Тай-чи языка, или Вас невозможно научить иностранному языку

Главные точки перехода в некомфортные состояния:

? от родного языка к матрице обратного резонанса;

? от матрицы к массированному чтению;

? к просмотру телепрограмм и фильмов;

? к спонтанному говорению с носителями языка.

Прямой переход от матрицы к просмотру телепрограмм и фильмов – включаем сюда и радиопередачи – тоже возможен. Также возможен переход к комбинации чтения с просмотром фильмов либо прослушиванием радиопередач. Это не суть важно и является в большой степени индивидуальным выбором (хотя я уже и объяснял преимущества «марафонского» чтения с минимальным использованием словаря). Сразу перейти от матрицы к спонтанному говорению практически невозможно – но есть, конечно, и редкие исключения, на которые нам с вами не надо ориентироваться, поскольку мы с вами относимся, увы, к самым заурядным правилам.

Так что, мой любезный собеседник, можете считать это моим официальным предупреждением для вас…

Матричный таран, или Как стать юным истопником

Матрицу можно сравнить со своеобразным осадным тараном, который вы применяете для того, чтобы пробить брешь в толстой крепостной стене – крепостной стене иностранного языка. Вы методично и упорно наносите удары в одно и то же место, и мало-помалу поначалу кажущаяся неприступной стена уступает под вашим напором. Вы, конечно, можете ходить вдоль крутой крепостной стены из гранита или железобетона и предпринимать весьма значительные, как вам кажется, усилия: стучать по стене кулаками, делать попытки вскарабкаться, царапать ее и даже пытаться ее укусить, но не думаю, что это будет очень эффективным методом взять вожделенную вами крепость. Концентрированные усилия, приложенные на ограниченной площади, а не распыленные в пространстве и времени потуги с вашей стороны – вот правильная тактика штурма. В этом, конечно, нет ничего нового – крепости возводились, штурмовались и падали под натиском завоевателей на протяжении многих тысяч лет. Я всего лишь напоминаю об очень хорошо известных вещах. Не более того.

Создавая матрицу обратного резонанса, вы создаете чрезвычайно эффективный инструмент для приложения как раз такого рода концентрированных, сфокусированных усилий. При помощи матричного тарана вы пробиваете первоначальный проход в оборонительных стенах иностранного языка. Этот проход служит для того, чтобы, перегруппировавшись, ввести туда свежие войска и с новыми силами продолжить ваш победоносный штурм, но уже на новом этапе, уже внутри крепости – таран отлично выполнил свою задачу.

Не пренебрегайте советами старого и опытного воина, любезный моему сердцу и пока еще необстрелянный собеседник, и вы будете покорять крепость за крепостью и язык за языком – никакие стены и бастионы не устоят перед вами и вашим новым безошибочно сконструированным тараном, мой юный воин и будущий генерал…

Другая неплохая, мне кажется, аналогия. Наш мозг, приступающий к изучению иностранного языка – это груда сырых дров. Подобно дровам в лесу после непрекращающихся трехмесячных дождей. Нам в этом лесу холодно и сыро. Мы долго шли по бездорожью, вымокли и устали. Мы хотим горячего чая с дымком. Нам нужно разжечь вот из этих мокрых – а других просто нет – дров костер. Как мы подойдем к этой достаточно непростой для случайного в лесу человека задаче? Будем ли мы суетливо подносить зажженые спички к толстым поленьям, с которых стекают дождевые капли, ожидая, что наши поленья тут же займутся жарким веселым пламенем, над которым мы повесим наш видавший виды закопченный чайник и к которому будем протягивать наши озябшие руки? У меня есть подозрение, что нам так и не удастся напиться горячего смородинового чая с дымком из нашей любимой кружки, если мы будем пытаться разжечь костер как неумелые горожане, но не как бывалые таежники.

