Последняя империя. Социально-психологический роман

Подержанная детская кроватка в углу – упершись ручонками в её заграждение, Ролана с любопытством разглядывала годовалая девчушка. С не меньшим интересом посматривала в его сторону и стоявшая у окна молодая мама – худощавая акселератка, по виду молчаливая, даже забитая, очень бледная, уж определённо жизнью не избалованная. Глаза её выражали удивление, смешанное с недоумением: присутствие здесь гладко выбритого, хорошо одетого иностранца было явно не к месту.

– Вероника, – поспешил представить жену Сергей. – А вот и наша Любушка!

Любушка тут же радостно потянулась ручонками к отцу.

– Ролан. Ролан Ожье. – Ролан понял некоторое замешательство сына – не назвать ли отца его настоящим, русским именем – и поспешил прийти к нему на выручку.

Однако Сергей не удержался всё же от того, чтобы не сострить по этому поводу.

– А значит, и я теперь не Сергей Юрьевич Язев, а ни много ни мало мсье Серж Ожье. Французик, вот только не из Бордо, а коренной москвич.

– Обедать будете с нами? – тихо перебила остроты мужа Вероника. – Я пирог испекла. С яблоками. Как мне называть вас, «шер месье»: мсье Ожье, Ролан или… папа?

Сергей разозлился, тщетно пытаясь отыскать признаки иронии на лице жены.

– Что ж, тогда уж лучше с ударением на последнем слоге! Санта Симплиссита! – Он пояснил, повернувшись к отцу: – Святая Простота, я её часто так называю. Что на уме, то и на языке. Но девушка, как ты видишь, чудесная.

Ожье с любопытством смотрел на сына, внезапно смешавшегося, не знавшего, как вести себя в убогой обстановке, в которой ему приходилось обитать и с которой он, в общем-то, смирился, только сейчас как бы посмотрел на неё другими глазами, со стороны.

– Ну, так где же обед? – поспешил разрядить атмосферу Ролан. – А называйте меня, как хотите, хоть д’Артаньяном. – Сергей, ты лучше подскажи мне, где здесь можно руки помыть. Хотя, пожалуй, сначала я всё-таки распакую чемодан.

– Ладно, – кивнул Сергей, – тогда я первый – сполоснусь немного. Я ненадолго.

Обычно Ролан не утруждал себя поисками сувениров, покупал что-нибудь в аэропорту или рядом с ним, но тут случай был особый. Сыну он отложил авторучку «Паркер» и дорожный несессер с бритвенными принадлежностями, не очень-то заботясь как тот на эти дары его прореагирует, а вот новой снохе, о существовании которой ещё неделю назад он даже не подозревал, угодить хотелось бы… К счастью, Вероника оказалась не из тех, кто смотрит в зубы дарёному коню: косметическому набору, духам «L’Air du Temps» – («Дух времени») от Нины Ричи и кожаной сумке с традиционным силуэтом Эйфелевой башни обрадовалась безмерно. Многое перепало бы и Любушке, если бы о ней знать, а пока… радиоуправляемый робот – гвоздь программы, предназначенный для обожаемого внука Ромки, так и остался невостребованным.

– И ещё… – Ролан вручил Веронике купюру в сто долларов. – Я не успел поменять валюту в аэропорту, но, надеюсь, это не проблема? Купите что-нибудь на десерт, только не бутылку: вино я сам выбрал. А остальное оставьте на подарок Любушке. Так получилось, что Сергей решил сделать мне сюрприз. Понимаете, что я имею в виду?

Смущённо улыбаясь, Вероника кивнула и торопливо стала собираться.

На какое-то время Ролан остался наедине с внучкой, которая крепилась изо всех сил, чтобы не разреветься при виде совершенно незнакомого дяди.

– Вот и прекрасно, – приглаживая мокрые волосы, воскликнул Сергей, вернувшийся из душа. – Советую и тебе, па, немного освежиться, пока соседи на даче. Условия не ахти, конечно, но вода везде вода. Кстати, а где Вероника?

Его так и передёрнуло, когда он узнал о поручении, которое дал его жене отец.

– Па, ты что?! Это же Ника, Маугли! Ты её совсем не знаешь!

– Что такого, – растерянно пожал плечами Ролан, – поменять деньги? По-моему, у вас все ограничения давно отменены.

– Плёвое дело, конечно. Для кого угодно, но только не для Ники. Ладно, заварил кашу – теперь сиди здесь и нас дожидайся. За Любушкой присмотри! – Сергей вихрем вырвался из квартиры.

Впрочем, отсутствие его продолжалось недолго: в своём районе он ориентировался прекрасно. Ника выглядела угрюмой: по всему было видно, что дело не обошлось без происшествий.

– Ладно, – Сергей молча вернул купюру отцу. – Думаю, на десерт нам и пирога вполне хватит. С яблоками. А на будущее, пап, – десять раз подумай, прежде чем доверить какое-нибудь поручение своей драгоценной снохе.

– Ну и что особенного я сделала? – несмело попыталась возразить Ника. – Зачем брать меньше, когда можешь получить больше? Тот мужчина…

– Тот мужчина хотел тебя «сломать» и «сломал» бы, если бы я не подскочил вовремя, – ответил ей в запальчивости Сергей.

– Сломать? Я что, кукла, по-твоему? – не на шутку обиделась Вероника.

– Господи! И вот так каждый день, – в отчаянии вздохнул Сергей. – То ей апельсинов хочется, когда у нас денег на хлеб нет, то в лотерею какую-нибудь для «лохов» встрянет. – Сергей понизил голос: – Па, ты уж следи за ней, она нормальная, совершенно нормальная, просто такая – радуется всему, верит всем… одним словом, Маугли.

