Когда умолкнут пчелы

Она замолчала. Её шаги замедлились, но он не подгонял её. Впереди показался силуэт полуразрушенного дома – стены уцелели, крыша частично держалась. Коул остановился, прищурился.

– Там проверим. Может, подойдёт для ночлега.

Они двинулись осторожнее. Каждое движение теперь сопровождалось настороженностью, каждый камень мог скрывать угрозу. Но пока всё было тихо.

Луна снова закрылась облаками, и мир погрузился в тьму. Осталось лишь дыхание Алисы и тяжёлые шаги Коула, ведущие их в неизвестность.

2.6 Привал

Силуэт дома оказался лучше, чем можно было надеяться: две стены стояли крепко, крыша провалилась лишь частично, а в углу всё ещё торчал печной дымоход. Коул первым вошёл внутрь, поднял нож и осмотрел пространство.

Внутри пахло пылью и сыростью. На полу – обломки мебели, доски, черепки. Но самое главное – здесь было сухо и относительно тихо.

– Подойдёт, – коротко сказал он.

Алиса облегчённо выдохнула и опустилась на камень у стены. Она сняла изодранные ботинки и потерла ноги, тихо шипя от боли. Коул сделал вид, что не заметил.

Он собрал несколько сухих досок от раскрошенного шкафа и обломков лестницы. Щепки ломались в руках легко, как старые кости. Под стеной он нашёл глиняный черепок и использовал его, чтобы сгрести мусор в кучку.

Через пару минут из огнивки высек искру, и слабое пламя загорелось. Дым лениво поднялся вверх, уходя через дыру в крыше.

– Зачем? – спросила Алиса, глядя на него. – Разве не опасно? Нас заметят.

– Маленький огонь, – пояснил он. – Слишком много сырости, иначе замёрзнем ночью. Да и свет едва виден снаружи.

Она кивнула, обхватила колени руками и придвинулась ближе к теплу. Луна заглянула сквозь щель в крыше, серебром осветив её волосы.

Коул сел напротив. Он достал из мешка кусок хлеба и полбутылки воды. Разломил хлеб на две части – большую себе, меньшую Алисе. Она хотела возразить, но он лишь бросил короткий взгляд, и она замолчала.

Некоторое время они ели молча. Огонь потрескивал, за стеной что-то шуршало, но не приближалось.

– Здесь останемся, – сказал Коул, доев свою долю. – До рассвета. Потом двинем дальше.

Алиса кивнула. Она закуталась в свой плащ и уселась на полу. Её веки дрожали от усталости, но она всё ещё не спала – прислушивалась к каждому звуку.

Коул сел, привалившись спиной к стене, и сжал нож в руке. Его глаза блеснули в свете углей. Он не собирался спать этой ночью.

Огонь трещал. Снаружи выл ветер. Дом казался островом среди тьмы, и на этом острове они были вдвоём.

2.7 Тишина у костра

Костёр потрескивал, едва поддерживая тепло. Они нашли несколько сухих досок и старый ящик, из которых вышло немного топлива. Пламя вырывалось жадно, но слабо, словно боялось угаснуть под натиском ночной прохлады.

Коул сидел ближе к огню, подтянув колени к груди, и молчал. Он всегда предпочитал молчание словам, особенно рядом с незнакомыми людьми. Девушка напротив выглядела измотанной, но в её взгляде всё ещё тлела какая-то упрямая сила. Рыжие волосы, разлохмаченные после погони, блестели в отсветах костра, и это придавало ей почти сказочный вид, неуместный в этом сером, мёртвом мире.

Она первой нарушила молчание:

– Спасибо, – её голос был тихим, хрипловатым. – Если бы не ты… я бы не выбралась.

Коул нахмурился и отвёл взгляд в сторону. Он не любил благодарностей – слишком они напоминали долг, а долги в этом мире редко удавалось вернуть.

– Не стоит, – коротко бросил он. – Мне просто не нравится смотреть, как творят такое.

