Фиолетовый гном

Еще его удивляло, со сколькими разными людьми она была знакома. Часто они срывались среди ночи и ехали куда-нибудь на другой конец города. В компанию, в бар, на дачу, просто попить пива с ее знакомыми на берегу Москвы-реки. В бесчисленной веренице ее знакомых он быстро запутался. Это тоже иногда раздражало. Хотелось побыть наедине, а тут – новая компания…

Когда она познакомила его с Сашей Федотовым? Весной, это Серега точно помнил. Кажется в мае, потому что все вокруг расцветало и пахло…

Однажды Серега с Таней сидели за столиком в открытом кафе, в парке Сокольники, а к ним неожиданно подсел высокий мужик. Ростом не меньше Сереги, по-спортивному сухощавый, с острыми чертами лица и черными, круглыми как у вороны глазами. Он весь походил на ворону. Или грача. Только большого грача, грача-хищника, который на полдник закусывает ястребами. На нем был серый костюм, дорогой с виду, модная белая рубашка с полосками и галстук в тон костюма. Часы точно дорогие, швейцарские, Серега видел такие в Пассаже, несколько тысяч долларов стоят.

Сначала Серега решил, что это какой-нибудь коммерсант.

Тот обнялся с Танькой и крепко пожал руку Сереге. Пальцы у него были твердые и горячие. Саша Федотов, отрекомендовался он.

Именно так. Не просто Саша, понял Серега. Сашей много, навалом, как грязи вокруг, а он – Саша Федотов. Один-единственный и неповторимый. Серега никак не мог определиться, нравится ему новый знакомый или нет.

Они втроем пили терпкое сухое вино, закусывали местными шашлыками с приятным привкусом дыма и говорили о сравнительных достоинствах немецких и японских автомобилей. И Саша Федотов, и Танька сходились на том, что немецкие машины дороже, зато у них ремонт дешевле. У японцев – наоборот, купить приличную модель можно сравнительно недорого, зато эксплуатация обходится в большую сумму. Так на так и получается, рассуждали оба. Серега, водитель «Жигулей», скромно помалкивал.

В общем, хорошо посидели. Вина выпили изрядно. Мужик Сереге скорее понравился. К таким хорошо подходит приблатненое словечко «конкретный». Быстрый, резкий в словах и движениях. На прощанье Саша Федотов снова крепко пожал ему руку и дал визитную карточку. Бумага плотная, буквы – с золотым тиснением. «Александр Кириллович Федотов. Охранное агентство». И только один телефон.

Когда он ушел, Таня сказала, что Саша Федотов кому попало свои визитки не раздает. Серьезный человек. Раз дал, значит, надо позвонить. Будет предложение по поводу работы. Она с Сашей предварительно разговаривала. Сколько можно, в конце концов, загнивать в своей парфюмерной лавочке?!

Серега в очередной раз объяснял ей, что загнивают помидоры на овощной базе, а он – бездельничает. Разные вещи, кто понимает.

Только теперь он сообразил, что Саша Федотов появился за их столиком не просто так. Своего рода смотрины. Похоже, Десантница всерьез озаботилась устроить его на престижное место. Да, она недавно что-то говорила об этом, вспомнил он.

– Кстати, откуда ты его знаешь? – спросил он Таньку этим же вечером, когда они лежали вдвоем на скрипучей Серегиной тахте. Курили, пуская дым в потолок.

– Между прочим, он мой бывший шеф. Я у него в охране банка работала.

– Только шеф? – уточнил Серега.

– Не только. Когда-то я с ним трахалась, – призналась она без стеснения.

– Приличные люди говорят – спала, – заметил Серега.

– Спать – не спала, врать не буду, а трахалась с удовольствием. Он спортивный мужик, – пояснила Танька.

– Это я заметил.

– Ты что, ревнуешь?

– Да нет, не особенно.

– А зря, – предупредила она.

Он обиделся, если честно. Не за то, что она трахалась с Сашей Федотовым, мало ли кто, когда и с кем, жизнь – штука долгая. Но признаваться не надо было. Вот так, со всего маху по самолюбию…

Танька тоже обиделась, заметил Серега. Наверное, что не встал в позу и не зарычал от звериной ревности. Странный они народ, эти женщины. Ревнуешь – козел, не ревнуешь – дурак… Как ни крути, а все равно кругом виноват… Всю жизнь он категорически отказывался понимать эту вывернутую логику и всегда в нее вляпывался.

Свою обиду Десантница тут же поспешила выплеснуть на него.

– Сволочь ты, – категорично определила она. – Я, между прочим, для тебя же старалась, дозванивалась, договаривалась…

– Интересно, интересно! С этого места подробнее, пожалуйста… Где, как, в каких позах?

