И каждодневные вливанья;
Утехи плоти каждый раз…
Страсть переходит в наказанье
И к Насте, пыл его – угас.
Но не угасло вожделенье,
С каким за стол садился друг;
Он к первачу имел стремленье,
С ним завершал последний круг.
Но даже пьяного, Настёна,
Могла собой растормошить…
И ни какая не гулёна!..
А просто – хочется любить!
Да с пьяным-то, ещё милее:
Сама его и обнажит;
Любуется, ночная фея:
Какой Самсон под ней лежит!
Он только нравом не в Самсона…
И я Далиле – не чета!..
Но зрить его, нельзя, без стона:
Младой!. могуч!.. моя мечта!..
… 42 …
Стал оставаться, после службы,
С коллегами в районе он;
За рюмкой водки множил дружбу,
Таких, как он: их – легион!
Он приезжал уже «готовый»,
Шёл по деревне в раскосяк;
И хорошо, что был здоровый -
Наш деревенский бык и хряк.
Другой бы был, кем-то избитый,
А этого – попробуй, тронь!
Он портупеею обвитый
И в кобуре его – «воронь»!
…
И к Насте заросла тропинка…
Так, изредка, к ней постучит;
Слезит глаза любви соринка…
Но обогреет, приютит…
И этой ночи ей хватает:
На большее?.. а прок какой?
Он с ней! – она его ласкает;
Заходит, значит нет другой.
Да если будет и другая:
Что делать?.. так тому и быть!..
Найдётся парню, молодая! –
Не всё же со старухой жить…
… 43 …
Про случай тот: когда «Макаров»
По пьянке, Генка, потерял,
Наш Лёньчик, поддавая жара,