Несколько секунд снова тянулись в тишине. Только огонь щёлкал сучьями да где-то вдалеке перекликались ночные звери. Алиса, поджав ноги, согревала ладони у огня и всё ещё бросала на него осторожные взгляды, будто решала, можно ли доверять.

– Ты… не из охраны? – спросила она, с заметной осторожностью.

Коул едва усмехнулся.

– Если бы был, вряд ли сидел бы тут рядом с тобой.

Она кивнула, соглашаясь, и впервые позволила себе слабую улыбку.

Огонь чуть ослаб, но Алиса не торопилась подкидывать дрова. Она сидела, обхватив колени, и смотрела в пламя так, словно искала там ответы.

– Меня зовут Алиса, – наконец произнесла она, будто это признание было шагом через пропасть. – А тебя Коул?

Коул помолчал, прежде чем ответить.

– Именно.

Она снова улыбнулась, но усталость не позволяла улыбке задержаться.

– Звучит… крепко. Подходит тебе.

Коул лишь пожал плечами. Он не любил, когда его имя становилось темой разговора. Имя не грело и не кормило, оно было лишь меткой, которую давали при рождении.

Алиса снова уставилась в огонь, и её голос стал тише:

– Мама называла меня так не потому, что ей нравилось имя. Она говорила, что Алиса – это как из старой книги. Сказка про девочку, что попадала в страну чудес. Только… чудес тут нет. – Она вздохнула. – Мама умерла месяц назад.

Коул слегка повернул голову, вслушиваясь.

– Болезнь? – коротко спросил он.

– Да, – кивнула она. – Лекарства были слишком дорогие. Я пыталась достать хоть что-то, но… – голос её дрогнул, но она быстро справилась с собой. – Мы жили в амбаре на окраине. Там было сухо, крыша держалась. Но после её смерти амбар забрали. Власти всегда забирают.

Она умолкла. В костре прогорел сучок, осыпавшись искрами.

Коул почувствовал странное знакомое сжатие в груди. Он тоже знал, как это – остаться без тех, кто был смыслом твоего мира.

– Твоя мама кем была? – спросил он негромко.

Алиса чуть оживилась.

– Парикмахером. Представляешь? – в её голосе прозвучала лёгкая насмешка. – В мире, где едва хватает хлеба и воды, она всё равно умела делать людей красивыми. Говорила, что если человек видит себя в зеркале и ему нравится, то он ещё может жить дальше.

Коул впервые за вечер посмотрел на неё дольше, чем на секунду. Её слова звучали слишком чисто для этого мёртвого мира, и оттого – болезненно.

Он хотел что-то сказать, но сдержался. Воспоминания о его собственной семье ещё не раз будут терзать его – и говорить о них он был не готов.

Алиса не стала настаивать. Она просто глянула на него коротко и добавила:

– А ты? У тебя есть кто-то?

Коул отвёл взгляд к темноте за костром.

– Было. Давно. Сейчас – нет.

Тишина тянулась, пока огонь доедал последние щепки. Алиса задумчиво смотрела на угли, потом тихо сказала:

– Я ведь не могу вернуться назад. Там у меня ничего нет. Амбар забрали, мамы нет… да и после переулка они меня не оставят в живых.

Коул слегка кивнул, не удивившись. Её слова были очевидны. – Значит, идёшь дальше.

– Да, – она перевела взгляд на него. – Но куда? У тебя же есть дорога. Ты ведь не просто так ушёл из города.

Коул медленно провёл пальцами по шраму на ладони. Он сам не до конца понимал, куда ведёт его этот путь. Но всё же ответил: – Есть одно место. За городом, на границе пустоши. Старая дорога к руинам. Там… может быть, я найду ответы.

– Ответы? – Алиса чуть приподняла бровь.

Коул не отвёл взгляда, но и лишнего не сказал. – Сегодня я получил кое-что. Карту. Она ведёт туда. Может, это ловушка, может – нет. Но если и есть шанс узнать правду… о моём отце, о том, что он делал… он там.

