Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных

– Чушь, – прошептала она и нанесла на большой палец ноги последний мазок крема.

Найти дверь, которая ведёт в основной зал Библиотеки, оказалось не так уж и сложно – это была единственная дверь во всём комплексе, на которой висел внушительного вида замок. Более того, кто-то особо прилежный и рьяный написал на ней предупреждения на всех возможных межгалактических языках, среди которых был и кеметский: «НЕ ВХХОИТЬ ПО СТРАХ СМЕРТЫ». Определённо, писателю ещё стоило поработать над ошибками, – хотя, что уж тут жаловаться, общий смысл доходил достаточно просто.

Вишну оглянулась, но увидела за собой лишь пустой коридор, где перемигивающиеся лампы дневного света создавали неприятную больничную атмосферу. На пути же сюда она не встретила никого, кроме длинной кудахтающей сороконожки, которая не обратила на неё никакого внимания. И это неудивительно, ибо активные вещества фантомного крема уже успели активироваться и теперь, при условии, что Вишну будет держаться теней и не вылезать на открытое пространство, увидеть её смогут лишь существа с тепловым или ультрафиолетовым зрением. Так что можно без опаски взламывать дверь. Ну то есть не взламывать, а за миллисекунду срезать замок лазерным ножом, аккуратно положить его себе в карман (срезанный замок вызовет больше вопросов, чем отсутствующий) и забыть про него на веки вечные. Стоит признать, что до этого момента это дело оказывалось одним из самых простых за её карьеру, – если, конечно, отбросить в сторону эпизод с золотозубым. Охранные системы щаканагской Библиотеки так примитивны, что устарели на тысячи лет по вселенским масштабам… Нет, серьёзно, ну кто вообще нынче вешает замки на двери? Замки! Она, конечно, не раз встречалась с таким явлением, но то были отсталые, практически средневековые миры, попадавшие под юрисдикцию невмешательства, а тут… Ну что это такое вообще!

Следующим шагом Вишну приложила к двери небольшой раздвижной планшетик, который тут же засветился множеством цветов и красок, среди которых, однако, отсутствовал красный цвет, – это означало, что на ближайшие сто метров около двери нет ни одного живого органического существа.

Однако всё это отнюдь не отменяло факта, что за дверью могли наблюдать с порядочного расстояния. Это была бы не проблема, будь при Вишну глазница, – прибор, позволяющий достаточно хорошо просматривать помещение сквозь стены и препятствия, однако он стоил очень дорого и был достаточно накладен в плане эксплуатации. Она слышала, что таковыми пользовалась пара её коллег, но Вишну считала это бездумной растратой средств. А посему она просто-напросто решила рискнуть и аккуратно приоткрыла дверь… Увиденное же никак не соответствовало её ожиданию.

Центральное помещение Библиотеки просматривалось не так хорошо, так как избранная ею входная дверь оказалась загорожена двумя полупустыми стеллажами, однако одного взгляда хватило, чтобы осознать, что ничего подобного она ещё никогда не лицезрела. То, что снаружи представлялось тривиальным и безвкусным сооружением, на деле оказалось настоящим произведением искусства: поражающее воображение цилиндрическое помещение раскинулось на несколько квадратных километров, при этом имея круговую конструкцию, венчающуюся позолоченным и украшенным мозаиками куполом. Тот, в свою очередь, подпирался несметным количеством благородных колонн, уходящих ввысь, подобно вековым и разлапистым деревьям. Между ними то тут, то там проглядывали ротонды балконов, каждый из которых сам по себе являлся настоящим произведением искусства: фронтальные стенки балконов изукрашены гипнотизирующими и яркими картинами, будто совсем недавно сошедшими с книг всех народов Галактики. В героях картин она узнавала как примакалов, так и их соседей по Солнечной системе – куркитов; воинственные племена Пракса и полные фантасмагории и иллюзий сюжеты Аквилии; примитивные и брутальные повествования рактоногов и даже образы длинных и витиеватых поэм ощимусов. Были здесь и кеметские литературные сюжеты, но они либо были малоизвестны в колониях, либо были настолько древними, что датировались годами до Забвения, – когда планета ещё называлась Землёй, а люди ещё так не измельчали…

