В гнезде Орла

– Максим, если я хотел тебя отчитать, то давно бы это сделал. Да и я когда-нибудь тебя отчитывал? – Алексей Петрович снова улыбнулся, подошёл к парню и похлопал того по плечу. – Всё в порядке. Ситуацию с Гюнтером замял наш второй агент. Благодаря ему, все твои бывшие коллеги теперь мертвы. Их тела можно опознать только по ДНК.

– О ком идёт речь?

– О Мирославе Подольски.

– Мне стоило догадаться. Что он сделал?

– Оставлю это без подробностей.

– Где он сейчас?

– Пока в городе. Выезд закрыт. Он доложил в Берлин, что вся группа, за исключением его и тебя, погибла. Ты получил ранение и сейчас в госпитале Руководству СС сейчас некогда проверять правда это или нет, поэтому мы можем быть спокойны.

– Вы подготовились к любым исходам, – Максим не мог поверить услышанному. Он полагал, что в Берлине его уже окрестили диссидентом.

– В такой сложной борьбе мы должны быть готовы ко всему. Иначе у нас не будет шансов победить.

– Где ещё произошли успешные диверсии? – поинтересовалась Анна.

– Не будем говорить громко и называть произошедшее успешными диверсиями, мы не партизаны, – отметил Алексей Петрович. – Но наши сюрпризы точно стали успешным показательным выступлением для верхушки Рейха. Будьте уверены в Берлине очень напуганы. Гестапо сплоховало.

– Дальнейшая часть плана будет сложнее, – добавил Максим. – До вчерашнего вечера мы работали только в составе нашей ячейки.

– Скоро с коллегами мы будем обсуждать наши дальнейшие действия. Ещё очень многое стоит прояснить, а пока… – Алексей Петрович с планшетом подошёл к интерактивной карте Рейха. Внимательно на всё посмотрел и начал вводить названия городов и помечать их красным. После того, как закончил, он подозвал Анну с Максимом. – По не подтверждённой информации, некоторые наши ячейки были раскрыты Гестапо. Надо признать на территориях гау они работают хорошо. Вот в бывших рейхскомиссариатах всё обстоит иначе. – Старик довольно улыбнулся. – По порядку! В рейхсгау Украина успешно провели диверсии в округах Нидерднепер, Оберднепер, Ост-Вольхинин, Шварцланд и Вольгаланд-Зюд (бывшее Днепропетровская, Киевская, Житомирская, Воронежская и Волгоградская области). Рейхсгау Готенланд (Крым): полыхает на ЖД вокзале Готенбурга (Симферополь), а Теодорихсгафене (Севастополь) на дно ушёл линкор «Вильгельм». Есть информация о взрывах и нарушениях логистики в рейхсгау: Финляндия, Франция, Норвегия, Нидерланды, Испания, Остланд, Кавказ и, конечно же, Московия. В нашем рейхсгау не всё пошло по плану, но зарево от ЖД вокзала Линдеманштадта превратило ночь в день, также отлично поработали ребята в Адольфштадте (Новороссийск), где горит военно-морская база Кригсмарине. По другим округам у меня нет вестей.

– Теперь из Берлина на пришлют карательные батальоны, – беспокойно вслух подумала Анна.

– Не пришлют. Выборы! Выборы рейхсканцлера! – самодовольно сказал Алексей Петрович. – После них возможно всё, но мы сделаем всё, чтобы их не было. – На интерактивной карте, территориальное деление Рейха сменили фотографии кандидатов. – Рейху по факту неважно, кто победит. Если победу одержит Штиндель, то ничего не поменяется, всё останется, как есть сейчас, но он показательно поддержит программу Альтмана, словно он хочет сделать всех равными. Какой бред. Вся их «расовая теория» коту под хвост. Нет, они такого не допустят. Хотя повторюсь, на картинке всё будет красиво. Если же, наоборот победу одержит Альтман, то он оставит Штинделя на посту Военного министра, показывая, что он уважает того за военные за слуги. Немцы будут ликовать, а проект «равенства» будет реализован, как и при первом варианте. Всё скомпрометировано.

– В СС Альтмана совсем не поддерживают, – усмехнулся Максим. – Даже в верхах никто ничего подобного не слышал.

