Душа человеческая

Дух Божий, глаголющий Священными Писаниями, поучающий и освящающий священным преданием Вселенской Церкви, не может быть постигнут одним человеческим разумом.

Он доступен только полноте человеческого духа, под наитием благодати.

Попытка проникнуть в область веры и в ее тайны, преднося перед собою один светильник разума (человеческого), есть дерзость в глазах христианина, не только преступная, но в то же время безумная.

Только свет, с неба сходящий и проникающий всю душу человека, может указать ему путь; только сила, даруемая Духом Божиим, может вознести его в те неприступные высоты, где является Божество».

«Только тот может понять пророка, кто сам пророк», – говорит св. Григорий Чудотворец. «Только само Божество может уразуметь Бога и бесконечность Его премудрости».

«Только тот, кто носит в себе живого Христа, может приблизиться к Его престолу, не уничтожившись перед той славой, перед которою самые чистые силы духовные повергаются в радостном трепете».

Этот вид познания, в отличие от первых двух видов ума, святые апостолы называли «мудростию». Ап. Иаков для характеристики ее перечисляет следующие ее свойства:

«Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3, 17).

Эту духовную мудрость св. отцы называют «духовным разумом» или «духовным ведением», а различные писатели – «высшим разумом», «большим разумом».

Про этот разум так говорила мудрая старица Ардалиона (из Усть-Медведицкого монастыря):

«Ум, умерший своему мудрованию, становится проводником тайн Божиих, ему открывается ведение судов Божиих и Его всесвятой воли».

Обычный человеческий ум и благодатный разум очень часто находятся в противоречии друг с другом: повеления одного не согласуются с пожеланием другого. С точки зрения ума требования этого разума могут казаться «безумием».

Этим объясняется требование ап. Павла от христиан «безумства». Он пишет Коринфянам (1 Кор. 3, 18): «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым». И часто мудрость благодатного разума будет для ума логики и для инстинкта только безумием.

Поэтому мир обычно зовет людей, всецело живущих этим разумом, «ненормальными». И они действительно таковы, потому что отвергают обязательность для себя той «нормы» лжи и греха, которая неотъемлемо присуща всем обычным «нормальным» людям.

* * *

Нельзя думать, что благодатный разум может развиться путем одного обогащения человека отвлеченной богословской наукой, как бы ценна она ни была сама по себе.

Богатство богословскими знаниями еще не преображает души – не открывает человеку путей к Царству Небес ному, если он будет пренебрегать очищением сердца от страстей и стяжанием благодати Святого Духа.

Про это так пишет схиархимандрит Софроний:

«Частое явление, что религиозная жизнь у человека сосредоточивается в мозгу, как отвлеченное понимание.

Пребывая в этом состоянии, он нередко мнит себя обладателем духовного ведения, не разумея, что подобное отвлеченное понимание, хотя бы и предваренное чтением Священного Писания, по существу остается для него «книгой, запечатанной семью печатями» (Откр. 5, 1).

Прояснение ума – зарождение благодатного разума и полнота развития его под действием Святого Духа Божия – такое же редкое явление, как и святость. Сам Господь говорил, что «немногие находят путь, ведущий в жизнь» (Мф. 7, 14).

Грех настолько затуманил человеческий ум, что для человека, даже стремящегося к истине, не легко ее найти. Как пишет схиархимандрит Софроний: «Наличие несовершенства в человеческом добре, с одной стороны, и неизбежное наличие доброго предлога во зле – с другой, делает различие добра и зла очень трудным.

Всякое зло, совершаемое свободными тварями, по необходимости паразитивно живет на теле добра; ему необходимо найти себе оправдание, предстать облеченным в одежду добра, и нередко высшего добра.

Зло всегда и неизбежно смешивается с некоторой долею положительного по форме искания, и этой своей стороной прельщает человека. Свой положительный аспект зло стремится представить человеку как ценность настолько важную, что ради достижения ее – дозволены все средства».