Вишну засмотрелась на всё это великолепие и ненароком чуть не забыла про осторожность, – она уже минуту с лишним стояла как засватанная и не делала ни одной попытки продвигаться вперёд: если бы за дверью наблюдал хоть кто-нибудь, то её бы уже давно заметили и схватили. Она призраком проскользнула в зал и спряталась в тени первого же стеллажа, при этом вслушиваясь в каждый доходящий до неё звук. Однако таковых было на удивление мало – если она правильно понимала, то здесь сейчас происходило празднование Дня поклонения Букве, так что здесь должны бы быть целые орды щаканагов, а это означало много шума и возни. Однако единственным звуком, который она различила, оказалось тихое и равномерное урчание, исходившее, казалось, не из одного источника, а отовсюду, – с каждой балюстрады и с вершины каждой титанической колонны. Однако размышлять не было времени, и Вишну обратила внимание на стеллаж, в тени которого она так аккуратно пристроилась, – к её удивлению и ужасу, последний уходил вверх чуть ли не до самого купола, причём по пути от его основания отходило несчётное количество прозрачных платформ, которые, в свою очередь, тоже заставлены стеллажами, сейфами и шкафами. Каждая же полка каждого стеллажа была завалена таким количеством книг, свитков, журналов, каталогов, альбомов и просто кипами бумаг, что де-факто невозможно представить, как здесь вообще что-то можно найти. Просто ради интереса Вишну подкралась к ближайшей, самой низкой полочке и аккуратно взяла оттуда небольшую пятиугольную книжечку, выполненную из грубой бумаги и исписанную непонятными каракулями, которые принять за язык мог разве что шизофреник. Она пролистнула насквозь ещё пару томиков, но так и не нашла ничего ни на своём родном языке, ни на общегалактическом. Вишну хотела порыться ещё немного, но тут воздух пронзил гудящий, как локомотив, гул, который будто нарастал прямо из-под земли и магмой вырывался на поверхность, при этом чуть ли не оглушая всё живущее. Вишну, почувствовав, как по спине пробежал рой мурашек, проползла обратно в своё теневое укрытие и решила пока ни на что больше не отвлекаться.

12, 85, 6… Цифры Гнобельской загадки сами всплыли в её голове.

Логично было предположить, что цифры распределяются примерно так – стеллаж, уровень, стопка, – оставалось лишь немного подумать и понять, какая цифра к чему именно относится. А для этого надо изобразить из себя абстрактного математика и попытаться просчитать процентные вариантности. Вишну быстро посчитала общее количество стеллажей (как раз двенадцать), количество уровней вплоть до самого купола (сто двадцать пять) и примерное количество стопок на каждом уровне (которое оказалась равным одной тысяче триста тридцати двум, – и это без учёта прозрачных платформ). М-да, не складывается… Каждое число, выданное Гнобельской сферой, могло оказаться чем угодно, так как никто не мог точно поручиться, какой именно уровень ей нужен и какой стеллаж… Можно, конечно, просмотреть шестой, двенадцатый и восемьдесят пятый уровени полностью, однако это займёт не один час и даже не один день…

Да, она сейчас отдала бы всё что угодно за возможность получить справку у местного библиотекаря, будь он даже щаканагом. Однако нет – если её найдут в центральном зале Библиотеки в этот праздничный день, то, скорее всего, её порвут на части быстрее, чем она сможет задать свой вопрос. Пренеприятно, ничего не скажешь. Вишну затравленно огляделась по сторонам, и тут её внимание привлёк тускло светящийся экран настенного компьютера, на котором горели три цифры: 99, 23, 1. Она даже закрыла рот ладонью от удивления – дабы не вскрикнуть. Никто, конечно, не поручится, в каком именно порядке идут данные ей цифры, но так возможности нахождения нужного ей свитка увеличивались с одного до примерно восьмидесяти процентов. То есть теперь ей нужно прочесать не бессчётное количество стопок и шкафов, а лишь одну точку, которую ей выдаст справочный компьютер.

Тем более что точно такие же компьютерные терминалы разбросаны практически по всем библиотекам в пределах ВМО – Вишну это точно известно. Некоторое время назад она должна была выкрасть зародышей пятнистой пиявки из дома высокопоставленного лорда конгломерата Арс (зачем, она так и не узнала, однако клиент был в полной эйфории, когда она приподнесла ему баночку с этими отвратительными и постоянно пульсирующими жирными червями), что на планете Клоддира: так уж получилось, но, чтобы пройти сквозь лабиринт, который эксцентричный хозяин вырыл под своим домом, и благополучно миновать все расставленные в нём ловушки, ей пришлось на целый месяц засесть за книги в нескольких субсекторных библиотеках и практически полностью изучить всю историческую подноготную этой семьи. Так что эти терминалы ей до боли знакомы… Беда лишь в том, что зачастую они не показывали точного местоположения книги, а лишь предоставляли её примерное положение в пространстве. Так что попотеть в любом случае придётся.

