Записки безработного алкоголика

И хочешь – дуйся, обижайся!

Получишь, бритву и носки…

И снова здравствуйте! Знаете, всю ночь я не смыкал глаз – думал. Сегодня страшный день – День Защитника Отечества. В ожидании очередного сюрприза от супруги я покрылся холодным потом и побелел, как снег.

…В прошлом году, к примеру, она ворвалась в спальню в 8 утра. С криком: «За Родину! За Сталина!» отпружинила от пола и прыгнула на кровать…

К несчастью в этот момент на кровати все еще лежал я

Жена у меня, знаете ли, женщина в теле с объемными, выпирающими из разных мест формами. На её фоне я выгляжу маленьким, худеньким лилипутом, которого ненароком раздавит огромный горный тролль.

И вот эта троллиха, раскинув руки в стороны, чтобы «похоронить» меня в своих удушающих и полных любви объятиях, плюхнулась сверху.

Вы когда-нибудь попадали под асфальтоукладывающий каток? Поверьте мне, даже эта бездушная машина для уплотнения дорожного покрытия поступает со своими жертвами более гуманно.

Я тут же проснулся. Остатки сонливости просто испарились, и я почувствовал себя растаявшим маслом, стекающим по поверхности бутерброда.

Мой рот широко раскрылся, но крик отчаянного бессилия застрял у меня в груди вместе с переломанными ребрами. Глаза выползли из орбит и, скосившись к переносице, с ужасом гадали, что же произойдет дальше.

Первой не выдержала кровать. Сделанная из китайского картона она с треском рассыпалась на части, оставив меня лежать на полу под массивными телесами жены.

Второй сдалась, одетая на жене гимнастерка. Эта рубашка из якобы плотной ткани порвалась так быстро, будто ее просто вспороли острым ножом. В образовавшуюся брешь тут же вывалилась огромная женская грудь и со всей дури любезнейше и непринужденно «поздоровалась» с моей головой…

И так, сегодня 23 февраля. Я один в пустой квартире. А где-то поблизости бродит полная непредсказуемости любовь всей моей жизни.

Пока ещё не поздно, я решил покинуть квартиру и залечь где-нибудь на дно. Мой выбор в качестве убежища совершенно обоснованно пал на жилище соседа дяди Васи. За бутылку он предоставит укрытие даже самому чёрту, решившему на время сбежать от наскучивших ему дел в преисподней.

Одевшись, я вышел из спальни в коридор и очутился в прихожей. В этот момент входная дверь со стоном забитого до смерти привидения распахнулась. На пороге предстала моя жена в одном сапоге, с размазанной по лицу тушью и губной помадой. С шумом ревущего пылесоса она втянула воздух и выдохнула…

Меня обдало дыханием захмелевшего дракона, который спустил все свои денежки и драгоценности на огненную воду.

С минуту эта дракоша с непониманием смотрела на меня, а потом, как бы оправдываясь, изрекла:

– Мил-лый, ик, сушай, ты не поверишь! Мы поздравляли мух… эм… неа, – жена пошатнулась, оперлась рукой о стену и отрицательно покачала головой, – жук… блин, да как же вас там? А, вспомнила, этих, муж-жиков на р-раб-оте. А ты чаво вскочил в такую рань? Меня шоли встречаешь? Как это пр-рятно!

Она пошарила рукой в кармане пальто и извлекла оттуда одну пару носков сомнительного качества. Сшиты они были из грубого, не пропускающего воздух материала по ощущениям очень напоминающего наждачную бумагу.

– С праздник-ик-ом, милай, – вручив подарок, супруга прошлепала мимо меня в спальню и закрыла за собой дверь.

Спустя секунд пять нечто огромное рухнуло на пол и захрапело. Ламинит у меня под ногами подрагивал, а обои во всей квартире сами собой стали сворачиваться в трубочки от ужаса.

Я прошел в гостиную, бросил носки на журнальный столик и, устроившись поудобнее на диване мигом перенесся в волшебное царство Морфея.

Спустя пять часов меня разбудил крик тещи, доносящийся из кухни под аккомпанементы, кипящих в масле котлет:

– И как же это понимать прикажете? Жена тут значит за него пашет денно и ношно, следит за собой, готовит, убирает, а ЭТО спит себе и в ус не дует?

В комнату вошел Вовчик с имбецильной улыбкой на лице. В тот же миг воздух наполнился стойким и ни с чем несравнимым ароматом туриста, три месяца шатавшегося по югу сибирской тайги.

– Носочки! – он без малейшего зазрения совести схватил мой подарок и нацепил на свои кривые, волосатые ноги.

Из коридора мне беззвучно подмигнул тесть. Я тут же проследовал за ним до кладовки. Уже находясь внутри, мы забаррикадировались на случай внезапного и нежелательного обнаружения и в считанные минуты приговорили пол-литровую бутылку чистого, как слеза комсомолки, спирта.

Алкоголь взбудоражил кровь, несколько притупил жизненное восприятие. И теперь все беспокоившие меня до этого проблемы казались ничтожными. Осмелев, мы вместе с тестем, подпирая друг друга, покинули свое укрытие, и вновь оказавшись на территории, где обитали наши злейшие на сегодняшний день враги – женщины.

Наши спиртосодержащие выхлопы были чрезвычайно сильны и ощутимы. Наполнявший квартиру аромат сладостных блюд растворился в хмельном мужском перегаре.

Теща возникла пред нами быстрее кошки, учуявшей валерьянку.

– Ах, вы ж заразы, – она сердито похлопывала скалкой по левой ладони.

– Мама! – радостно завопил я. – К-к-как вас там, Ивановна, я вас люб-люб-лубью.

И прежде, чем теща что-то предприняла, я нахально поцеловал ее в щеку, потом подхватил тестя и толкнул в ее объятия, после чего старые супруги, завальсировав, скрылись где-то за поворотом.

Я вошел в кухню. Моя жена в домашнем, линялом халатике стояла у плиты и тушила капусту. Всхлипывая и сотрясаясь всем телом, она периодически роняла на раскаленную плиту слезы, которые со змеиным шипением тут же испарялись.

Я подошел ближе и обнял её за талию. Она замерла, и даже, как мне показалось, улыбнулась, но потом резко и весьма болезненно лягнула меня в голень.