– Мой мальчик, сам знаешь, СС сейчас никому не нужно, особенно после того, как в их ряды начали брать всех подряд. Грубо сказано, но попасть в ряды «элиты» стало проще. Уровень солдат упал, каждый второй офицер – это условный Гюнтер, который пользуется своим положением на право и налево. Рано или поздно всех неугодных офицеров СС отправили бы в отставку, а может и того хуже, отправили бы всех неугодных в газовые камеры, как это было с УПА после войны. Тем, кто карает, самим уготована та же участь.

Максиму не нашлось, что сказать. Всё правильно говорил Алексей Петрович. Сейчас в СС процентов сорок солдат и офицеров просто хотят пользоваться благами своего положения, наплевав на страну. Если начнутся военные действия, от элиты останется одно название. Что говорить, Максим сам пример разложения СС. Подобное даже тридцать пять лет назад представить было просто невозможно. Его не внедрили в СС, его воспитали. Он не разведчик, он мальчик, которому промывали мозги с двух сторон люди с противоположными идеологиями. Выбрал Максим сторону Алексея Петровича, правда с каждым днём сомнений на счёт его идей было всё больше. Ему стало казаться, что не прав никто. Правда пока эти мысли он держал при себе.

Упоминания Алексея Петровича об УПА заставила Анну вспомнить, что она знает об украинских националистах. Это были не люди, а звери. Их жестокость поражала даже самых матёрых эсэсовцев. Они убивали детей, женщин, стариков. Убивали поляков, белорусов, русских и своих же земляков украинцев. Среди их зверств можно выделить: перепиливание туловища пополам плотницкой пилой, разрезание живота беременной женщине на большом сроке и вкладывание вместо вынутого плода, например, живого кота и зашивание живота, вырывание жил от паха до стоп, вешание жертв за внутренности, вкладывание в анальное отверстие стеклянной бутылки и ее разбивание, прибивание ножом к столу языка маленького ребенка, который позже висел на нем, прибивание рук к порогу жилища. Это лишь не многое, что можно было о них вспомнить.

После войны по приказу Генриха Гиммлера, все члены ОУН и УПА были либо показательно расстреляны, либо сосланы Заксенхаузен, где на них испытали биохимическое оружие. Официальная версия гласила, что Степан Бандера хотел создать независимую Украина. Это очень не нравилось верхам Рейха, по другой, более неофициальной версии, такой скот Рейху был не к чему. Воевать такие батальоны не хотели, а кошмарить и уничтожать население больше было не зачем. Слишком много сил ушло на войну с красными, тогда как США и союзники после провальной высадки в Нормандии ещё оставались серьёзными противниками.

Последние лет пятьдесят вспоминать об украинских националистах было запрещено. Рейх старался скрывать кровавые расправы против мирного населения. Великий Рейх принимает всех, как же смешно. Всё это понимала Анна, в силу своих профессиональных возможностей, ей довелось пообщаться с бывшими советскими гражданами, которые избежали смерти после войны. Она от них узнала много того, о чём не расскажут в школе. Именно поэтому она и хотела падения Рейха, и вот сейчас, мечта может стать реальностью.

– О чём задумались Анна? – спросил Алексей Петрович.

– Об УПА, – ответил девушка.

– Хуже немецкого нациста может быть только украинских националист, – Алексей Петрович похлопал себя по карманам и вытащил пачку сигарет. Контрабанда, в Рейхе курение запрещено. – Когда всё активно начнётся, мы не должны уподобиться им.

– Расскажите мне о вашем плане?

– Он не только мой. Почти тридцать лет объединение людей, как и я, его продумывали его и прорабатывали. Парадоксально, но Рейх, с момента создания новых рейхсгау и открытия школ, дал нам возможность самолично свергнуть режим. Мы этим шансом воспользуемся, и тогда наступит мир.

– Какой мир?

– Лучше, чем нынешний.

– Замечу, что вы, я, Максим, живём лучше, чем многие немцы, и все ровно хотим падения Рейха, – поразмыслила Анна.

– Всё так, но мы не большинство. Все люди должны стать равными, по крайне мере в правах. Скоро вы, Анна увидите, что даже простые немцы устали от взора Рейха. Арийская теория давно уже провалилась, и рано или поздно режим падёт. Империям суждено умирать, а мы просто ускорим неизбежное.

– Самое главное с меньшими потерями, – вступил в разговор Максим. – Революция никогда не проходит гладко.

– Именно! – Алексей Петрович достал сигарету, но закуривать не стал. – Молодые люди, всё будет, вам суждено изменить мир, а моё дело лишь направить. – Он направился к выходу из подземного помещения. – Прошу меня извинить, мне нужно связаться с коллегами. Максим, расскажите Анне о нашем плане. Она обязательно нам поможет.

