Кодекс

– Но если бы мы это сделали за полчаса – мы бы попали в точку, потому что когда мы пришли, он уже забил несколько комнат этими цветами. Он ненавидел ждать, а очевидные решения слишком часто отнимают время, а у него его не было, – Роб задумался, – Да, умереть было слишком очевидно.

Льюис снял со спины мешки, поставил их в угол комнаты. Подошел поближе к книге, и, присев на корточки, с серьезным видом, который он только мог сделать, стал листать фолиант.

– Может можно применить какое-нибудь волшебство на эту книжку? Может наподобие левитации, чтобы волшебная книга просто летала за тобой, как за магнитом, и в нужный момент ты мог использовать ее.

– Вот это уже ближе, но мне не хочется, чтобы за мной летала огромная книга. Сейчас посмотрим…

Он присел на место Льюиса, и стал листать страницы. Перевернув корочку, он прочитал следующее:

«Посвящаю сей труд моей жене»

– А у него, оказывается, была жена. Интересно, что он такого сделал, что стал магом затворником.

– Может не он сделал. Я слышал, что женщины раньше были дикими созданиями. Они убивали скот, и пили кровь своих мужей, – предположил Льюис.

Роб промолчал. На следующей странице крупными буквами каллиграфическим почерком было написано:

«Книга волшебства», а ниже более мелким шрифтом: «Для любых нужд и для всяческих дел. Первое издание».

Роб не спешил с поиском заклинаний, он любовался красотой страниц, изяществом букв, разнообразием орнаментов, красочностью цветов.

– Да, ему нужно было становится художником.

– Ага.

На следующей странице друзей ждали следующие строчки:

«Дорогой читатель, вы держите в руках величайшую книгу, которая могла бы выйти из-под моих рук. Здесь вы найдете всевозможные заклинания, какие только могло создать мое хаотичное сознание. Эта книга подойдет, как и для паладинов, в сверкающих доспехах, которые уничтожают зло, так и для чернокнижников, использующих жертв, для создания своих ритуалов. Эта книга равнозначно подойдет всем, кто как-то хочет соприкасаться, или уже соприкасается с магией. Я создавал каждую страничку с заклинаниями по мере поступления идей, так что алфавитный указатель отсутствует. Для удобства использования я изобрел голосового помощника, который найдет вам нужное заклинание. Достаточно будет сказать книге, что вы хотите сделать, и он предложит вам варианты заклинаний. Приятного использования!»

– Голосовой помощник значит, – Роб задумался и сказал, – «Уменьшить книгу».

Под текстом волшебника, появились слова: «Уменьшение – 120, Уплотнить объем – 89, Очистить формат -509». Роб пробежался по всем указанным страницам, почитал содержание, и, закончив ознакомление, кивнул в сторону Льюиса.

– В принципе можно использовать все эти заклинания.

– А они ничего не испортят? – настороженно спросил Льюис.

– Скажем так, содержание не пострадает. А что важнее, содержание или обложка?

– Конечно содержание, наверно.

Роб отвернулся от друга, и, смотря в книгу, начал творить заклинания. Он резко листал страницы, словно книжный виртуоз, играющий великолепную музыку. Когда было произнесено первое заклинание, книга, словно попав в вакуум, уменьшилась в два раза. Страница, где крупными буквами было написано «Уменьшение», вылетела из книги и растворилась в воздухе.

– Роб, по-моему, шрифт настолько уменьшился, что его едва видно, и все узоры из-за уменьшения совсем потерялись.

– Содержание, Льюис, содержание главное, сейчас исправим.

Рука снова начала носиться по страницам, переворачивая их с удвоенной скоростью. Руки листали книгу, пока не дошли до второго заклинания. Роб произнес его, и творение волшебника уменьшилось еще вдвое, но при этом текст остался такого же размера. Страничка с заклинанием «Уплотнить объем» так же покинуло книгу.

– Ты так все заклинания переведешь.

– Не начинай, сейчас все будет.

Последнее волшебство изменило книгу до неузнаваемости. Ее изящество сменилось практичностью, все узоры улетучились, а на их место пришел грубый, но понятный текст, обложка из металла и кожи превратилась в надежную и легкую кору. После всех проделанных манипуляций, книга стала маленькой и практичной, во внешнем виде она уже не претендовала на звание волшебной книги, но для Роба, это шло только на пользу.

– Зачем волшебник так корпел над красотой своего труда. Если бы он изначально создавал свой труд в таком формате, то потратил бы гораздо больше времени на создание заклинаний, и книжка была бы толще.

– Мне было бы приятнее пользоваться книгой в том формате, в котором её сделал волшебник, – ответил Льюис, – Все эти изгибы, приятные материал, удобный шрифт и прекрасное оформление – это просто наслаждение пользоваться произведением искусства. Может быть, для волшебника его труд был больше чем просто книга с заклинаниями.

– Ты просто творческий, создание заклинаний тоже в каком-то смысле творчество. Как говориться рыбак рыбака, – с некой издевкой ответил Роб, – Я практичный человек, и всякая мишура мешает восприятию сути. А в данном издании мишура была точно лишней.

– Но вряд ли волшебник стал бы тратить свое время, если бы это не шло на пользу труду, он же был стар, а значит мудр.

– Этот старик всегда вел себя как капризный ребенок, мылся раз в полгода, отбирал у меня еду и заставлял делать работу невозможную для выполнения. Еще тратил все свои сбережения, на всякую ерунду, а ночами вырисовывал орнаменты на своей книге, потому – что это важно! Бред! По-моему не все старики мудры, – резко оборвал Роб.

Льюис испуганно взглянул на своего друга. Он впервые слышит, чтобы Роб говорил что-то подобное. Только утром, еще перед смертью учителя Льюис разговаривал с жизнерадостным и добрым юношей, а сейчас этот юноша стал каким-то странным, но Льюис никак не мог понять, что это за странность.