Схиархимандрит Софроний, на основе учения старца Силуана, дает такой критерий истины – способ различать в мире зло и добро:

«Старец Силуан считал, что зло всегда действует обманом, прикрываясь добром; но добро для своего осуществления не нуждается в содействии зла, и потому там, где появляются недобрые средства (лукавство, ложь, насилия и подобное), там начинается область, чуждая духу Христову.

Добро злыми средствами не достигается, и «цель не оправдывает средств». Добро, недобро сделанное, – не есть добро.

Это завет нам от апостолов и святых отцов».

Мысли

Что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте.

    (Флп. 4, 8).

Наш ум или разум проявляются в наших мыслях, которые, как непрерывный поток, текут в нашем сознании, не прекращаясь даже в течение сна.

Как пишет еп. Феофан Затворник: «Чаще всего наши мысли толкутся в нашей голове подобно стае мошек, однообразно, беспорядочно, бестолково и бесплодно».

Что является источником этих мыслей и что влияет на их ход и направление?

В основном это будут пожелания сердца и стремления человека, о которых будет речь ниже. При господстве инстинктивного вида ума, т. е. на низших ступенях развития души, мысли будут направляться преимущественно потребностями тела.

При развитии ума логики и науки, человеком будут владеть умственные интересы, которые в этом случае займут соответствующее место в потоке мыслей.

При наличии благодатного разума – «ума Христова» – мысли по преимуществу будут касаться области духовной – Бога, религии, покаяния, веры, христианских добродетелей и постижения духовных тайн мироздания. При этом для огромного большинства людей – людей, пораженных грехом нельзя говорить о какой-то цельности в направлении помышлений.

Как пишет схиархимандрит Софроний: «Чем дальше отстоит человек от Бога, тем раздробленнее его мышление, тем неопределеннее и беспокойнее его духовные (душевные) переживания; и наоборот – чем ближе человек к Богу, тем уже круг его мыслей, сосредоточиваясь в конце на единой бесстрастной мысли, которая уже не есть мысль, но особое невыражаемое ведение или чувство ума…»

Самым существенным моментом в аскетическом искусстве является «хранение ума» – т. е. не отдавать ума (суете мира и извне навязываемым впечатлениям и мыслям).

Самое важное в «хранении ума» – это постоянная память о Боге. Об этом говорят следующие слова прп. Исаака Сириянина: «Что случается с рыбой, вынутой из воды, то бывает с умом, оставившим памятование Бога и блуждающим в воспоминаниях мира сего».

Проследив обычный ход наших мыслей, мы можем определить – какой вид ума господствует в нашем сознании.

На ход мыслей естественно влияют и внешние явления, и среда – общество, события, обстановка и т. п. Они могут отвлекать мысль от господствующего и свойственного человеку направления мыслей.

Отсюда, среда может в значительной мере противодействовать или способствовать основным стремлениям и потребностям души.

Но не только внешний мир и пожелания сердца влияют на ход мыслей.

Как учит Св. Писание и св. отцы, источником мысли в значительной мере является и космический потусторонний мир – мир духов. В Евангелии от Иоанна мы читаем: «диавол вложил в сердце Иуды предать Его» (Ин. 13, 2).

А когда ап. Петр исповедовал Божество Господа Иисуса Христа, то Господь сказал ему: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах» (Мф. 16, 17).

В жизнеописании святителя Иоанна Златоуста рассказывается, что когда святитель писал толкования на послания ап. Павла, тот в это время стоял возле Иоанна и шептал ему на ухо свои мысли. Это наблюдал в течение трех ночей подряд келейник святителя – св. Прокл (впоследствии сам ставший патриархом Константинопольским).

Таким образом, самое авторство толкования следует приписывать не только св. Иоанну, но и самому апостолу Павлу, поскольку в толкование вкладывались и мысли апостола.

Если внимательно наблюдать за собой, то можно заметить, как часто поток мыслей, занятых определенным предметом, прерывается и в ум как бы залетает новая мысль – совершенно не связанная с предыдущими и ни с какой внешней причиной.

Так, например, я внимательно читаю молитву, кругом тишина. Вдруг откуда-то падает мысль – «не пришло ли время будить сына?» Кто это – властно прервавший поток моих мыслей и заставивший думать меня о других?