Алиса слушала, не перебивая. Её лицо оставалось серьёзным. – Значит, ты ищешь не просто место. Ты ищешь прошлое.

Коул пожал плечами. – Может быть.

Несколько мгновений они сидели молча. Потом Алиса выдохнула: – Тогда я пойду с тобой. Мне некуда возвращаться. А у тебя хотя бы есть цель. Пусть я не знаю её до конца, но лучше идти к чему-то, чем бродить в никуда.

Коул посмотрел на неё, оценивая. Она не играла в беспомощную – она говорила искренне. И от этого её слова звучали весомее.

– Хорошо, – коротко сказал он. – Но запомни: я не нянька. Ты идёшь сама. Если не выдержишь – останешься.

Алиса улыбнулась чуть заметно, но твёрдо. – Договорились.

И огонь, потрескивая, словно подтвердил их новый союз. Впереди была дорога в неизвестность, но теперь Коул шёл по ней не один.

2.8 Ужин при свечах

Дом, где они устроились на ночлег, оказался крепким, несмотря на выбитые стёкла и перекошенные стены. Коул закрыл вход тяжёлым брусом и развёл небольшой огонь в очаге, чтобы согреться. Алиса, кутаясь в старый плед, сидела рядом и то и дело поглядывала на огонь – он успокаивал.

– Здесь можно хоть немного перевести дух, – сказала она тихо, словно боясь нарушить тишину вокруг.

Коул кивнул, проверяя, плотно ли он подпер дверь. Он всё ещё настороженно прислушивался к каждому звуку. Лес снаружи был полон шорохов и отдалённых криков.

Прошло не больше часа, когда в дверь раздался глухой стук. Алиса вздрогнула и посмотрела на Коула. Он мгновенно поднялся, сжал рукоять ножа.

– Тсс, – прошептал он.

Стук повторился – настойчивый, но не грубый. И вместе со стуком раздался голос:

– Люди добрые, не бойтесь. Мы такие же, как вы. Идём с миром.

Алиса бросила тревожный взгляд на Коула. Тот нахмурился, но дверь приоткрыл – ровно настолько, чтобы увидеть, кто снаружи.

На пороге стояли трое. Двое мужчин и женщина. Все в одинаковых серых плащах, лица усталые, но улыбки – мягкие, почти тёплые. Один из них держал корзину, накрытую тряпицей.

– Мы видели дым, – сказал мужчина постарше. – Подумали: не остались ли тут путники. Решили заглянуть, поделиться чем можем.

Он чуть приподнял корзину. Изнутри пахнуло хлебом и чем-то мясным.

– У нас есть костёр, еда, – вмешалась женщина, её голос был почти певучим. – Но раз уж вы здесь – разделим с вами. Ночь долгая.

Коул хотел отказать. Всё внутри кричало, что это слишком странно. Но Алиса тихо дёрнула его за рукав и шепнула:

– Может… стоит хотя бы выслушать? Они же не похожи на бандитов.

Они вошли легко, будто уже были здесь дома. Женщина достала из корзины несколько кусочков хлеба и миску с тёмным рагу. Поставила прямо на пол у огня.

– Ешьте, детки, – сказала она ласково. – Силы нужны в дороге.

Алиса с сомнением посмотрела на еду, но запах был слишком заманчивым. Она не притронулась, лишь благодарно кивнула. Коул же просто молча наблюдал, как троица рассаживается у костра, будто хозяйничая.

– Мы – община света, – сказал мужчина постарше, улыбаясь так, что зубы блеснули в огне. – Мы верим, что только вместе можно выжить. Бог даёт нам пищу, тепло и защиту. И мы делимся.

Он говорил мягко, но в его словах сквозила странная уверенность, будто всё уже решено за них. Алиса слушала, прижимая колени к груди. Коул смотрел на их одинаковые улыбки и чувствовал, как внутри нарастает тревога.

