И Кора применила прием «умертвие», останавливая сердце садиста. В свое время этому приему их обучил сам отец. А затем, вновь прикрыв глаза, без колебания загасила матрицу своего сознания. Кора Гардова умерла.
* * *
? Как умерла? Ты же говорил, что ее можно допрашивать? ? Гитлер раздраженно посмотрел на Генриха Гиммлера.
– Я повторял лишь то, что мне сказали врачи, господин Гитлер. Она умерла, едва придя в сознание, успев сказать лишь пару фраз.
– Каких?
– С ней собрался работать доктор Менгеле. Она, едва открыв глаза, сразу узнала его и назвала по фамилии. Потом сказала какую-то непонятную фразу о совместном путешествии ? охранники плохо расслышали ? и умерла. Причем одновременно с доктором ? у него остановилось сердце. Похоже, они раньше встречались, и встреча была не из приятных. Иначе трудно объяснить смерть здорового, как конь, доктора, едва он узнал ее.
– А он что, не опознал ее, пока она была без сознания?
– Нет. Видимо, мешало искаженное болью лицо. Но, увидев глаза, похоже, сразу узнал.
– Что удалось выяснить о ней?
– Ничего, и это самое удивительное. Отпечатки пальцев ничего не дали. Документов никаких. Никто о ней ничего не знает. Неизвестен даже адрес проживания. Хозяина киоска найти не удалось, хотя все разрешительные документы оказались в порядке. Ни одной зацепки. Хотя, казалось бы, о девице, сумевшей за пару секунд положить пятерых, хоть что-то накопать удастся. Но ? ничего.
– Действительно, странно. Плохо, Генрих, очень плохо. И как же мы теперь будем решать проблему течи в моем окружении?
– По крайней мере, мы перекрыли канал связи коммунистов со своим агентом. Это уже неплохо. Но есть один момент, который не дает мне покоя.
– Какой?
– Характер перехваченной информации таков, что позволяет сделать лишь один-единственный непротиворечивый вывод о поставщике информации. Только один человек мог знать все то, что было изложено в донесении.
– И кто же это?
– Вы, господин Гитлер.
Глава седьмая
Веки клона Коры дрогнули, и девушка медленно открыла глаза, которые начали стремительно наполняться разумом.
– Мама? Папа? Значит, все кончилось? Я дома?
– Да, милая, ты дома. Внедрение матрицы сознания прошло успешно. Минут через десять тебе уже можно будет встать.
– Сколько я пробыла… вне времени?
– Всего пару часов.
– Как там наши?
– Переживают за тебя сильно. Но продолжают выполнять задачу. Работают сейчас над созданием нового канала связи.
– Что будет со мной?
– Обратно ты уже не вернешься, это против правил. Будешь болеть за наших вместе с нами. Тебе по практике зачет, вне зависимости от результатов работы группы. Решение о возвращении принято совершенно оправданно и вовремя. Да и во время захвата ты себя проявила великолепно.
Девушка слабо улыбнулась.
– Ну да, проморгала группу поддержки.
– Ну, считай, что им сильно повезло. Провал произошел из-за ошибки Эрно. Этот оболтус, оказывается, не знал, кто такой Генрих Гиммлер, и не взял его под плотный контроль. Итог тебе известен. Эрно заработал огромный минус.
– Эрно хороший парень.
– Мы знаем, что он хороший мальчик. Но речь ведь не об этом. Чтобы стать элитой общества, быть хорошим мальчиком недостаточно.
– Я его прощаю. Папа, мама, не наказывайте его. Случившееся послужит ему хорошим уроком.
– Не все в этом вопросе зависит от нас, дочка, ты же знаешь. Есть правила. Если группа успешно выполнит задание, и он больше не допустит ляпов, то, скорее всего, зачет получит. Надеюсь, случившееся послужит ему хорошим уроком. А тебя в качестве моральной компенсации он обязан сводить в кафе-мороженое, как вернется.
Кора весело рассмеялась, впервые в новом теле.
– Папочка, мамочка, вот это я могу обещать вам совершенно точно. И поверьте, после этого похода любой сорт мороженого будет ему горчить всю оставшуюся бессмертную жизнь.
Теперь уже дружно рассмеялись все трое.
* * *
? Какие мысли по поводу восстановления канала связи с Тельманом? ? спросил Селину Эродар.
– Мысли есть. Но придется организовывать новую встречу с ним. Иначе никак.
– Опасно. Первое посещение клиники штурмовики наверняка засекли. Второе может уже привлечь повышенное внимание. Организуй встречу на нейтральной площадке. Какой-нибудь ресторан, что ли. И тщательно продумай отход.
– Мысли совпадают.
– А как сообщишь ему о встрече?
– Задействуем те же каналы, что и в первый раз. Часто их привлекать нельзя. Но в исключительных случаях…
* * *
Эрнст Тельман обедал в ресторане «Париж» в компании с Филиппом Шейдеманом, одним из лидеров социал-демократов. Время от времени он бывал раньше в этом ресторане, когда того требовали интересы дела.
– Вы обдумали мое предложение, господин Шейдеман? ? спросил Эрнст Тельман, когда принесли заказ и официант отошел от их стола. Они сидели за угловым столиком полупустого зала. Ближайшие места заняты не были, и они могли говорить свободно.
– Вы знаете, что я поддерживаю вашу точку зрения по вопросу совместной борьбы с Гитлером, господин Тельман. Но, к сожалению, не все в проводимой нашей партией политике зависит только от меня. Некоторые из моих соратников очень напоминают упертых баранов, которые не слышат ничего, кроме своего блеяния, ? с заметной злобой произнес Филипп Шейдеман. ? Я приводил те же аргументы, которые приводили и вы во время нашей первой встречи. Рассказывал о финансовой помощи, которую вы готовы оказать нашей партии. В ответ ? чуть ли не прямые обвинения в том, что я продался коммунистам. Пытался достучаться хотя бы до их инстинкта самосохранения, говоря о том, что, если мы не выступим единым фронтом, и Гитлер придет к власти, всех ждет в лучшем случае тюрьма. Бесполезно. Безмозглые самовлюбленные болваны, ? вновь не сдержал своего гнева собеседник.
– Очень, очень жаль, господин Шейдеман. В таком случае, боюсь, впереди мир ждет новая мировая бойня. Гитлер ? это война.
– Полностью разделяю вашу убежденность в этом вопросе, как и в том, что поодиночке мы можем проиграть. Но ? увы.
Заметно расстроенный, Эрнст Тельман несколько секунд молчал, невидяще глядя в пространство перед собой.