От сессии до сессии

– Нууу… даааа… так получилось! Вооот! Сдал, в общем-то. Неожиданно как-то получилось.

Кто-то улыбается, кто-то покатывается со смеху. Мишу это нисколько не обескураживает. Все знают, что Миша не просто сдает. Слава о нем уже гремит. И рассказы передаются из уст в уста. Его выгоняют с экзаменов. Нет, совсем не за то, что он ничего не знает. Да, и сказать, что Миша чего-то не знает, ни у кого бы язык не повернулся. Наоборот!

Есть такое понятие достаточности. Вы кладете в чай столько сахару, сколько вам нужно по вкусу. Те, кто принимают экзамены, уже с первой минуты чувствуют, знает студент материал или нет. А на некоторых достаточно только взгляда, чтобы понять, что знаний у него ноль.

Преподаватель слушает минут пять. Хотя мог бы не слушать, поскольку Миша свой лимит исчерпал. С первой минуты, как только Миша начинал отвечать, было понятно, что пред тобой будущий лауреат разных премий.

Миша – уже готовый ученый. Экзаменатор улыбался и произносил:

– Ну, хорошо! Достаточно! Давайте вашу зачетку, молодой человек! А что вы так смущаетесь?

– Погодите!

Миша махал руками.

– Я еще не сказал самого главного. Это лишь предисловие, вступление. Итак, приступаю к основной части.

Всё это интересно. Но еще, кроме Миши, не один десяток абитуриентов. Тут целый конвейер. До конца рабочего дня нужно принять у всех экзамен.

– Ну, всё! всё! Молодой человек! Этого вполне достаточно! Вы свободны. Отлично! Очень отлично! Можете идти! Вот ваша зачетка. До свиданья! Надеюсь, мы с вами еще будем долго встречаться.

– Как идти? Я же еще не рассказал о самом важном. Так вот! Продолжаю! Существуют…

Миша то и дело выдавал замечательные вещи, которые вводили других в ступор. Кто-то надолго задумывался, потому что никогда раньше ни о чем подобном не думал.

У него глаза удивленного ребенка. Все уже приготовились. Заранее улыбаются. Сейчас они услышат нечто.

– Я никак не пойму Академгородка. Странный он какой-то. Что за строители его строили?

Замирают, понимая, что это прелюдия. Сейчас Миша выдаст такое, что всех удивит.

– Ну, как это? Вот посудите сами, с точки зрения здравого смысла. Ведь это немыслимое дело. В лесу стоят дома. Чтобы дойти до магазина, нужно идти через лес, где прыгают белочки, которые вас нисколько не боятся и стали настоящими попрошайками. От остановки до универа идешь через лес по партизанской тропе. Такое ощущение, что непременно встретишь медведя.

Все улыбаются, но не знают, что ответить Мише.

– Сделали бы, как у нормальных людей. С одной стороны улицы, с другой – лес. Никакой путаницы.

Мама у Миши – учительница русского языка в сельской школе. Надо думать, что очень хорошая учительница. Но не только это. У многих учителей дети – полные бестолочи. Миша обладает какой-то патологической грамотностью. Даже опытный корректор может допустить ошибки. Миша пишет очень быстро. Почерк, конечно, не назовешь каллиграфическим, но вполне приличный для парня. Записи его прочитаешь без труда. Ни единой ошибки. Даже в сложноподчиненных предложениях, которые могут растянуться на полстраницы со всякими вводными словами. Студенты филологи не могут поверить в это. Специально проверяли Мишу. Безупречно!

Сочинение на вступительном экзамене – а это четыре часа времени – он написал на двадцати восьми страницах. То и дело спрашивал бумагу со штампом у преподавателя. Это удивило преподавателя. «Может, – думает, – сидит рисует чертиков». Подошел. Нет пишет. Никаких чертиков. Рука ходит только туда-сюда, как у станочника. Когда за пять минут до окончания экзамена он сдал сочинение, не могли поверить. Если просто черкать всякую бессмысленную белиберду, и то никак не испишешь двадцать восемь страниц. Одно утешало, что там ошибок вагон и маленькая тележка. Конечно, за объем можно сделать скидку. Но всё-таки по грамотности выше трояка не выйдет. Ни единой ошибки! Даже точки с запятой расставлены согласно правилам русского литературного языка. Проверяли в справочниках. Это можно было занести в книгу рекордов Гиннеса. Но в те времена это было неактуально. И никто на этот счет не заморачивался. Это там у них на Западе, если что, сразу к Гиннесу.

Миша сдал экзамены и уехал. В стройотряде стало скучно. Но ничего, это ненадолго.

5

КОГДА НЕ ПУСКАЮТ В ДВЕРИ

Пятиэтажное здание, сверху донизу набитое людьми самого цветущего возраста, активных, бойких, непоседливых, жаждущих полноты жизни, веселья, радости, наслаждения. Людьми, которым противопоказана скука и бесцветное прозябание. Если ничего не происходит, они сами придумают себе приключения. Понятно, что время от времени здесь случается то, что на языке циркуляров, инструкций, регламентов называется ЧП. Их классифицируют по степени тяжести и принимают соответствующее наказание.

Трудовая учебная неделя закончилась. Фу! С ее лекциями, семинарами, факультативами. А тут еще стипендию подогнали. Бывают задержки. Но на этот раз вовремя. Тут еще у твоего товарища по комнате день рождения. Двадцатник стукнул. И что вы будете делать? Конспектировать классиков марксизма-ленинизма? Разумеется, отмечать.