Вишну глубоко вздохнула, грациозно изогнувшись, ящерицей припала к земле и аккуратно поползла навстречу терминалу, ближе к центру зала и, минуя титанический стеллаж, за которым тут же обнаружился ещё один, который она даже не заметила. Она ловко перепрыгнула из одной тени в другую, предварительно бросив быстрый взгляд в глубь зала, но увидела там лишь очередную стену из книг и несчетного количества бумаг. Однако перед следующим просветом Вишну притормозила, так как, в отличие от предыдущего, он был гораздо шире и пересечь его можно было лишь за несколько шагов. Она аккуратно встала на ноги и приподнялась на цыпочках, при этом вытянув тонкие, но достаточно мускулистые и жилистые руки вверх. Ещё пара вдохов, и она уже сделала первый широкий шаг, надеясь набрать побольше скорости, дабы как можно быстрее скрыться в спасительной тени. Но тут она словно ощутила лёгкое, еле уловимое смещение воздуха, будто кто-то тяжело и тихо выдохнул: за единую долю секунды девушка остановилась на самой границе густой тени, и в этот же миг из-за стеллажа вынырнул огромный шар – щаканаг, на огромном лице которого играла разнеженная улыбка, а радужные глаза были открыты лишь наполовину, будто он совсем недавно проснулся.

Если бы не фантомный крем и молниеносная реакция, то её миниатюрное тело сейчас уже оказалось бы разорванным на две части толстыми щаканаговскими отростками-щупальцами, и, скорее всего, мало кто бы знал, что сгинула она именно здесь, из-за простой неосмотрительности. Разве что Кошик догадался бы…

Абориген проплыл мимо, даже не обратив на неё взора, и Вишну собиралась уже проскочить дальше прямо за его спиной, как вдруг щаканаг остановился как вкопанный, при том издав нечто вроде стона издыхающего кита. Вишну застыла на месте и даже перестала дышать, так как каким-то образом поняла, что ее не увидели, а именно услышали. Два внушительных веера век скользнули с чмоканьем наверх и на Вишну воззрились два огромных глаза, чей взор намертво приковал её к месту. Она, как зачарованная, уставилась в их центр, где цвета, словно переплетаясь между собой, разыгрывали древние языческие танцы, где люди едины между собой и со своими душами. Вокруг всё поплыло, и Вишну стоило огромных усилий, чтобы не шагнуть к инопланетянину. Она попыталась отвернуться, зажмуриться, сделать хоть что-нибудь, но немигающий взор парализовал каждую клетку её тела – судя по ощущениям, кто-то будто выкачал из неё всю волю, заменив её чем-то мягким и податливым… Вишну снова чуть не шагнула навстречу щаканагу, но вовремя сдержалась и неожиданно для себя отшатнулась назад, – а вместе с этим наконец разорвала зрительный контакт с гипнотическими глазами аборигена. Хотелось немедленно побежать и скрыться, но Вишну прекрасно понимала, что так она выдаст себя с головой, – ведь если существо смогло услышать её тишайшее дыхание, то шаги будут для него подобно оглушительному грому, тем более что сейчас щаканаг определённо настороже.

Дальше сдерживать дыхание было просто невозможно, а потому она наконец выдохнула, но гораздо шумнее, чем она хотела, и в результате пришелец снова издал тягучий трубный звук: Вишну заметила периферийным зрением, что щаканаг начал аккуратно подвигаться к ней, будто бы прощупывая темноту. Глаза его были всё так же широко распахнуты, и она с трудом боролась с искушением снова погрузиться в их блеск и великолепие, дабы навсегда отдаться их воле и красоте… Но нет, нельзя. Нельзя! Чёрт возьми, ей никто не говорил, что щаканаги обладали таким умением, – почему этого не написано в справочниках Простора? Неужели она первая, кто столкнулся с этим уникальным явлением? Или все свидетели этого феномена уже мертвы? Кто знает! Сейчас надо спасать свою шкуру. А потому Вишну решила использовать тот факт, что щаканаг при передвижении издавал достаточно громкий хлюпающий звук, и начала аккуратно и как можно более тихо шагать назад, в сторону запылённого стеллажа.