Алексей Петрович ушёл, оставив Анну и Максима наедине. Им было о чём поговорить.

Глава 5

В Берлине в здании управления Абвера на Тирпицуфер, 74 тоже было неспокойно. Всё утро руководитель разведки Харм Келер, Бригадефюрер СС сидел на телефоне, проверял почту и связывался со своими людьми на местах, в надежде узнать хоть какую-то информацию об устроенных диверсиях.

Он то поднимался из своего бордового протёртого кожаного кресла и расхаживал по комнате, то возвращался в него. Вминался в спинку, брал со стола автоматическую шариковую ручку и нервно стучал ею по колену. Когда надоедало он обязательно отбрасывал канцелярскую принадлежность на стол, так сильно, что она скатывалась на пол. Приходилось кряхтя её поднимать. Годы не щадят никого. В своим восемьдесят пять давно пора уйти на пенсию, писать мемуары и попивать вечерами коньяк, сидя у камина. Вместо этого он пытается выяснить, кто стоит за терактами внутри страны. Последние дни у него не было времени даже побриться, о чём говорила двухдневная седая щетина.

За его спиной висел портрет рейхсканцлера Оливера Штайнмаера.

– Прямо перед выборами… – Харм снял очки, протёр глаза и помассировал переносицу. – Стоило ожидать, что мы раскрыли далеко не все ячейки. – он постучал ручкой по столу. Накатил приступ гнева. Захотелось отправить ручку в полёт, как зазвонил настольный телефон. Директор снял трубку, глава охраны доложил, что пришёл Клаус Фукс. – Я его жду.

Клаус Фукс был одним из лучших агентов Харма. Ему поручались самые важные дела за пределами Рейха. Один из немногих офицеров СС, которому руководитель Абвера доверял. Последние полгода Клаус колесил по России, следя за поставками золота и пытаясь выяснить, какими вооружениями в данный момент обладает Республика.

До этого негласно летал на территории Японской Империи, потомки самураев только и ждут, как взять у Рейха реванш. После поражения в войне шестьдесят пятого-шестьдесят седьмого года отношения между двумя бывшими союзниками по Оси были напряжёнными и находились в стадии Холодной войны, причём преимущество было у Японии, которая всё сильнее подминало под себя Свободные Штаты.

Клаусу удалось выяснить, что янки охотно сотрудничали с японцами, совместно добились не малых успехов в противовоздушной обороне, имели разработки своего ядерного оружия, а также активно вкладывались в армию и вооружение. Что говорить о Рейхе, который после смерти Гиммлера в семьдесят третьем, свернул разработки многих видов вооружений, сосредоточив внимание на освоении космоса, на который шла львиная доля ресурсов, добываемых в колониях по всему миру.

В новых рейхсгау происходило обильное онемечивание, а также началось разложение СС. От солдат, в некогда самой боеспособной организации, оставалось одно название. Большая часть офицеров использовали узоры на погонах и знаки на петлицах только в своих корыстных целях. Однако Клаус был исключением. Он свято верил в идеологию, заложенную Адольфом Гитлером, был готов умереть за Рейх и выполнить любой приказ, который будет дан ему из Берлина.

Харм за это уважал Клауса, ведь тот был офицером, которому можно было на сто процентов доверять. Да и что скрывать, на лице руководителя Абвера появилась улыбка, когда только в кабинет вошёл невысокий молодой мужчина в форме штурмбаннфюрера СС. Клаус подошёл по ближе к его столу и гордо поприветствовал:

– Хайль Рейх! – отсалютовал майор

– Хайль Рейх, – сдержано ответил Харм. – Присаживайтесь, герр Фукс.

Клаус сел в кресло, снял фуражку, положил её на колени и поправил рукой свои чёрные волосы, обильно спрыснутые лаком. Он говорить не спешил, ждал пока первым заговорит руководитель.

– Вы знаете, зачем я вас вызвал? – спросил Харм.

– Разумеется, герр Келлер. – ответил Клаус. – Я прочёл всё присланные сведенья.

– Тогда думаю, вы понимаете, что у нас с вами много работы. – Харм встал из-за стола. – До выборов осталось не так много времени. Всё, что произошло вчера вечером – ничто иное, как часть провокации.

– Часть? – Клаус удивился и придвинулся к столу руководителя. – Нас ждёт продолжение?