Ему хотелось схватить Алису за руку и уйти прямо сейчас. Но было поздно: сектанты уже прочно обосновались в доме. Чем дольше они сидели у огня, тем страннее становилась атмосфера. Сначала всё казалось обычным: разговоры о выживании, о том, как трудно стало в последнее время находить воду и еду. Но чем дольше говорили пришедшие, тем яснее становилось – у них свой, особый мир.

– В городе людям места больше нет, – произнесла женщина с холодной улыбкой, гладя рукой свою длинную косу. – Там всё продано и разменяно. Но мы нашли истину. Мы нашли пищу, что никогда не иссякает.

Коул насторожился. Он заметил, как двое мужчин переглянулись, и как их взгляды слишком часто возвращались к нему и Алисе, словно они были не гостями, а добычей.

Алиса почувствовала то же самое. Она сжалась рядом с Коулом и прошептала:

– Мне не нравится, как они смотрят…

– Тише, – коротко ответил он, не сводя глаз с мужчин.

И вдруг, будто по сигналу, один из сектантов резко поднялся и закрыл дверь, сдвинув брус, которым её подпер Коул. Другой в это время встал позади них, его тень легла прямо на Алису.

– Простите за резкость, – сказал старший, всё ещё улыбаясь, – но вы слишком дороги для нас, чтобы отпустить.

Прежде чем Коул успел выхватить нож, на него обрушились двое. Сильные руки вцепились в плечи, вывернули запястья. Его повалили на пол, прижали к земле. Алиса закричала, но женщина уже схватила её за волосы и грубо толкнула к стене.

– Мы не причиним вам боли, – всё тем же мягким голосом сказал старший. – Но вы должны разделить с нами трапезу. Это – наша вера. Это – наш завет.

Они связали руки Коула и Алисы старой верёвкой. Пальцы Коула немели, но он продолжал дёргаться, пытаясь вырваться. Алиса же едва сдерживала слёзы, понимая, что их втянули в ловушку.

Женщина поставила перед ними миску, теперь без тряпицы. Там было мясо – серое, жилистое, со странным запахом, который Алиса сразу узнала. Она видела такое в переулках, где иногда находили исчезнувших людей.

– Ешьте, – мягко сказала она, подвигая миску ближе. – Ешьте, и вы станете частью нас.

Алиса почувствовала, как её охватывает ужас. Коул рванулся к верёвкам, но они держали крепко. Мужчины в плащах сидели напротив и смотрели на них всё с той же улыбкой – ро вной, холодной, нечеловеческой.

Именно в этот момент Алиса поняла: если они ждут спасения от Коула, они оба погибнут. Нужно действовать ей самой.

Они сидели в тёмной комнате, тусклый свет свечей дрожал, отбрасывая длинные тени на стены. Коул и Алиса были связаны, верёвки врезались в запястья, делая движения почти невозможными. Перед ними на низком столе стояла миска. Из неё поднимался пар, тягучий, с запахом, который должен был казаться мясным, но отдавал чем-то неправильным – тошнотворным, сладковатым.

– Ешьте, – мягко произнесла женщина с длинной косой, словно мать, кормящая детей. – Это придаст вам сил.

Алиса посмотрела на неё снизу вверх. Глаза у женщины были тёплыми и добрыми, но за этой маской светилось что-то жуткое, словно в её улыбке пряталась пропасть.

Коул молчал, только сжал зубы. Его взгляд был колючим, яростным, но верёвки не давали ничего сделать.

Алиса же… опустила голову и сделала вид, будто сломалась.

– Я… не могу, – прошептала она, голос дрожал. – Но если это нужно… я попробую.

Сектанты заулыбались шире. Один из мужчин подтолкнул к ней миску.

– Вот так, девочка. Только кусочек.

Алиса вздохнула и наклонилась ближе. Она задержала дыхание, будто собираясь подчиниться. Но вместо того чтобы взять пищу, она позволила пальцам скользнуть вниз, нащупывая край стола. Там, среди потёков воска и пыли, валялся обломок канделябра свечи, длинный и острый. Она сжала его так, чтобы не привлекать внимания.