Секунды казались минутами, и эта черепашья погоня начинала уже надоедать: она наконец упёрлась лопатками в холодную и угловатую полку, где мгновенно зашелестели свалявшиеся листья. Вишну уже успела проклясть себя за очередную неосторожность и даже снова помянула в голове отца, а щаканаг нервно вздрогнул, и в эту же самую секунду его неповоротливое тело увенчалось двумя длинными и извивающими щупальцами, кончики которых напоминали пятипалую ладонь, но только гипертрофированную и без костей. Рука Вишну сама собой легла на рукоятку клинка, и по телу мгновенно побежали ритмические вибрации, проходящие сквозь напряжённые мышцы, закаляя их ещё сильнее и готовя к предстоящему бою. В этот момент Вишну готова была поклясться, что в голове её возник голос, просивший и умоляющий мгновенной смерти пришельца. Ещё чуть-чуть… Немного… Ближе…

Она выдохнула.

Щупальце оказалось практически над её головой, а в нос ударил специфичный пряный запах, – она ещё никогда не была так близко к щаканагу.

Лезвие уже наполовину высвободилось… Ещё секунда…

Второе щупальце рядом… Сейчас… Вот!

Однако Вишну мгновенно замерла, так как по помещению настоящей неостановимой лавиной пронёсся торжественный вой, будто возвещавший, что начинается что-то грандиозное. Ощущение было такое, словно многотысячная толпа взревела в едином порыве, оглушая друг друга и всех окружающих. Щаканаг тоже замер, изо рта его донеслось что-то вроде радостного бурчания, и он визгливо втянул обратно щупальца, полуприкрыл галлюциногенные глаза, развернулся и с удивительной для его косматого тела скоростью пополз прочь от Вишну.

К своему же собственному удивлению, она чуть не рванула вслед за ним, дабы вонзить клинок в его тело и вспороть его тушу так, чтобы посмотреть, чем же наполнены эти ползучие шары. Вишну невольно вздрогнула, так как осознала, что она этого не хотела, но тело будто жило самостоятельной жизнью и пыталось само решить, что ему делать. Она медленно убрала клинок обратно в ножны и опустилась на корточки, медленно возвращая себе контроль над мышцами и движениями. Если рассудить логически, то его смерть не принесла бы ей ничего, кроме дополнительных проблем, ведь тело обнаружили бы в самое ближайшее время, а тогда за ней бегал бы не один щаканаг, а целая армия оскорблённых пришельцев с цепкими и быстрыми щупальцами. Но как она могла даже на секунду допустить его убийство? Неужели её отец был прав, когда говорил, что есть тонкая грань между плохими поступками и ужасающими? Будучи вором, ты является преступником в глазах других, но если подходить к этому делу с умом и рассудительностью, то никому не причиняешь вреда, а лишь, наоборот, приносишь пользу: лишаешь богачей излишних денег и ценностей, отсутствия которых они даже не заметят; даришь надежду тем, кто этого заслуживает, и кто этого никогда не просил; помогаешь людям в осуществлении их целей и мечтаний. Да, у неё бывали и эгоистичные клиенты, движимые лишь жаждой обогащения и наживы, но жизнь сама ставила их на место и наказывала по всем законам безжалостности бытия. Остальные же обращались к ней исключительно из-за несправедливости и отчаяния – когда что-то нельзя достать законным путём, нужны те, кто готовы переступить черту ответственности и двойственной морали. Да, большинство сочло бы её плохим человеком, и она всегда чувствовала себя кем-то вроде отверженной (вне своей родной планеты, конечно же), но чтобы стать убийцей… Причём не из самозащиты, но лишь из жажды крови… Неужели она уже перешла эту черту и никогда не сможет вернуться назад?

– Нет, – прошептала Вишну, аккуратно вбивая цифры в информационный терминал, который определённо нуждался хотя бы в удалённом сканировании, так как работал он чрезвычайно медленно.

Она не переходила черты. Всё это – последствия нескольких самых тяжёлых дней её жизни. Она просто устала, раздражена и взволнована… Мало того, что она не спала с тех пор, как очнулась в грязном дворе борделя золотозубого, так ещё на улице её ждала маленькая и чрезвычайно умная девочка, к которой она успела проникнуться странным и непередаваемым чувством защиты и… комфорта. Ничего удивительного, что она такая импульсивная и дёрганая.

Компьютер пикнул и выдал нужное ей место: придаточная комната H7, семнадцатый уровень. Вот сюрприз – до сего момента она считала, что Библиотека ограничивается лишь этой огромной залой, однако оказалось, что по всему периметру к ней пристроены небольшие комнатки. Какие-то секретные или особо охраняемые хранилища, не иначе. Так что, видимо, всё-таки придётся потрудиться.