Обитатели четыреста тринадцатой комнаты решили отметить это событие с купеческим размахом. Как-никак пацан стал уже совсем взрослым. Не вьюноша, но муж! На цыган и пароход с духовым оркестром у них средств не было. Ни рылом, ни родителями не вышли. Вот купить вина, чего покрепче, и еды хватило. Скромно, но с достоинством.

Решили пригласить девчонок, чтобы они тоже порадовались такому знаменательному событию. Можно было пригласить своих из общаги, однокурсниц, одногруппниц. Когда изо дня видишь одни и те же лица, это как-то пресыщает. Что-то привлекательное теряется. Чего-то нового, неведомого хотелось. К этому времени уже кое-кто познакомился с девушками из городка. На вид старшеклассницы или студентки техникума.

Пригласили одну. Она ломается. Одна я не пойду. Кто знает, что у вас там за компания. Мало ли что! А вот с подругой приду. Как будто, если она придет с подругой, то «мало ли что» не случится. Но понять женскую логику может только женщина.

Девушки могли свободно пройти. Не казарменный режим. И не на зоне же они, куда только жен пускают. Тут есть одно «но». Во-первых, на вахту нужно сдать документ: паспорт, студенческий билет, свидетельство о рождении, приписное свидетельство. Но если тебе нет шестнадцати и паспорта у тебя нет? Всё-таки свидетельство о рождении может вызвать нездоровые подозрения.

Потом даже с паспортом посторонним пребывать в общежитии можно лишь до двадцати двух часов. А потом, пожалуйста, выметывайтесь. Вахтерша даже может подняться сама. Никого такое не устраивало. Десять часов – детское время для общежитских. Разогреться толком не успели, а тут «Ну, ладно! Нам пора, мальчики! Бай! Бай!» обидно? Не то слово. Полный облом и разочарование. Кому такое надо? Никому!

Предложили отвлечь вахтершу. Типа, там что-то дымит в конце коридора. Может, кто окурок непотушенный бросил в урну с бумагой. Или проводка не выдержала. Девчонки этим временем тёп-тёп-тёп, пока вахтерша будет ходить разбираться.

– Она потом тебе припомнит это «дымит что-то». Еще и комендантше пожалуется.

Комендантшу боялись больше, чем приглашения на деканат. Женщина она была суровая. Она никогда не улыбалась. Только от одного взгляда ее хотелось забиться куда-нибудь в уголок, чтобы тебя никто не видел и не нашел. Когда она проходила, наступала тишина.

Пожаловаться комендантше – это была самая страшная угроза. Действовала она безотказно. У того, кому так грозили, сразу наступал паралич и полная потеря воли к сопротивлению.

– Может, сказать, что сестренки приехали? – предложил кто-то и тут же понял, какую глупость он сморозил. – Ну, а вдруг прокатит? Разве не могут нас навестить родственники?

– Сразу шесть сестренок приехали. И у всех другие фамилии, не такие, как у братьев. Ах, да! Они вышли замуж и сменили фамилии. Но шесть! И сразу! Это колоссаль!

– И на улице нигде не посидишь. Холодно. Дуба дашь. Ну, почему мы живем не в Африке?

Дело происходило зимой. Не сказать, что было так уж холодно, как на полюсе холода в Оймяконе. Все-таки им повезло жить и учиться на юге Западной Сибири. Это, согласитесь, уже предмет гордости.

Вряд ли девчонки захотят отмечать день рождения под заснеженными елями. Под вой голодных волков. Это они прекрасно понимали. Поэтому такой вариант даже не рассматривался.

Мимо их шли девчонки. Конечно, тараторили, как сороки. А вы где-нибудь видели, чтобы девчонки шли и молчали?

– Я сегодня, наверно, всю ночь просижу в библиотеке. Срочно назавтра нужно приготовить реферат. Иначе мне конец. Ой! Если бы вы знали, как неохота. Вообще последние дни не высыпаюсь.

Щебетала одна. Беленькая такая. С косичками, как у школьницы. Только бантиков не хватало.

Переглянулись пацаны. Глаза у них веселые.

– – Ну, мы и ослы!

Сказал один из них. Но все подумали точно так же. Просто не успели высказаться. Всегда кто-нибудь оказывается первым.

– Не то слово!

Зимой темнеет рано. Но это только в лесу можно ориентироваться по тропинкам и по звездам. Окна общежития освещают по периметру пространство. Дальше за этим световым пятном ночная тень. И вот в это световое пятно заходят наши друзья. и с ними – представьте себе! – целых шесть девчонок. И ни одной страшненькой. Так иногда бывает. Страшненькие сидят дома и учат учебники. Им некогда гулять по улицам. Две из них даже очень симпатичные. Друзья понимают, что это может грозить будущим конфликтом между ними. Каждый старается пристроиться к симпатичной. Это потом. В недалеком гипотетическом будущем. И сейчас даже не стоит задумываться об этом. Портить предпраздничное настроение. Оно такое легкое!

Девушки смеются. На то они и девушки, чтобы смеяться. Потому что они верят, что дальше у них только счастье. Им палец покажешь и смеху хватит минимум на полчаса. А ребята были еще острословы и шутники. С ними было легко и весело. Девчонки были уверены, что им повезло.

Поднимаются на крыльцо. И уже хотят войти. Но это никак не входило в планы ребят.