Затем, притворяясь, что ест, Алиса резко закашлялась. Она согнулась, задыхаясь, и миска опрокинулась, расплескав содержимое по столу.

– Дыши, дитя, дыши! – воскликнула женщина, подаваясь к ней.

В этот миг Алиса вонзила обломок канделябра в руку ближайшего мужчины. Тот взвыл, выронив нож. Коул, мгновенно уловив момент, схватил оружие и рванул верёвку. Она лопнула.

– Быстро! – выкрикнула Алиса, едва сдерживая дрожь.

Коул освободил руки, затем перерезал путы Алисы. Они вскочили почти одновременно. Один из сектантов бросился вперёд, но Коул ударом ножа в грудь остановил его и рванул девушку за собой.

– Вон! —

Они вылетели в коридор, а за их спинами раздались крики и шум погони. Но Алиса чувствовала – именно её отчаянный трюк дал им шанс вырваться живыми.

Крики сектантов гремели в тёмных коридорах, шаги гулко отдавались по деревянному полу. Коул тащил Алису вперёд, сердце билось, как у зверя в капкане. Он чувствовал её руку в своей ладони – хрупкую, но вцепившуюся с неожиданной силой.

– Сюда! – он рывком дёрнул её в сторону.

Они влетели в комнату, где окна были заколочены досками. Свет едва пробивался сквозь щели. В углу валялся ящик, и Коул толкнул его к двери, загораживая проход. На несколько секунд это задержит погоню.

Алиса тяжело дышала, прижимая к груди руку, где кожа горела от трения верёвки. Она посмотрела на Коула – глаза её сверкали испуганно, но в них была решимость.

– Они не отстанут, – выдохнула она.

– Знаю, – коротко бросил Коул, окидывая взглядом стены. Его взгляд упал на крохотное окно, приоткрытое, доски на нём были прогнившими. – Вот наш выход.

Он ударил плечом в раму, дерево хрустнуло. Снаружи запахло влажной землёй и холодным воздухом.

– Быстрее! – он помог Алисе забраться первой. Она с трудом протиснулась, но выбралась наружу.

Коул последовал за ней, но в этот момент дверь позади с треском распахнулась – доски не выдержали. В комнату ворвались сектанты, лица их были искажены безумной яростью.

– Держите их! —

Коул, уже наполовину снаружи, услышал визгливый крик женщины с косой:

– Они осквернили дар! Они должны быть очищены!

Он в последний рывок выбрался из окна и оказался рядом с Алисой. Она уже стояла на коленях, сжимая в руках камень – единственное, чем могла защититься.

– Бежим! – Коул схватил её за руку, и они рванули прочь, прочь в ночной лес, под свет холодной луны, оставив позади дом сектантов, из которого доносились проклятия и шаги погони.

Но самое страшное было в другом: Алиса понимала – их будут преследовать до конца, пока не настигнут.

2.9 Погоня

Лес встретил их чёрной пастью. Луна едва пробивалась сквозь рваные облака, и ветви тянулись, будто чьи-то костлявые руки, цепляясь за одежду. Коул мчался первым, Алиса – за ним, дыхание её было рваным, но она не отпускала его ладонь.

Позади гремели голоса. Сектанты бежали следом, их вопли разрывали тишину ночи: – Не уйдёте! Дар вас настигнет!

Коул стиснул зубы, ускоряя шаг. Каждый корень под ногами грозил повалить их, каждый шорох казался ловушкой. Лес был чужим, враждебным – но люди за спиной были хуже.

– Держись! – выдохнул он, почти таща Алису.

Они выскочили на небольшую поляну, залитую холодным светом луны. В траве блестели капли росы, но всё это казалось миражом среди безумного бега. Коул оглянулся: вдалеке между деревьями мелькали факелы. Сектанты шли плотной цепью, как стая псов.