Чтобы загорелись сырые дрова, для начала под ними нужно создать защищенный от дождя и ветра маленький очаг-эпицентр, насобирав для этого сухой хвои, веточек, щепок, шишек и тому подобного, добавив туда, возможно, и то самое старое, почти забытое нами письмо, случайно обнаруженное в нашем кармане… Чтобы зажечь наш очаг – этот миникостер – достаточно будет и одной неотсыревшей спички. Он вспыхнет, и нам останется только подкладывать и подкладывать все более толстые веточки и ветки. Жар от нашего пылающего очага-эпицентра постепенно высушит сырые дрова вокруг него, и они тоже загорятся. И вот тогда придет время для долгожданного чаепития и задушевных разговоров вокруг лесного костра, который мы так умело разожгли…

Матрица служит как раз таким очагом, таким температурным эпицентром, с которого и начинается цепная реакция языкового «горения» в нашей голове. И нам не останется ничего другого, как подкладывать туда все новые и новые «ветки» и «поленья» – книги, фильмы и общение на иностранном языке. Температура в очаге будет достаточно высокой, чтобы поглощать даже достаточно крупные и сырые дрова. Вот таким образом, столь любезный моему сердцу юный истопник, вот таким образом…

Возрастной фактор – хорошо, что мы взрослые!

Возраст в изучении иностранных языков играет достаточно заметную роль. К сожалению, после восемнадцати-двадцати наши возможности в этом отношении не улучшаются. «Бетон» в наших головах постепенно начинает твердеть, и приходится прилагать все больше усилий, чтобы через него пробиться. Но все же это вполне возможно. Овладеть иностранным языком можно и в тридцать, и в сорок, и в пятьдесят.

Считается, что наиболее легко чужим языком овладевают дети. С этим можно в какой-то мере согласиться, добавив только, что происходит это бессознательным образом, практически без участия воли, когда дети попадают в соответствующее языковое окружение и начинают этот язык в себя впитывать. Принять самостоятельное решение изучать иностранный язык и дисциплинированно следовать этому решению дети не могут. Вот тут-то и лежит наше с вами, мой взрослый собеседник, главное преимущество. Если мы знаем, чего мы хотим, мы можем, в отличие от детей, принять сознательное решение добиваться этого, составить план наших действий и неукоснительно этот план выполнять вплоть до нашего полного успеха.

Да, сопротивление нашего уже весьма укоренившегося старого «я» будет сильнее, чем у детей с их мягким, недостаточно жестко оформившимся «я», но ведь и воля наша сильнее! И видим мы не на часы и дни вперед, как дети, а на месяцы и годы вперед. Мы знаем, что если посеем сейчас, то убирать урожай будем не завтра или послезавтра, а через много месяцев – осенью, но это не мешает нам каждый день выходить в поле и ухаживать за всходами. Согласитесь, что это очень весомое преимущество – дети этого делать не могут, а если и выполняют поверхностно похожие действия, то исключительно по принуждению взрослых, а не самостоятельно.

Так что не надо завидовать «блестящим» языковым способностям детей – это бессмысленно и непродуктивно. Никогда не нужно думать о том, что «могло бы быть» и тем более огорчаться по этому поводу. Вместо этого надо быть благодарными за то, что есть, сосредоточиться на наших преимуществах и полностью их использовать. Воля, самодисциплина, предвидение, способность составлять долгосрочные планы, жизненный опыт, работоспособность, логика. Все это обычные качества взрослого человека, являющиеся в изучении иностранных языков чрезвычайно важными факторами. Возможно, я что-то и упустил – подумайте, и не исключено, что вы найдете и другие преимущества того, что мы с вами, мой любезный собеседник, взрослые. Вот таким образом…

О пособиях и упражнениях. Некрасивая быль

Для свято верующих в то, что всякого рода учебные пособия и курсы иностранных языков пишутся исключительно высококлассными специалистами своего дела, открою небольшой, но весьма постыдный секрет из своего прошлого: когда я занимался обучением русскому языку американских «зеленых беретов», мне пришлось принять некоторое участие в создании одного подобного курса – компьютерного.

Одним прекрасным утром наша начальница жизнерадостно объявила преподавателям русского, корейского, вьетнамского, китайского, тайского – рифма непредумышленная – и других языков, что нашей организацией получены фонды на создание компьютерных курсов вышеназванных языков.

