглавлял Саттон. По предварительным данным персонал базы занимался исследованиями в области биологии. Основная цель – создание плодовых растений небольшого размера. Они были нужны космопилотам, отправляющимся в дальнюю разведку. Вполне мирная работа. Однако стоило «Гастеру» приблизиться, как станция открыла ураганный огонь из лазерных пушек. Всем стало ясно, что полученные сведения, мягко выражаясь, не соответствуют реальности.

Уничтожив орудия, судно подошло к «Гроту» и приступило к десантированию. Сражение было очень кровопролитным. В рубку управления крейсера постоянно поступали доклады о потерях и большом количестве раненых. Наконец, штурмовики овладели базой. Олесь с нетерпением ждал возвращения Криса. Русич с трудом узнал товарища. Порванная форма, забрызганные какой-то жидкостью ботинки, помятый шлем. Но главное – это лицо. Иссиня-белое, без единой кровинки. Волосы всклочены, глаза округлились, щеки провалились.

– Что с тобой? – проговорил Храбров.

– Там, – неопределенно махнул рукой англичанин. Внятно объяснить ситуацию Крис попросту не мог.

Он кивал головой, бурно жестикулировал, выкрикивал отрывочные фразы. Потрясение Саттона граничило с сумасшествием. Состояние некоторых десантников мало, чем отличалось от помешательства землянина.

Вразумительного ответа на поставленные вопросы пришлось ждать два часа. Лишь когда с «Грота-11» прибыли эксперты, все стало ясно. Оказывается, на станции проводились генные эксперименты по скрещиванию людей с различными животными. Пленным тасконцам вводили определенные препараты и наблюдали за мутационными изменениями. Посещать базу Олесь наотрез отказался. Ему достаточно и одного ночного кошмара.

Экспедиция по станциям продолжалась около двух месяцев. Экипажи боевых кораблей ничего не знали о событиях, происходящих на Алане. А там было весьма «жарко». Собравшись с силами, сторонники свергнутого диктатора перешли к решительным действиям. Умело подстрекая посвященных, они буквально парализовали промышленность южных провинций Елании, материка в восточном полушарии.

По планете прокатилась волна террористических актов против высокопоставленных аланцев, сотрудничающих с новой властью. Погибли губернаторы двух провинций, три десятка мэров городов, несколько генералов и командующий сухопутными войсками. Какой-то фанатик пытался убить Кроула, но охрана сработала отлично, и самоубийца взорвался в двухстах метрах от цели. Найджела срочно переправили на Таскону. Там отец Олис находился в большей безопасности, чем на Родине.

Недовольство агрессивно настроенных граждан стремительно нарастало. Без сомнения сформировалось профессиональное подполье. Служба контрразведки не справлялась со своими обязанностями, катастрофически не хватало людей. Каждый местный житель, зачисленный в штат, мог оказаться агентом сопротивления. По сути дела аланцы и тасконцы поменялись местами. Такая же ситуация была четыре месяца назад, перед переворотом.

Чтобы не допустить скатывания к гражданской войне, Совет решил ввести в ряде мест военное положение. Транспортные суда доставили на планету сто тысяч тасконцев. Среди добровольцев часто встречались мутанты, что вызвало новый всплеск стихийных выступлений. Подполье тут же предприняло ответные меры. Сразу в двадцати пяти регионах вспыхнули вооруженные восстания. На сторону мятежников перешли четырнадцать полков аланской армии. Стюарт, Аято и Карс активно участвовали в развернувшихся сражениях. По дорогам непрерывно двигались колонны танков и бронемашин, в воздухе проносились эскадрильи истребителей, в полях с колосящейся кражью вступали в столкновения батальоны пехоты. К побережью потянулись миллионы беженцев. Люди старались покинуть охваченную войной Еланию. Ни один космодром не функционировал, так как бунтовщики сбивали даже пассажирские корабли.

Трудно сказать, чем бы закончилось восстание, если бы в конфликт не вмешались отряды непосвященных. Они выявляли слабые места в обороне врага, нарушали его коммуникации, помогали арестовывать руководителей подполья. Порой на улицах городов разворачивались кровавые схватки между представителями двух непримиримых слоев общества. Гражданской войны в полном смысле этого слова удалось избежать, но Алан дорого заплатил за мятеж приспешников Великого Координатора.

Последние очаги сопротивления были подавлены только через четыре месяца, а истлевшие трупы погибших бунтовщиков находили еще в течение полугода. Похоронные команды трудились день и ночь. Мертвецов кремировали даже без опознания. Их родственники никогда не найдут место, где покоится прах несчастного бойца. Сыновья, братья, отцы исчезли навсегда. Голографические снимки – единственная память об этих людях. Модная одежда, расслабленная поза, ироничная улыбка на устах.