Алиса споткнулась, упала на колени. Коул сразу поднял её, схватив за плечи. Он видел, как она побледнела, но в её глазах горел страх, перемешанный с упрямством.

– Я в порядке, – прохрипела она. – Беги…

– Вместе, – жёстко сказал он и снова потащил её вперёд.

Вскоре шум преследователей стал громче – они явно сокращали расстояние. Коул понимал: долго так не продержаться. Им нужна была хитрость, а не сила.

И тут он заметил ручей, блестящий змейкой в темноте. Вода текла быстро, увлекая за собой ветви и мусор. Коул прикинул – если пойти по нему, течение скроет следы. Но это означало – холод, опасность утонуть, риск замёрзнуть до смерти.

Он перевёл взгляд на Алису. Она дрожала, но кивнула: – Делай, что должен.

Коул ухватил её за руку и, не раздумывая, прыгнул в ледяную воду.

Холод ударил сразу, словно тысячи иголок вонзились в кожу. Коул втянул воздух сквозь зубы, Алиса тихо вскрикнула, но не отпустила его руку. Вода доходила почти до пояса, течение било по ногам, грозясь сбить их с места.

– Быстрее, – выдохнул Коул, таща её вдоль русла. – Если повезёт, они потеряют след.

Сзади всё ещё слышались голоса, но уже глуше – сектанты искали их на поляне. Кто-то из них закричал: – Сюда! Они где-то рядом!

Коул замер, прижимая Алису к кромке воды, так что вода почти скрывала их. Факелы мелькнули на другом берегу, багровые отблески скользнули по ветвям. Один из преследователей прислушивался, склонив голову набок. На мгновение показалось, что он точно укажет пальцем в их сторону.

Алиса вцепилась в руку Коула так, что ногти впились в кожу. Но факелы двинулись дальше, голоса стали тише.

Коул выдохнул и снова повёл её вперёд.

Долгие минуты они шли по ледяной воде, пока силы не начали оставлять. Алиса дрожала так сильно, что казалось, её зубы вот-вот треснут от стука. Он заметил, что она едва держится на ногах, и подхватил её, помогая идти.

– Ещё немного, – сказал он. – Надо выбраться на берег и найти укрытие.

Ручей вывел их к оврагу, где деревья росли особенно густо. Здесь вода затихала, уходя в тень. Коул выбрался первым, помог Алисе подняться. Оба были мокрые до нитки, одежда липла к телу, дыхание рвалось наружу.

– Замёрзла? – спросил он.

– Немного, – улыбнулась она сквозь дрожь. – Но мы живы.

Вдалеке снова раздался вой – то ли человеческий, то ли звериный. Сектанты не сдавались.

Коул сжал кулаки. – Нужно уходить дальше. Иначе они снова нас догонят.

Он посмотрел на Алису. Она устало кивнула – и это было для него важнее любых слов.

Они скрылись в тени оврага, и ночь снова сомкнулась над ними.

Они двигались вдоль оврага, стараясь идти так тихо, чтобы даже сухая ветка не хрустнула под ногами. Но утомлённые и мокрые, они не могли бесконечно оставаться осторожными.

В какой-то момент Алиса споткнулась о корень и едва не упала. Коул подхватил её, но в тот же миг позади, из темноты, раздался крик:

– Вот они!

И в лесу вспыхнули огни – десятки факелов.

– Бежим! – рявкнул Коул, схватив Алису за руку.

Они кинулись вперёд, сквозь кусты, цепляясь одеждой за колючие ветви. Ветки хлестали по лицу, сухие листья срывались под ногами, выдавая каждый шаг. Сектанты неслись за ними, и их жуткие песнопения эхом отзывались в ночи.

Коул знал: если их догонят – это конец.

Слева показался просвет, и он резко свернул, утаскивая Алису за собой. Они скатились по склону и рухнули в глинистую яму. Факелы мелькнули над краем оврага – но погони здесь не оказалось.

