Молодые короли

О вечерах у Вячеслава Иванова ходили легенды. Приглашенные считались посвященными в узкий круг избранных поэтов.

Он был героем, я – бродягой,
Он – полубог, я – полузверь,
Но с одинаковой отвагой
Стучим мы в замкнутую дверь.

Вячеслав Иванов восторженно принял нового поэта. Гумилев, по воспоминаниям очевидцев, держался так, что иначе «как бы и быть не может».

Отдавшись целиком литературе, Гумилев не очень охотно посещал юридический факультет Петербургского университета. Ему гораздо интереснее и ближе был журнал «Студенчество», одним из редакторов которого был будущий футурист Сергей Городецкий, а также «кружок молодых», на собраниях которого бывали Андрей Белый, Михаил Кузмин.

Имя Гумилева уже не только на слуху творческой интеллигенции, но и достаточно известно читателям. Газеты «Новый путь», «Утро», «Речь» публикуют рецензии на стихи молодого автора. Его приглашают сразу в три альманаха: «Акрополь», «Кошкодав», в альманах Городецкого. Он становится персонажем драмы «Маков цвет» 3. Гиппиус, Д. Мережковского и Д. Философова, где выведен под фамилией Гущин.

Но… личного счастья нет. Киевская колдунья, русалка, дева луны не покидает его души и мыслей.

Она колдует тихой ночью
У потемневшего окна
И страстно хочет, чтоб воочью
Ей тайна сделалась видна.

В этом стихотворении, написанном поздней осенью 1908 года, все дышит воспоминаниями, тоской о ней, «колдунье». Но переписка прервана, кажется, что они никогда больше не увидятся…

В следующем году на лекции в Академии художеств Николай Гумилев повстречался с Максимилианом Волошиным. Там же Гумилева представили выпускнице Женского Императорского института, ставшей недавно вольнослушательницей лекций по испанской литературе и старофранцузскому языку в Санкт-Петербургском университете, – Елизавете Дмитриевой.

Как она сама потом вспоминала: «Он поехал меня провожать, и тут же сразу мы оба с беспощадной ясностью поняли, что это “встреча” и не нам ей противиться».

«Не смущаясь и не кроясь, я смотрю в глаза людей, я нашел себе подругу из породы лебедей», – написал Николай Степанович ей в альбом.

Елизавета родилась 31 марта 1887 года в обедневшей дворянской семье, была младшей и все детство тяжело болела, не вставала с постели, страдая туберкулезом костей и легких.

Помогла вера. Бабушка заставила ее целовать образ целителя Пантелеймона и повторять: «Младенец Пантелеймон! Исцели младенца Елисавету!». И, как огонек надежды, – мерцающая лампадка у иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость».

И однажды девочка стала ходить…

Вместе с Гумилевым, которого, как ей казалось, она ждала всю жизнь, Елизавета бывает в «башне» у Вячеслава Иванова, на лекциях, на литературных вечерах. Они читают друг другу стихи – свои и чужие. Николай дарит Лиле (так звали ее домашние и близкие) свою книгу «Романтические цветы». Романтическая любовь – такая, о какой она мечтала в детстве, в юности, прикованная к постели. Он посвятит ей строки:

Ты ждешь любви, как влаги ждут поля;
Ты ждешь греха, как воли кобылица;
Ты страсти ждешь, как осени земля!

И тут неожиданно возникает любовный треугольник. Максимилиан, видимо, прозрев, зовет на лето Елизавету к себе, в Коктебель. Но Дмитриева, женским чутьем понимая возникшую ситуацию, не соглашается приехать без Гумилева.

«Корень зла», к сожалению, таился в некрасивой, больной, но, безусловно, талантливой, жаждущей жизни и впечатлений Елизавете Дмитриевой – Лиле…

31 мая пара была уже в Коктебеле. Довольно скоро Гумилев заметил охлаждение к себе Лили. Она часто уединялась с Максом и добилась того, чего хотела, – Волошин потерял голову.

«Мне все казалось, что хочу обоих, зачем выбор?» – напишет она в своих воспоминаниях, не забыв покаяться перед Гумилевым.