Вишну вздохнула, оценила примерное расстояние до семнадцатого уровня и кошкой запрыгнула на стеллаж, при этом помогая себя липучками: так лезть определённо проще, нежели по стене. Осталось лишь надеяться, что стеллажи сделаны на славу, и она не сорвётся вниз вместе с кипой книг.

Семнадцатый уровень. Вишну ловко запрыгнула на прозрачную древометаллическую платформу, которая полукругом опоясывала стеллаж, а дальше соединялась с другими платформами небольшими мостками без перил. Было не так высоко, всего-то метров тридцать, но у Вишну почему-то мгновенно закружилась голова, что она в очередной раз списала на усталость. Более того, у неё откуда-то взялась одышка, и она медленно присела на корточки, затаившись в самой тёмной части платформы, где та примыкала к стеллажу. В таком состоянии она походила на маленький комочек, и даже без фантомного крема её было не так просто разглядеть. Она порылась в рюкзаке и достала питательные крекеры, которые нормализовали работу организма и восстанавливали его боеспособность в течение каких-то пары минут. Только вот на вкус они были как кусок запечённого картона, чему не помогал даже близкий к оригинальному ароматизатор малины. Мало кто об этом знал, но малина оказалась единственной ягодой, которая прижилась на Вавилоне, после того как туда впервые ступила нога колониста. Все остальные ягоды, будь то душистая ежевика или кислая красная смородина, вымерли в первые же несколько недель после того, как взошли ростки. Среди колонистов ботаников не было (единственный человек такой профессии умер на космолёте от воспаления лёгких), так что никто так и не смог объяснить этот феномен, но малина росла почём зря и даже умудрилась мутировать: плоды её теперь по размеру оказывались сравнимы с кеметскими арбузами или дынями (Вишну их никогда не пробовала, но знала, что они достаточно объёмны). Логично предположить, что местная планетарная кухня приняла эту мутацию к сведению, и в итоге в каждой семье Вавилона детей угощали запечённой малиной с сахаром, пирогами из малины, рулетом из малины, даже сладкой похлёбкой из малины… Да, этот крекер определённо напомнил ей о доме, – она малину всегда терпеть не могла и непременно высказывала это отцу, когда тот приносил ей соответствующие пироги от соседей (он их воровал, конечно). Отец лишь улыбался и говорил, что настанет время, когда она больше всего в жизни захочет именно этот пирог, и никакой другой. Прошло двадцать лет, а этот момент до сих пор не настал…

По залу начало разливаться мягкое и непринуждённое пение на неизвестном языке, к которому с каждой секундой присоединялось всё больше и больше голосов. Звучала такая потусторонняя и загадочная мелодия, что у Вишну невольно побежали мурашки, и ей почему-то невероятно сильно захотелось узнать, что же происходит там, внизу, куда так спешил недавно угрожавший ей щаканаг. Она приподнялась и окинула взглядом близлежащие платформы: складывалось впечатление, что на этом уровне не было ни единой живой души, но снова рисковать ей не хотелось, а потому она решила передвигаться как можно более медленно и аккуратно.

Девушка, пройдя сквозь лабиринт переходов, шкафов и мостов, в очередной раз убедилась, что здесь, наверху, никого нет, и более того, вряд ли здесь кто-то вообще был в последнее время. Пыль густым ковром покрывала все перила и непродуваемые поверхности, так что Вишну ненароком подумала, что если здесь и есть отдел по уборке помещений, то работников нужно всех уволить. Наконец она вышла практически к самому центру купола, однако тут же поняла, что дальше идти нет никакого смысла, так как стена из стеллажей резко закончилась и она очутилась на кромке крайней платформы, которая вместе с другими формировала центральный круг, через перила которого можно смело наблюдать всё то действо, что происходило внизу. А там было на что посмотреть. Если подумать, то всё происходящее очень напоминало миниатюрную сценку, которую она вместе с Карой наблюдала во время их долгого спринта по переулкам Щакары: в центре, на небольшом возвышении восседал своеобразный лидер действа, чья округлая туша была одета в некое подобие пёстрой и испещрённой драгоценностями мантии, а перед ним на помосте лежала раскрытая книга с изорванными страницами и неразборчивыми текстами. Вокруг него расположилось бесчисленное множество других щаканагов, распевавших бросающую в дрожь мелодию, которая одновременно напоминала молитву и заупокойную, и постоянно дёргались, будто в священном экстазе. Глаза большинства были широко открыты, но как-то не сфокусированы, – создавалось впечатление, что они были в трансе или под каким-то наркотиком. Если она отсюда выберется, то ей впору писать талмуд по жизни местных аборигенов. Кто знает, если её и правда выпрут из гильдии воров, то ей вполне можно этим заняться… А что? Академическая карьера, мечта любой жительницы Та-Кемета…