Они прижались к стене ямы, затаив дыхание. Голоса были совсем близко. Кто-то из сектантов засмеялся – мерзко, надрывно, как будто играл чужую роль.

– Далеко не уйдут, – раздалось сверху. – Эта ночь всё равно их поглотит.

Факелы снова двинулись дальше. Но Коул знал – они будут искать до утра.

– Нам нельзя останавливаться, – шепнул он. – Дальше к лесу. Там плотнее чаща, они нас не найдут.

Алиса кивнула. Она дрожала, но глаза её горели – в них больше не было страха, только решимость.

Коул протянул ей руку. – Держись рядом. Теперь только вместе.

И они вновь двинулись в темноту, всё глубже уходя в лес.

2.10 Лачуга

Лес казался бесконечным. Ветки цепляли за одежду, влажная земля вязла под сапогами, а в груди всё ещё гулко отдавался страх после встречи с сектантами. Каждый шорох в темноте заставлял Коула напрягаться, пальцы крепче сжимали рукоять ножа. Алиса шла рядом молча, но её дыхание было частым, прерывистым, словно любое усилие давалось ей вдвое тяжелее.

– Ещё немного, – пробормотал Коул, не столько ей, сколько самому себе.

И будто в ответ, впереди, сквозь черноту, мелькнула едва различимая тень. Низкая постройка, скособоченная, но целая. Он прищурился: лачуга, старая, заброшенная, чудом уцелевшая среди зарослей.

Подойдя ближе, они убедились: стены ещё держатся, крыша хоть и провалилась местами, но не насквозь. Дверь покосилась на одной петле, однако поддалась, когда Коул толкнул её плечом.

Внутри пахло сыростью и прелью. Пол был устлан гнилыми досками и листвой, в углу валялись какие-то остатки мебели. Но главное – это было укрытие.

– Здесь хотя бы стены, – выдохнула Алиса и опустилась на пол, прижимая к груди колени.

Коул огляделся внимательнее: окон почти не осталось, но щели можно было завалить досками, в углу виднелся старый очаг. Сырой, давно не топленный, но это было куда лучше, чем ночевать под открытым небом.

– Переночуем тут, – сказал он, проверяя щели и запирая дверь обломком балки. – А там видно будет.

Он достал из-за пазухи кусок хлеба, оставшийся у него про-запас, и протянул Алисе. Та колебалась, но взяла и откусила маленький кусочек.

– Спасибо, – прошептала она.

Коул присел рядом, бросил взгляд в сторону тёмных углов и тихо добавил:

– Главное, что мы сегодня живы.

В лачуге стало чуть спокойнее. Снаружи по-прежнему шумел лес, где-то далеко ухнула сова, но стены, какими бы ветхими они ни были, давали иллюзию защиты.

Коул нашёл в углу несколько сухих досок, что когда-то были частью мебели. Влажность въелась в стены, но кое-что гореть ещё могло. Он расколол одну доску ножом, нащепал труху и вытащил из сумки огниво. Несколько ударов – и в темноте разгорелся первый крошечный огонёк.

Алиса, всё ещё дрожавшая от холода, пододвинулась ближе, обняв себя руками. Когда огонь наконец разгорелся в старом очаге, лачуга наполнилась треском сухих щепок и тусклым золотым светом.

– Нужно просушить одежду, иначе к утру простынем, – сказал Коул, бросая в пламя ещё одну щепку.

Она кивнула, медленно, будто преодолевая внутреннее сопротивление. Сначала стянула сапоги, потом куртку. Ткань издавала влажный звук, когда она бросала её ближе к огню.

– Всё… всё снимать? – её голос дрогнул.

Коул посмотрел на неё серьёзно, без тени усмешки:

– Если останется хоть что-то мокрое – заболеем. В этом мире болезнь хуже пули.

Он сам первым снял верх, сапоги, затем штаны, аккуратно развесил вещи на палке, положенной поперёк двух камней. Холод пронзил тело, но костёр уже набирал силу.