Черные береты

– Кот, – прикрыв мембрану, сообщила побледневшая танцовщица.

Кот – это не так страшно. «Но откуда он знает?» – недоумевал Андрей, забирая у Нины трубку.

– Слушаю.

– Подойди осторожно к окну и посмотри: напротив дома, около овощного ларька, курят двое парней.

Голос майора звучал достаточно серьезно, и Тарасевич приблизился к окну, отодвинул штору. Начальник охраны оказался прав – курили.

– Я звоню с радиотелефона, двое таких же – у меня на хвосте. Это – киллеры.

– Кто? – не понял Андрей.

– Исполнители заказных убийств, – пояснил Кот. Слышимость стала слабее, наверное, майор переместился в другое место, и Тарасевич буквально вдавил трубку в ухо, предостерегающе подняв палец перед шепчущей что-то рядом танцовщицей. – Нас с тобой приговорили к смерти. В бане в тот раз оказался микрофон. Алло, ты меня слышишь?

– Да, я все понял, – наконец-то все стало на свои места. – Предложения?

– Я своих уведу. Со своими сам справишься?

Андрей еще раз выглянул на улицу. Перво-наперво – не упускать парней из виду. Курят. Пока видишь их – хоть как-то контролируешь ситуацию. Но остается ведь Нина. Что станется с ней?

– А Нина? – переспросил о подуманном уже вслух, и хозяйка, ничего не понимая, тем не менее уже обреченно заморгала ресницами: да-да, что делать мне?

Майор ответил сразу, видимо, продумывал и этот вариант:

– На денек-другой на всякий случай пусть исчезнет. Хотя бояться ей нечего, она – не их уровень. Им нужны только мы с тобой.

– Ты далеко?

– Вижу тебя, так что отойди от окна.

– Где и когда? – имея в виду встречу, поинтересовался Андрей.

– Сегодня на Смоленской площади митинг.

– Понял. Спасибо. Удачи.

– Они будут работать из-за угла, поэтому не показывайся им на глаза. Уходи по чердаку или как?то еще. До встречи.

– До встречи.

– Что? – с мольбой и страхом наконец-то смогла произнести кричащий в ней вопрос танцовщица, когда Андрей закончил разговор.

– Пока все в норме, – подмигнул ей Тарасевич и чуть отодвинул штору. Парни теперь лениво цедили баночное пиво, время от времени меняясь местами для наблюдения. А где же Кот? Впрочем, это неважно. Но вот точно ли их только двое? Не сидит ли такая же парочка с другой стороны дома? Не исключено – этот вариант нельзя сбрасывать со счетов. Но и предложение майора уходить незаметно – совершенно неприемлемо. Наоборот, он должен показать всем, кто следит за ним, что уходит из дома Нины, что его здесь больше не будет. Только в этом случае есть надежда, что они отстанут от нее.

– Ну что? – забытая Нина кожей почувствовала это одиночество и затеребила Андрея уже за руку.

Что-то скрывать в такой ситуации было просто непорядочно и непростительно, и хотя и без тревожных ноток в голосе, но Тарасевич пересказал ей разговор с майором.

– Так что тебе в самом деле лучше взять куда-нибудь билет на пару деньков.

– Я одна никуда не поеду. Я боюсь, – сразу и честно призналась Нина.

– Было бы чего, – махнул на ее страхи рукой Тарасевич. – Если хочешь, могу пообещать упрятать их за решетку на твоих же глазах. Тогда успокоишься?

– Ну-у…

– Значит, решили. Как только на улице все закончится, уходишь сама. Поживи у матери. Я разыщу тебя у нее.

Умом понимая необходимость именно такого решения, хозяйка тем не менее вцепилась в него, боясь более всего остаться одной даже на мгновение. Однако тянуть время, выпускать ситуацию из-под контроля, заставлять киллеров форсировать события было крайне нежелательно, и Андрей напомнил:

– Пора. Быстрее начнем – раньше закончим.

– Но я ведь не только за себя боюсь, но и за тебя.

– Пусть лучше боятся они, – кивнул Тарасевич на окно. – И нас.

– Они ничего не боятся.

– Э-э, не скажи. Жизнь – она одна. Так что им есть что терять.

– А тебе? – насторожилась и испугалась еще больше Нина. – Тебе самому… жизнь не дорога?

– Я обещаю, что вернусь, – подвел черту Андрей. – А я имею привычку выполнять то, что обещаю.

Попрощались длинным, крепким поцелуем. Каждый собрался сказать еще что-то на прощанье, и получилось так, что говорить начали одновременно, и одновременно замолчали, давая друг другу возможность высказаться первым. Грустно улыбнулись невольной неразберихе.

– Извини, я даже не предполагал, что может произойти нечто подобное и ты будешь из-за меня втянута в эти дела, – прошептал Андрей. – Хотя должен был знать. Прости.

– Нет-нет, молчи, – остановила его Нина. – Я ни о чем не жалею. Слышишь, ни о чем. Я ведь впервые с тобой узнала, что такое женское счастье: А это перекрывает все. Найди меня потом, после. Умоляю, найди.

– Что значит – «найди». Я просто пойду прогуляюсь и… и вернусь.

Сказал и осекся. Вернется ли он? Нужно ли? Если бы послушал голоса разума, не стал бы возвращаться после первой ночи. И даже первого раза бы не было. Нет же, не смог справиться со своими чувствами. Хотя… хотя были ли чувства? Не пригнали ли его к дверям Нининой квартиры обыкновенная банальная безысходность, холод, желание хоть где то прислонить голову? Трудно поверить, что и Нина испытывает к нему нечто большее, чем просто женское влечение. Какие между ними могут быть отношения, кроме желания скрасить одиночество друг друга?

А это скорее житейский расчет. Пусть неосознанный, подсознательный, но расчет иметь рядом опору. И отнюдь не душа и не сердце между ними. Разве не так? И хуже всего, что из-за него Нина оказалась в перекрестье внимания киллеров, или как там их еще. Он должен отвести от нее опасность.

Нина замерла в ожидании. Потом вдруг призналась с неожиданным порывом:

– Я люблю тебя. Господи, как я тебя люблю.

– Подожди, давай разберемся: меня или этого самого Господа? – постарался перевести все на шутливый лад Андрей, чтобы облегчить момент расставания и притупить у танцовщицы неизбежную тревогу.

– Да ну тебя!

– Да ну меня к тебе, – согласится Тарасевич и, теперь уже в последний раз поцеловав ее, вышел из квартиры.

Из подъезда появился, нарочито громко стукнув входной дверью. Постоял, словно прикидывая, в какую сторону идти. Пусть любители пива сосредоточатся и успокоятся. Да, они замерли – это хорошо. Народу немного – тоже на руку. Ну, а теперь – вперед!