Ни у кого из преподавателей не было ни малейшего опыта работы в этой области, ни даже малейшего желания таковой опыт получать, ни даже элементарного – у подавляющего большинства – языкового образования. Зато у них – у нас, впрочем – было желание исправно получать зарплату и глубоко законспирированное презрение к американской армии – да и вообще к Америке и американцам.

Однако же, поворчав и похихикав для порядка за спиной начальницы (а иногда и вместе с ней), мы более или менее бодро приступили к «понаписанию» приказанного компьютерного продукта.

Самым ценным указанием начальницы было: «Пишите что-нибудь, чтобы было похоже на подобные курсы в магазине и чтоб красиво! – все равно заказчик ничего в этом не понимает!». Начальница, впрочем, и сама в этом ничего не понимала, да и не собиралась понимать – у нее в жизни были другие интересы, в которых не иностранные языки, а мужчины занимали не последнее, скажем так, место и, соответственно, время. Иностранными языками она «руководила» постольку поскольку.

Я быстренько скопировал пару текстов с картинками с интернета, придумал к ним несколько вопросов и показал начальнице. Начальница сказала, оторвавшись на секунду от макияжа, что это есть весьма хорошо, и я ушел домой, жизнерадостно позванивая в кармане полученными сребрениками. Через пару дней программа дала один из своих многочисленных сбоев и моя «наработка» сгинула навсегда – искренне надеюсь, что это так! – в глубине компьютерных чипов, жестких дисков и прочих материнских плат.

Очень скоро я перешел на другую работу и постарался забыть об этом постыдном эпизоде своей жизни. Тем не менее из агентурных сведений я знаю, что эти программы были «успешно» завершены и триумфально заняли свое почетное место на одной из таких многочисленных пыльных полок американской армии в Форте Льюис.

Иногда я представляю себе, как какой-нибудь захудалый американский солдатик с надкушенным гамбургером в зубах и до краев наполненный кака-колой случайно натыкается на эти покрытые пылью в палец компактные диски и благоговейно вставляет их в свой компьютер, думая, что вот тут-то он и овладеет таким несговорчивым русским языком! При этой мысли меня начинает разбирать нервический смех – ведь я-то знаю, кто и как создавал эти диски. Я знаю! Я знаю, мой любезный собеседник! И в этом знании есть много печали…

А совсем недавно я обнаружил следующий весьма поучительный пассаж в одном из самых распространенных самоучителей английского языка – издание 2005 года, страница 36, фонетический комментарий ко второму уроку. Печаль моя от этой находки отнюдь не уменьшилась. Вы готовы к вдумчивому аналитическому чтению? Цитирую дословно:

Согласные

В английском языке важно делать четкое различие при произнесении между звуком «б», который произносится при помощи одних губ, и схожим, но более глубоким звуком «в». Конец цитаты.

Признайтесь, мой любезный собеседник, что вы сбиты с толку, вы, как выражается особо продвинутая часть нашего как бы русскоговорящего народонаселения, находитесь «в непонятках». Звук «б» в английском языке должен отличаться от звука «в»… хм… авторы явно пытаются нам сказать что-то этакое и, несомненно, глубокое и умное… но что же? По-видимому, что-то очень и очень важное для нашего с вами беспроблемного усвоения фонетики английского языка.

Ведь по-другому и быть не может, не правда ли? Не будут же солидные авторы солидного учебника говорить эти штуки просто так, для забавы, так сказать! Ведь они дни и ночи напролет, красиво подперев свой лоб ладонью, только лишь и думают, как бы нас с вами изловить и быстренько научить иностранному языку, как получше прояснить для нас с вами такую неочевидную для русского человека разницу между звуками «б» и «в»! А тот факт, что мы не понимаем глубокой мысли об этой самой разнице между «б» и «в», мысли многомудрых и без сомнения одетых в пиджаки и галстуки творцов данного учебника, лишь только подчеркивает – самым печальным образом! – нашу с вами недалекость и неспособность к иностранным языкам!