– Всё равно, ты не прав! – угрюмо возразила Вероника. – Особенно насчёт лотерей: я могла в тот раз выиграть. И вообще, я в своём дворе не только девчонок, но и мальчишек всегда, во все игры обыгрывала. Я не дура!

– Я и не говорю, что ты дура, – вздохнул Сергей. – Просто играла с бандитами. А у бандитов не выигрывают.

– У любого можно выиграть, ты ничего не понимаешь, – Вероника была непробиваемой.

Сергею было страшно неудобно перед отцом, но замять сцену ему так и не удалось.

– Что я говорил? И вот так постоянно! – безнадёжно махнул он рукой.

– А это мы сейчас проверим, – попробовал спасти положение Ролан. – Сразу после обеда и сразимся. Только всерьёз, на деньги. В картишки, к примеру.

– Пап, ну что ты делаешь? Разве можно в таких делах потакать человеку? – растерянно пролепетал Сергей, но дальше не стал расшифровывать, что он имел в виду. – Давайте-ка лучше обедать.

Ожье никогда не был гурманом, но обед с любой точки зрения был отвратительным. Готовить Вероника совершенно не умела, хотя сама отличалась завидным аппетитом. Но она сейчас не обращала никакого внимания на то, что ест: все её мысли были заняты предстоящим поединком.

– Слушай, где ты её такую откопал? Это ж надо уметь! – не удержался от вопроса Ролан, когда они с Сергеем вызвались помыть посуду на кухне.

– Кимры. Не слышал о таком местечке? Ещё в советское время я плыл на теплоходе в Ленинград и сподобился побывать там. Честно признаюсь, такой нищеты я нигде не встречал. А тут иду себе по улице, задумался о невесёлом своём житии-бытии, а меня вдруг спрашивают: «Простите, пожалуйста! Не подскажете, как проехать к МГУ?» Я в ответ: «Мгу (то бишь могу) проводить. А вы сами-то откуда будете?» Понимаешь, па, дело не в «где» или «откуда» – дело в человеке. И я ни о чём не жалею. Помимо недостатков, у Ники масса достоинств. В сексе, например, я ничего подобного не встречал. Я люблю её, па, нравится тебе или нет, уж как-нибудь примирись с этим. Ладно?

Ролан хотел ещё о многом сына расспросить, но их разговор прервала Вероника, азартно тасуя затёртую до дыр карточную колоду.

– Ну что, вы долго тут будете разговорами заниматься? Пора уже! Кстати, я вас подслушивала. Сразу предупреждаю один из ваших вопросов, «шер месье»: в МГУ я так и не поступила.

Прилететь из Парижа по отчаянному письму, выдержать горький и нелицеприятный разговор с сыном для того только, чтобы потом, после дрянного обеда, сесть втроём за картишки? К счастью, было вино, великолепное вино, которое Ролан прихватил в шереметьевском «магазине свободных цен». И ещё предстояло зрелище, уникальное в своём роде. Вероника была неподражаема, играла азартно, отключась от всего на свете, с ужимками, подвохами, непременным хлопаньем в ладоши при каждом выигрыше. Ролана карточные игры никогда не увлекали, а Сергей и того хлеще: выглядел в них полным профаном, поэтому Ожье очень скоро поднял вверх руки и сказал, что ему пора ехать, устраиваться в гостиницу.

– В гостиницу? Почему не у нас? – в очередной раз выказала свою непосредственность Вероника.

– Таков порядок! – развёл руками Сергей. – Я подвезу тебя, па. Зачем тебе на такси тратиться?

В машине они какое-то время молчали в смущении, затем Ролан со вздохом пробурчал:

– Слушай, а её папа и в самом деле инженер? Ты не обмолвился, случайно?

– Ну, соврал. Тракторист. Обыкновенный тракторист. С утра до ночи в поле. В свободное время самогон. Знает это дело в совершенстве. И употребляет, соответственно. Кстати, до сих пор в его жизни ничего не изменилось. Я имею в виду здоровье. Меня переживёт. Мать – тихая набожная женщина. Да, не учительница. Доярка или скотница, не знаю, как там у них что называется. Муж частенько её поколачивает, что обоими воспринимается как явление само собой разумеющееся. Восемь детей в семье, родственников вообще тьма тьмущая. Есть и «сидельцы», как же без них. Но сама Вероника, хоть и дралась с ребятами до крови, никаких конфликтов с законом никогда не имела. На деньги в карты начала играть только со мной, сказала, что я совратил её. Природный дар. Кстати, девушкой оказалась, но быстро разобралась. Тоже дар, как я тебе уже говорил. Но вот насчёт пить – в самых редких случаях. Слышал, как она о нас сказала? «Два сапога пара!»

Ожье промолчал, сожалея, что так быстро выявился его порок. Сергей вздохнул, так и не дождавшись ответа.

– Я тоже, перед тем, как Нику встретить, здорово увлекался этим делом. Началось сразу после разлада с женой – скатился довольно быстро. Из редакции вышвырнули, хотя и не бог весть какая была наша газета, последний мой оплот. Собственно, начинал-то я в «МК», то бишь «Московском комсомольце». Дал зарок Нике, с тобой вот только первый раз сорвался. Ты больше не предлагай, ладно? Ну а тебя-то как угораздило? Стаж приличный, меня в таких делах не проведёшь, сам всё испытал до мельчайших подробностей. Собрата вижу издалека, в любом распознаю.

Ожье не хотел продолжать неприятный для него диалог – он ограничился коротким:

– Когда жена заболела, уже не мог этого переносить. Может, мне тоже зарок дать? Теперь у меня сын, любимый сын, странная, но прекрасная сноха и уж совсем очаровательная внучка. Есть ради чего.

Сын серьёзно кивнул.