– Чурбан!

– Новое определение, – заметил Серега. – Нестандартное. Баба – она нутром человека чует. Спит себе с человеком и чует его до невозможности.

– Медведь полярный!

Она продолжала дуться.

Глупо! Впрочем, Серега знал как ее успокоить. Несмотря на все карате у нее были очень чувствительные кончики пальцев ног. Язык мой – не враг твой. Когда молчит и делает дело.

Они помирились.

Через несколько дней Серега позвонил Саше Федотову…

Это тоже было давно… В прошлой жизни?

Сам Серега не слишком верил в модную теорию повсеместной реинкарнации. Дорога греха, тянущегося за человеком из седой старины, и искупления собственной жизнью развеселых деяний дедов-прадедов? Что-то в этом есть, признавал он, как в любой куче можно при желании отыскать непереваренное зерно истины, но, в общем, все достаточно наивно и откровенно надуманно. Слишком примитивная концепция, как раз в стиле человеческого ума, а не «высшего разума». В конце концов, простое понятие «генная память» тоже все объясняет не хуже пресловутого переселения душ.

Хотя само словосочетание «в прошлой жизни» сразу легло на язык и прочно прилипло. Красиво и с надеждой на будущее бессмертие…

А кто сказал – чтобы начать жизнь заново, надо обязательно умереть? У человека, вообще, много жизней, что в принципе ни для кого не новость. Когда Серега учился в школе – это была одна жизнь, потом, после армии, бравый и одинокий, он зажил совсем другой жизнью, дальше, на службе у Шварцмана, началась третья жизнь…

Другая жизнь… Теперь остается сидеть в нарядном греческом доме, чесать в затылке и думать о том, что он приобрел и что – потерял…

Так получилось.

С другой стороны, кто из людей хоть когда-нибудь получал все, что хотел? Нет, конечно, таких. Даже история царей и героев подобных примеров не знает.

Мысль простая, но отрезвляет от рефлексии. Так мир устроен!

6

Саша Федотов предложил Сереге пойти работать телохранителем. К одному очень богатому человеку по фамилии Шварцман.

Хозяин признает только сотрудников охраны не ниже метра девяносто, пожаловался вскользь Саша Федотов. Преторианская гвардия, пунктик у него такой. Чтобы идти среди телохранителей как в питерском дворе-колодце – только небо над головой. Чемпиона страны по дзюдо не взял на работу, потому что у того всего метр восемьдесят восемь, доверительно рассказал Саша. Коротышка, сказал… А где ему найдешь столько баскетболистов, готовых профессионально стеречь и защищать? Так что приходится выкручиваться и готовить рослые кадры на месте. У тебя, значит, метр девяносто два? Повезло тебе, парень, на целых два сантиметра повезло…

Серега еще не знал, повезло ему или нет, но представиться богатому человеку согласился. Чем черт не шутит, когда Бог спит?! Придумано, наверное, самим чертом…

Саша Федотов работал у того замом по безопасности. Возглавлял службу телохранителей и охрану предприятий.

В общем, крутой мужик Саша. Когда Серега на своем «жигуле» проехал через полосатый шлагбаум и предъявил паспорт людям в камуфляже, охранявших элитный коттеджный поселок, он понял насколько крутой мужик Саша Федотов. Не говоря уже о его боссе.

Куда ни посмотри – впечатляло. Такие дома, как здесь, Серега до этого видел только в кино. И не в нашем кино, где оббитые финской вагонкой чердаки до сих пор заменяют спальни. В «их» кино, про тяжелое, полное невзгод и опасностей существование миллиардеров и преуспевающих мафиози.

Дом босса вообще поразил Серегу. До тех пор новорусские поселения связывались в его представлении с глухими стенами из красного кирпича и забетонированными площадками для «мерседесов» вместо привычных огородов с картошкой. Этот дом одним фактом существования перечеркивал не только приусадебное говноедство, но и претензии чемоданообразных «меринов». Он был белым, синим и голубым. Цвет – первое, что бросалось в глаза. Потом Серега разглядел башенки, извивающиеся перекрытия, причудливые балкончики и огромные, тонированные под серебро стены-окна. И все равно первое ощущение летящей неопределенности форм оставалось. Дом напоминал птицу, приготовившуюся взмахнуть крыльями. Или, допустим, корабль. Парусник, легко скользящий при попутном ветре. Бегущий по волнам, как у Грина. К причалу, на золотую цепь… Тоже вполне уместно вспомнить.

Наверняка при постройке этого дома архитектор озолотился, решил Серега. Впрочем, архитектор такого уровня, скорее всего, озолотился гораздо раньше…