Да, мой любезный собеседник, да! – даже ваш покорный и неоднократно и злостно наступавший на разнообразные лингвистические грабли слуга был на две-три секунды поставлен в тупик вышеприведенной загадкой и почувствовал острый приступ языковой неполноценности, чего уж никак, казалось бы, не должно было произойти! С кем угодно, но только не со мной! И только потом – через мучительно долгие пару секунд – я вспомнил, что уже держал этот учебник в руках, но в несколько ином виде и в другом месте – в Калифорнии. Все объяснения и комментарии были в нем на испанском языке, поскольку первоначально он был предназначен для мексиканцев и других латиноамериканских «мучачос», проживающих к северу от Рио-Гранде и неустанно орошающих своим горячим трудовым потом бескрайние поля своей новой родины – США. Соответственно, и приведенный мной таинственный пассаж был предназначен не для русского, а для испаноговорящего читателя.

Вот тут-то и кроется разгадка! Тут-то и зарыта – целиком и полностью! – пресловутая собака, оказавшаяся на этот раз собакой под острым мексиканским соусом, так сказать! Действительно, для человека, всю жизнь говорящего только по-испански, нет особенной разницы между звуками «б» и «в», поскольку таковы особенности звукообразования в испанском языке (как, скажем, для какого-нибудь дальтоника нет различия между синим и зеленым цветами). В испанском, но не русском! Русскому человеку не нужно с глубокомысленным видом объяснять разницу между «б» и «в»! Это примерно то же самое, что призывать вас не путать березу с елкой, чай с кофе, борщ с окрошкой или фамилию «Петров» с очень «похожей» на нее фамилией «Сидоров»! Тем не менее это происходит!

Вы, мой проницательный собеседник, уже, конечно, догадались, почему – перевод учебника для мексиканцев на русский язык был сделан «тяп-ляп», на скорую руку, редактирование перевода было, мягко говоря, некачественным – если вообще таковое редактирование было! – однако учебник в пожарном порядке был отдан в печать – «жись сейчас такая, и все так делают! гы-гы!» – и уже много лет успешно продается практически на каждом углу нашей многострадальной страны, приводя в законное вышеуказанное недоумение своих многочисленных и не менее многострадальных русских читателей.

Не буду приводить другие «тяпы» и «ляпы» данного учебника – менее очевидные, но от этого не менее вредные для неготового к подобным ловушкам ученика-неофита, все еще доверяющего ярким обложкам, звонким названиям и громогласным обещаниям дутых авторитетов и просто мелкотравчатых шустрых вьюношей (в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти), стремящихся «в ногу со временем» стать «успешными» и, соответственно, по-быстрому «нарубить капусты». Повторю лишь только, что идеальных учебников в природе нет и быть не может, и об этом, мой любезный собеседник, ни на секунду не следует забывать. Ни на секунду! Вот таким образом…

Параллельные тексты цветут и пахнут

Несколько слов о так называемых «параллельных текстах». Похоже, что в области изучения иностранных языков таковые тексты имелись, имеются и будут иметься всегда. Подобно сорной траве, они имеют свойство произрастать и цвести махровым цветом повсеместно.

Иностранный текст сопровождается – обычно на противоположной странице – более или менее приличным переводом этого текста на родной язык. Предполагается, что вы читаете иностранный текст и в случае затруднений с переводом отыскиваете соответствующее место на соседней странице, прочитываете, и затруднение устранено. Ваш иностранный язык получает от этого мощный импульс. Просто, красиво и логично. М-да…

Да, мой уже насторожившийся собеседник, да – простота, красота и логичность здесь только кажущиеся. На самом деле данный подход является безусловно неприемлемым и даже откровенно вредным для вашего успешного овладения иностранным языком.

Поясню свою мысль. Вредность «параллельного» подхода не являлась уже секретом и в мою бытность студентом факультета иностранных языков – датируется примерно концом последнего ледникового периода. Впрочем, объяснений никаких не предлагалось, а наши убеленные сединой и умудренные опытом преподаватели просто презрительно пожимали плечами и ничего – или почти ничего – не говорили по поводу этого «метода» – для них все было ясно, и они, очевидно, не хотели впустую сотрясать воздух, дебатируя очевидную глупость. Впрочем, глупость эта, скорей всего, не так уж и очевидна, поскольку продолжает и продолжает кочевать по полкам книжных магазинов и неискоренимым образом произрастать в головах ее приверженцев.