Её размышления прервал очередной непонятный звук, который она могла бы описать лишь как скрежет гвоздём по пластиковой поверхности, причём после него пение мгновенно прекратилось, и в зале повисла оглушающая тишина. Вишну даже отчётливо услышала своё собственное ровное дыхание. Дальше начало происходить нечто ещё более необъяснимое: центральный щаканаг отрастил небольшое щупальце и начал аккуратно перелистывать страницы книги, при этом словно что-то бурча и выговаривая, остальные же аборигены при виде этого зрелища начали раскачиваться и довольно урчать, как огромная стая котов. Что, наверное, было бы более приглядно: так же всё это действо напоминало праздник на скотобойне.

Вишну преследовал соблазн задержаться подольше, но она снова вспомнила о ждущей её Каре и решила, что пора ей наконец приступать к поиску нужной комнаты, которая, если верить информационному компьютеру, находилась где-то на севере Библиотеки. Она бросила последний взгляд на загадочное празднование Дня поклонения Букве и снова углубилась в нескончаемую сеть книжных коридоров.

Нужную ей дверь можно было не искать, ибо та сама её нашла: массивные плиты древнего мрамора висели на циклопических петлях, которые каким-то непонятным чудом удерживали всю эту махину на месте. Огромные буквы над дверью извивались ядовитыми змеями и переплетались подобно кружеву, но прочитать формируемое ими слово не составляло труда: ЗЕМЛЯ. Вишну никогда не была особым романтиком, но почему-то в этот момент её сердце затрепетало перелётной птицей, а в животе родилось ноющее и просящее ощущение, словно говорящее ей: «Давай, иди!». Теперь она понимала, почему до этого ей не попадалось на глаза ни одной кеметской книги, – их все складировали в одном помещении, в особой сохранности, будто они важнее и значимее, чем все остальные труды древности.

Вишну сделала шаг вперёд, но сразу же остановилась, ощущая всю сакральность и торжественность происходящего: она, маленькая и незаметная колонистка из отдаленного мира, можно даже сказать, из настоящего криминального захолустья, стоит на забытой всеми планете, в миллионах километрах от цивилизованного мира, и сейчас, прямо вот-вот, через считаные мгновения, прикоснется к тому, что, скорее всего, было утеряно столетия назад. Малый оплот её прошлого и всего прошлого человечества. Её внимание привлекла небольшая табличка, примощенная к стенке рядом с дверями. По спине пробежал холодок, а в горле встал комок, – она поняла, что послание оставлено здесь не для местных люмпенов-рабочих и не для книгочтеев-щаканагов, а именно для неё – для той или того, кто дерзнул пробраться в Библиотеку и найти эту спрятанную от лишних глаз дверь. Вишну сглотнула и медленно приблизилась к запылённой табличке.

Её элегантная рука провела по ней, и на чёрной перчатке остались приставучие лохмотья вековой пыли, которые тут же упали на пол и покатились к краю платформы. Глазам предстал небольшой текст, написанный на устаревшем, но вполне читабельном галактическом языке – или, как его тогда называли, русском:

«Остановись, путешественник, и внемли нам, строителям этой великой Библиотеки. Осмотрись и подумай хорошенько, есть ли у тебя право на открытие того, что было сокрыто так долго? Есть ли в тебе достаточно ума, дабы уразуметь и воспользоваться полученными знаниями во имя развития и познания, но не для собственной выгоды? Готов ли ты к тому, что ждёт тебя за этими дверями? Они не закрыты, а лишь запечатаны, но пусть твой разум сам будет замком, а твоя совесть – ключом к великому».

На этом послание закончилось, и Вишну почему-то мгновенно захотелось уйти прочь. В голове пронеслись сотни осознаний и предположений, которые одновременно пугали, но и наполняли все её существо трепетом перед неизведанным, желанием прикоснуться к древней мудрости землян, о которых ходят лишь легенды. Что же это получается? Все изученные ею справочники как один утверждали, что Библиотека Щаклака построена уже после возникновения ВМО, после объединения разрозненных кеметских колоний и даже после кровопролитной войны Та-Кемета и кроманьонцев, результатом которого стало подписание Нерушимого мира. Но теперь получалось, что здание это гораздо древнее и построено оно ещё до Забвения и, кто знает, может быть, даже до вторжения Жао. Или как раз после него… Последняя надежда человечества на возрождение и обретение былого величия. Неужели она готова к этому? Неужели она, которая так сильно отличалась от коренного кеметца и прожившая всю свою жизнь, нарушая законы и попирая мораль, дерзнёт открыть то, что предназначается для великих первооткрывателей, мудрых ученых и могущественных правителей родной планеты всего человечества? Более того, неужели ей это так нужно?