Аланцев постигла жестокая, но справедливая кара. Они жили, совершенно не задумываясь, кто ими правит, куда движется страна. Миллионы людей подвергались дискриминации, на Тасконе шла настоящая война, колонисты сотнями пропадали в пустынях и джунглях Оливии. Но разве боль других волнует обывателя? Никогда! Маленький домик, хорошо оплачиваемая работа, жена, любовница… Скромные тихие радости.

Наверное, в этом нет ничего плохого. Однако стоит человеку замкнуться в своем мирке, как он тут же теряет ощущение реальности. У кого-то арестовали сестру – но ведь не у меня, у кого-то на космическую базу выслали дочь – но ведь не у меня, у кого-то на чужой планете погиб сын – но ведь не у меня! Глупец! Беда уже у твоих дверей. Нельзя быть в стороне от общественных проблем. Расплата за безразличие последует незамедлительно. Тасконцы поняли данную истину двести лет назад, аланцы лишь сейчас.

По самым скромным подсчетам за период восстания страна потеряла около четырех миллионов граждан. Некоторые города превратились в арену ужасных побоищ. Толпа пожирает в человеке все доброе и разумное, оставляя только агрессивно-звериное нутро. Группы обезумевших от ненависти рабочих, врачей, юристов буквально разрывали на куски своих врагов. Они не жалели ни детей, ни стариков, ни женщин.

«Алан – для посвященных!» – лозунг, который вычеркнул из списка живущих сотни тысяч ни в чем не повинных людей. Вырезались целые кварталы. Дикое кровожадное варварство. Врываясь в мятежные города, солдаты объединенной армии попадали в шоковое состояние от увиденного. Даже не верилось, что человек способен на подобное изуверство. Например, в маленьком поселке Шанх местные садисты содрали с сорока несчастных кожу и повесили их тела на центральной площади. Найти виновников убийства, разумеется, не удалось.

Многие вооруженные отряды бунтовщиков после разгрома распались, и бойцы вновь стали послушными обывателями. Однако большинство преступлений негодяи совершали на глазах друзей, знакомых и родственников. Тогда мерзавцы чувствовали себя сильными и смелыми. Еще бы! Врагов ведь мало. Но вот ситуация изменилась, и в душу заползает леденящий животный страх. А вдруг узнают? Вдруг выдадут? Кто-то прятался в лесах, кто-то бежал из родных мест, кто-то принимал яд.

Впрочем, некоторые палачи все же предстали перед законом. На Алане началась череда громких процессов. Скрывать подробности власти не собирались. По государственным каналам демонстрировались жуткие кадры злодеяний мятежников. Перед показом дикторы настойчиво призывали убрать от экранов детей и людей со слабой психикой. Зрелище было не для слабонервных.

После шокирующего репортажа аппаратура переключалась на зал суда. За прочным пластиковым ограждением, как правило, сидело десять – двенадцать человек. Благообразные мужчины, миловидные женщины, коротко стриженые подростки. Обычные, ничем не примечательные люди. Еще несколько месяцев назад они являлись вполне добропорядочными гражданами. Ходили на работу, ездили в отпуск на море, шумно отмечали праздники и ежедневно всей семьей смотрели сеансы Великого Координатора. Основа и опора аланского общества.

Революция непосвященных, осуществленная при поддержке Тасконы, разрушила их мир. Он рухнул словно карточный домик. Люди остались без идеалов, без морали, без принципов. Раньше думать было не надо, правитель говорил, что хорошо, что плохо. Вождь никогда не ошибался. Теперь же образовался вакуум. А его нужно обязательно чем-нибудь заполнить.

Зерна вражды и ненависти упали на благодатную почву. Руководители восстания умело воспользовались ситуацией. Кто разрушил прежний мир? Конечно непосвященные и тасконцы! Стоит убить предателей и врагов, и Великий Координатор вернется. В стране возникло даже особое религиозное течение. Его последователи утверждали, будто все происходящее – это испытание человечества на верность правителю. Увы, подобный бред стал отдушиной для тысяч аланцев.

Обычно подсудимые вели себя очень спокойно. Опустив глаза, нервно растирая руками колени, мужчины и женщины давали сбивчивые, отрывочные показания. Многие в момент совершения преступления находились в состоянии аффекта, в безумном религиозно-фанатическом исступлении. Порой они и сами не верили в реальность своих злодеяний. Храброву врезался в память суд над группой погромщиков из города Пелс. Рядом с мужчинами сидела невысокая темноволосая женщина лет сорока. Не красавица, но достаточно привлекательная. Она постоянно плакала и утирала слезы розовым носовым платком. Как оказалось, аланка больше двадцати лет проработала с детьми дошкольного возраста. Великолепные отзывы соседей, коллег, родителей.

Во время мятежа в женщину словно вселился дьявол. Лиза Ковен бросила семью и примкнула к самым агрессивным погромщикам. Судьям и присяжным продемонстрировали обличительные документы. Снимки изувеченных тел, сожженных домов, свидетельства очевидцев. Всех привела в шок любительская съемка. Именно на ее основе построил речь главный обвинитель. Беспроигрышная позиция.