Не буду пояснять обманчивую привлекательность данного подхода – он на несколько блестящей от… эээ… частого употребления, скажем так, поверхности, а остановлюсь на неочевидных подводных камнях, поджидающих чтецов параллельных текстов, соблазненных выставленной напоказ внешней «безупречной логичностью» рекомендуемого процесса.

Первое и основное – это то, что вы никогда не сможете честно трудиться над переводом, когда готовый результат находится у вас перед глазами. Это просто-напросто невозможно. Ваши глаза будут сами косить на соседнюю страницу, и вы ничего не сможете с этим поделать.

Так мы устроены. Наш мозг не любит работать. Это как если бы перед маленьким ребенком положили конфету и в то же время запретили на нее смотреть. Ребенок никогда не сможет следовать запрету – это НЕ!-ВОЗ!-МОЖ!-НО! Так же и для нашего мозга является невозможным не «подглядывать». В данной ситуации это неизбежно! Тем более, что нам уже с самого начала говорят, что когда возникает любого рода затруднение, как раз это-то и нужно делать: вся суть «параллельного» подхода заключается не в чем-то, а именно в подглядывании. Нам – нашему ленивому мозгу – сразу же выдается официальная индульгенция на то, чтобы ровным счетом ничего не делать. Таким образом, уже только в силу этого чтение параллельных текстов превращается в фарс – напряженного аналитического чтения нет, а есть бессмысленное – безмысленное! – поверхностное скольжение глазами по словам иностранного языка с последующим переносом этого не проникающего внутрь языковой логики внешнего скольжения наших глаз на «параллельные» слова родного языка на противоположной странице с минимальными, почти нулевыми мозговыми усилиями с нашей стороны.

А ведь усилия эти должны быть ма-кси-маль-ны-ми! – в этом-то как раз и заключается изучение иностранного языка! Не в том, чтобы поставить наш мозг в условия, в которых ему будет легко и удобно ничего не делать, а в том, чтобы заставить его работать – и работать по максимуму! В том, мой любезный собеседник, чтобы поставить его в такую ситуацию, в которой соблазнов и поводов для мозга ничего не делать не будет вовсе либо они будут надежно блокированы. Здесь же соблазн лезет нам прямо в глаза самым бесстыдным образом и даже выставлен как некий принцип! Как раз по этой причине на стенах монастырей не вывешивают порнографических картинок…

Другие причины по большому счету не заслуживают рассмотрения, так как вполне достаточно и первой, но все-таки одно-два слова я скажу.

Перевод никогда не является точным и объективным. И тем более единственно верным. Всегда есть несколько вариантов перевода одного и того же текста и все эти варианты являются в какой-то степени верными. На конкретном переводе всегда лежит отпечаток личности переводчика – в выборе слов, стиля, ритма. Ваша же задача, мой любезный неповторимый и единственный собеседник, не есть изучение личности некоего неведомого и неинтересного для вас переводчика, а выработка своего собственного понимания и ощущения изучаемого вами языка. И дается это понимание не чтением «готового продукта» (будь он хоть трижды великолепным), а вашим трудом, вашим потом, вашей болью и вашими собственными победами!

Изложенного выше, я думаю, вполне достаточно, чтобы, равнодушно скользнув взглядом, пройти мимо «параллельных» соблазнов. Впрочем, я не буду особенно возражать, если вы, мой недоверчивый собеседник, испытаете этот метод на себе и впустую убьете таким образом две-три минуты (часа?), еще раз убедившись – что, конечно, неизбежно – в моей абсолютной правоте…

Да, должен добавить, что сказанное в полной мере относится и к субтитрам. Вы никогда и ни при каких обстоятельствах не сможете должным образом сконцентрироваться на вслушивании в речь героев фильма, если вам в глаза лезут эти назойливые буковки (это касается и субтитров на изучаемом языке). Вы никакими усилиями не сможете запретить себе не смотреть на этот так называемый «перевод» (или субтитры на изучаемом языке), отключающий ваше восприятие на слух. А если еще учесть, что выглядят субтитры всегда уродливо – ведь ни режиссер, ни оператор и думать не думают о субтитрах при создании фильма и не оставляют места для их размещения! – и разрушают зрительный ряд фильма…