Вишну улыбнулась загадочной и интригующей табличке и чуть не повернула обратно, как вдруг заметила нечто странное. Огромный массив двери, до этого представлявший собой лишь пустую гладь мрамора, внезапно украсился литой ручкой, изображающей собой извивающегося и огнедышащего дракона. Вишну не могла сказать точно, что это за металл, но он переливался оранжевым и красным, будто прося её прикоснуться к нему, ощутить его тепло. Не могла же эта ручка просто взять и появиться из ниоткуда… с другой стороны, она же не слепая, чтобы сразу её не заметить, тем более когда она так впечатляюще украшена. Вишну недовольно нахмурилась и решила, что уйти, так и не попробовав открыть эту чёртову дверь, будет просто нелогично. Что она потом Каре скажет? Что просто ушла восвояси, когда перед ней лежали все тайны старого мира? Нет. Надо хоть попробовать – тем более что дверь, скорее всего, просто не поддастся. С удивительной лёгкостью она подошла вплотную к заветной двери и почувствовала, как тёплое тельце металлического дракона легло ей в руку. Она мигом ощутила, что по телу пробежал слабый заряд тока, проникший сквозь пальцы и прямо в мозг. Вишну тут же испуганно отшатнулась и чуть не упала, но удержалась на ногах и взглянула на дверь затравленным и разочарованном взглядом. Зря это она, ой зря.

Перемены уже были заметны: на блестящем мраморе проступили круглые рисунки, вспыхивающие на секунду, подобно звёздам, а потом гаснущие в яркой вспышке света, будто они сгорали в свете рождающейся звезды.

– Печати, – прошептала Вишну и снова перечитала написанное на табличке: «Они не закрыты, а лишь запечатаны…» Неужели?

Всё прекратилось так же быстро, как и началось: мрамор окрасился в исходный бирюзовый цвет, и в Библиотеке снова воцарились мир и покой. Только тут Вишну поняла, сколько же шума она наделала своим топотом и тем, что зачем-то взялась за эту проклятую ручку. Будет настоящим чудом, если щаканаги не услышали её и сейчас не бегут к ней с сотнями смертоносных щупалец наперевес. Надо бежать. Тем более что двери так и оставались закрытыми.

Или же?..

Только она подумала об этом, как внезапно послышался оглушительный скрип, и двери начали медленно раскрываться вовне, высвобождая застоявшийся и запылившиеся воздух многих сотен лет. Теперь её точно услышали. Теперь они точно идут за ней. Обратного пути нет. Двери открылись, и теперь у неё нет другого выбора, кроме как зайти внутрь. Что Вишну и сделала.

Изо рта вырвался удушающий пар, а под комбез тут же прокрался щекочущий и колющий холод: в открывшемся помещении стоял настоящий мороз – минус двадцать пять градусов точно, а то и больше.

– Это не книгохранилище, а морозильник какой-то… – прошептала она.

Ещё пара шагов в темноту. Холод был всепроникающим, и ей невольно захотелось немедленно выбежать наружу и укутаться в какой-нибудь плед. Но вместо этого Вишну лишь пошла дальше, пока не дошла до некоего барьера: его не было видно, но она ощущала, что он есть. Нечто прозрачное, эфемерное и призрачное, будто кто-то применил магию и окутал помещение непроницаемой плёнкой, пройти сквозь которую мог лишь избранный. Помещение за барьером тонуло в непроглядной тьме, и даже когда Вишну включила фонарик, удачно запасенный ею до начала миссии, он не высветил ровно ничего: словно то была не тьма, а выкрашенная в чёрное стена. Но не было даже блика, свет будто рассеивался и исчезал, – примерно с таким же эффектом сталкивались исследователи космоса при проведении экспериментов с чёрными дырами. Оставалось лишь одно: Вишну протянула руку и коснулась невидимой пелены. Палец кольнуло холодком, но никаких других последствий не было, – он свободно прошёл сквозь заслон и исчез из поля зрения Вишну. Значит, да – силовое поле, но только не обычное, будто сошедшее со страниц фантастических книг и кадров ментальных фильмов. Это определённо технологии старого Та-Кемета, или в данном случае правильнее говорить – Земли.