С каждым днем положение Николая Степановича становилось все более двусмысленным. И тогда коварная Лиля попросила его уехать, а сама осталась с солнцеподобным Максом и провела с ним в Коктебеле все лето.

В Петербурге Гумилев и Дмитриева постоянно сталкивались друг с другом в различных литературных компаниях. И Елизавета… вновь стала оказывать ему знаки внимания.

В это же время на литературном горизонте появилась некая загадочная Черубина де Габриак. Поползли самые невероятные слухи об одинокой испанской аристократке, увлекающейся литературой.

Вячеслав Иванов однажды признался Волошину: «Я очень ценю стихи Черубины. Они талантливы. Но если это – мистификация, то гениально».

Секрет открыла сама… Дмитриева. Да, это была их с Максом идея. Гумилев, который к тому времени уже давно порвал с ней все отношения, был сильно обижен на нее. Но главным итогом этой мистификации оказалась драма между Гумилевым и Волошиным.

К сожалению, Дмитриева не унималась и подогревала страсти. Ее больному самолюбию льстила ссора между двумя известными поэтами.

Кончилось тем, что Макс прилюдно, в Мариинке, дал пощечину Гумилеву. Тот вызвал Волошина на дуэль. Поединок назначили на утро 22 ноября в районе печально знаменитой Черной речки.

Дуэль окончилась ничем. Гумилев промахнулся, у Волошина случилась осечка.

Тем не менее, последовала оживленная реакция публики, желтой прессы. Окружной суд приговорил дуэлянтов к домашнему аресту: Гумилева на семь дней, Волошина – на день, и к штрафу – по десять рублей с каждого.

Больше о «Черубине» Гумилев никогда не вспоминал. Она, в свою очередь, разорвала связь и с Волошиным. Пережив эти два бурных романа, Елизавета Дмитриева вышла замуж за инженера-путейца, но, как говорили, счастливой не стала. Умерла она в 1928 году в Ташкенте, в ссылке…

Однако вернемся в 1909 год. Бывая в «башне» у Вячеслава Иванова, Гумилев часто рассказывал о своих путешествиях. В этих рассказах, как это часто бывает у людей творческих, причудливо сплетались реалии с вымыслом.

И вот – новое путешествие, на этот раз в страну черных христиан – Абиссинию, как тогда называли Эфиопию.

Путь в Африку лежал через Киев. В сердце поэта теплилась надежда на встречу с Анной. И хотя они обменивались письмами и стихами, надежда была слабой. В том же году Анна напишет известное стихотворение – ключ к пониманию этой любви-вражды, окончание которой не сулило ничего хорошего:

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала…

К тому времени Гумилев подготовил новую книгу «Жемчуга», вышедшую в следующем году, участвовал в создании и издании журнала «Аполлон», в котором печатал свои стихи и переводы и вел постоянную рубрику «Письма о русской поэзии».

29 ноября 1909 года в Малом театре Крамского в Киеве состоялся вечер поэзии сотрудников журнала «Аполлон», в котором, помимо Гумилева, приняли участие М. Кузмин, А. Толстой, Б. Лифшиц.

Вечер прошел вяло, неудачно. Лишь Гумилев, пригласивший Анну Горенко заранее, читал свои стихи для нее, что вряд ли понравилось публике.

После вечера они пошли по улицам ночного Киева. Поздняя осень, дул сильный ветер. Николай Степанович предложил Анне зайти в ресторан и выпить кофе. И – о чудо! Там она неожиданно произнесла долгожданное «да…»

Мир перевернулся для него. Они стали наконец женихом и невестой.

На следующий день Гумилев уехал в Одессу. Анна Андреевна его не провожала…

7 января 1910 года поэт-путешественник отправляется из Джибути на родину. Свидание с Африкой закончено.

И снова в начале февраля он в Киеве, встречается с Анной. Кажется, они счастливы. Но по прибытии в Царское Село он узнает, что отец при смерти.

И опять свадьба оказывается отложенной – из-за траура.

Николай Степанович погружается в литературные дела.

Это было не раз, это будет не раз