Что же, обратного пути нет: Вишну сделала уверенный в шаг в неизвестность. Ощущение было такое, будто она за секунду попала из морозильной камеры в хорошо отапливаемое помещение: щёки обдало жаром, а глаза сузились как от яркой вспышки света. Но когда девушка наконец привыкла к резкой смене температуры и яркому свету, то оказалась так обескуражена увиденным, что встала как вкопанная и приоткрыла рот от удивления. Большое округлое помещение было полностью обито уютными деревянными панелями, а по полу тянулся узор классического паркета: такие декорации она видела разве что в музеях земного быта XX–XXIV веков или же в драматических фильмах того времени. Кажется, такой стиль назывался английским, в честь одной из разобщенных стран того времени. Все стены помещения занимали впечатляющие и блистающие шкафы с книгами, которым позавидовал бы любой современный коллекционер. Мало того, что здесь собраны авторы предзабвенческого периода литературной авансцены, вроде Питера Кабсса и Валерия Братовского, чьи эклектичные повествования о бытии и нравах того времени легли в основу современной исторической науки, так ещё она краем глаза заприметила писателей XXI и даже XX века. Рэй Бредбери, Джек Лондон, Михаил Булгаков… Большинство этих книг считалось давно утерянными или же частично утраченными, в то время как здесь настоящий кладезь человеческого искусства. Если ещё присмотреться, то все дальние стеллажи оказывались посвящены науке и технике, – они под завязку забиты ментальными дисками, микрохранителями и другими сверхмощными носителями информации. Тысячи зеттабайтов знаний – и всё в одной комнатке в самом дальнем уголке Галактики… Какая ирония.

Однако самая удивительная картина, которая, в общем-то, больше всего и заинтриговала Вишну, ждала её в правой части помещения, где в камине, выложенном красным калёным кирпичом и украшенном искусной росписью, потрескивал будто настоящий огонь, а перед ним, уютно расположившись в чёрно-зеленом кожаном кресле, устроился человек, погруженный в чтение старой и потасканной книги с заношенными и засаленными страницами и выцветшими буквами на когда-то пёстрой и завлекающей обложке. Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес» – Вишну никогда ни о чём подобном не слышала, но по названию решила, что это, скорее всего, какое-то бульварное чтиво с эротическим подтекстом. По крайней мере, насколько она знала, такие были очень популярны на Земле XIX—XX веков. Сам же человек не поддавался никакому описанию: у него были как будто удлиненные руки и ноги, а тело оказывалось непропорционально малым в сравнении с членами. Более того, он весь был одет в какую-то белоснежную броню, настолько плотно прилегающую к коже, что, в то время как он беззаботно покачивал ногой, броня эластично сгибалась вместе с ней. На лице же была либо маска, либо некое подобие сплошного шлема, в центре которого светилось два бледных глаза, а чисто схематические ноздри и рот представляли собой лишь прямоугольные прорези. В остальном шлем старался повторять контуры человеческого лица, что делало его внеземным и даже немного отталкивающим. Однако тут Вишну поняла: никакой это не человек, а самый что ни на есть робот, – такие модели были распространены до Забвения. Тогдашнее население Земли считало, что служащий им искусственный разум должен практически во всем подражать самому человеку, как манерой поведения, так и своей внешностью. Вишну слышала рассказы о роботах, которые умели открывать рот при речи и даже имитировать дыхание. Такие модели, правда, в основном использовались в качестве сексуальных игрушек, но сам факт просто поражал.

Пока Вишну стояла и размышляла на эти интересные темы, робот наконец осознал, что на него кто-то смотрит, медленно повернул голову в сторону появившейся девушки, посидел так где-то с полминуты, будто осознавая произошедшее, а потом аккуратно положил книгу на маленький округлый столик из дерева и стекла и медленно поднялся на ноги, оказавшись при этом раза в два с половиной выше Вишну.

– Вы слишком низкая, чтобы быть человеком чистой крови. – Его голос звучал мягко и размеренно, даже, может быть, успокаивающе, но Вишну всё равно сразу же захотелось разрубить этого хама пополам. Мысль отдалась в её голове эхом, и она снова ощутила пульсацию в венах, будто зовущую её к убийству, но она смогла собраться и решила, что обижаться на робота как-то заведомо глупо.

– Знаешь, – она подошла поближе и посмотрела на него с вызовом, при этом облокотившись на один из сияющих стеллажей, – я вот тоже, когда сюда заходила, никак не ожидала увидеть робота.