Дело о двойниках

– Погоди, Чин, – вынырнул я из своих раздумий. – По-моему, мы не туда едем.

– Как не туда? – плоское смуглое лицо напарника осветилось белозубой улыбкой так, что, даже, и без того узкие, глаза, вообще, превратились в щелочки. – Туда, конечно.

– Но, твои родители живут почти за городом, в коттеджном посёлке.

– Да. И, что?

– А мы едем в центр.

– Конечно!

– Нам не надо встретиться с клиенткой?

– Надо. Просто я подумал, что нам нужно будет поговорить с потерпевшей. И сделать это удобнее на месте происшествия. А клиентка, уже, там. Нас ждёт.

– Кажется, что ты для себя уже решил взять это дело и хочешь меня в этом убедить.

– Ну…

– Пойми, Чин, это, скорее всего, просто внутрисемейные дрязги. Мы не семейные адвокаты.

– Мне так не кажется.

– Почему?

– Поговоришь с клиенткой и потерпевшей, тогда сам поймёшь. Я же тебя знаю. Ты, пока не сложишь своё личное мнение, никому не поверишь.

Это он прав. Характер у меня не сахар. Да и натура дурацкая. Я, лучше, сам себе десять шишек набью, но, ни к кому не прислушаюсь. Мне обязательно нужно самому пощупать, понюхать и на зуб попробовать. Может, со стороны это и кажется неправильным. Говорят же, что лучше на чужом опыте учиться. Но мне так спокойнее. И, ещё, не люблю быть предметом чьих-нибудь манипуляций.

Трёхэтажная кирпичная сталинка встретила нас двором, густо заросшим деревьями. Летом тут, наверное, красота. Зелень кругом и тенёчек. На лавочке у подъезда сидели, кутаясь в старые пальто, две старушки, неспешно судачившие о чём-то своём, пенсионерском. Одна из них удерживала в своей подагрической руке поводок, на другом конце которого, лежала, тупо уставившись в одну точку, неприлично толстая собака неопределённой породы. Псина была под стать хозяйке – такая же старая и облезлая.

Мы припарковали машину и под пристальным взглядом старушек вошли в подъезд. Короткая, гулкая деревянная лестница привела нас к выкрашенной коричневой половой краской, оббитой кровельным железом, двери, на которой сверху двумя шурупами был прикручен чёрный жестяной ромбик с белой цифрой три. Правый уголок ромбика отогнулся, словно кто-то пытался сковырнуть жестянку, но, в последний момент передумал.

Чин огляделся, нашел в правом верхнем углу косяка кнопку звонка и позвонил. Какое-то время ничего не происходило. Я уже собирался выйти на улицу, когда за дверями раздались шаги, щёлкнул замок и дверь открылась. На пороге стояла женщина лет тридцати, миловидная миниатюрная шатенка, со стройной фигурой, облачённой в бежевый деловой брючный костюм.

– Здравствуйте, – немного озадаченно взглянула она на меня, а, потом, переведя взгляд на моего напарника, радостно улыбнулась. – Чингиз? Как хорошо, что вы всё-таки, пришли. А то я переживала, что вы отнесётесь к этому делу так же, как и в милиции, и махнёте на нас рукой. Это, как я поняла, ваш напарник, о котором вы вчера говорили? Очень приятно, Ольга.

– Меня зовут Стас, – я пожал её маленькую изящную кисть. – Нам можно войти?

– Что? Ах, да, пожалуйста.

Женщина сделала шаг в сторону, пропуская нас в квартиру. Мы шагнули в просторную прихожую, и я уважительно покачал головой. М-да. При Сталине строили с размахом. Высокие потолки, просторные помещения и толстые кирпичные стены.

– Вы проходите в гостиную, – предложила Ольга. – Мама ждёт вас.

– Да, конечно. Нам куда?

– Туда.

В такой же просторной, как и все помещения в этом доме, гостиной, на большом кожаном диване сидела сухонькая старушка. Честно говоря, мне показалось, что это мумия, настолько безжизненным было выражение её лица и неподвижная поза. Но, стоило ей посмотреть на нас, первое впечатление прошло быстро. Настолько живыми были эти выцветшие, некогда голубые, глаза, в которых, сейчас, плескалась боль. И, ещё что-то было в этих глазах, что не вязалось с общим обликом старушки. Интересно, что? Я пригляделся и понял: там, где-то в глубине, затаилась несгибаемая воля. Да. Наверное, так и есть. Это был умело завуалированный взгляд человека, привыкшего повелевать.

– Познакомьтесь, – зашла следом за нами в комнату Ольга. – Это моя мама, Клавдия Степановна. А это, мам, частные детективы, которых я хочу нанять.

– Охота тебе деньги тратить! – проскрипела старушка. – Всё равно, ведь, не найдут ничего.

– Они – хорошие детективы, – заступилась за нас Ольга. – Я навела о них справки.

Даже так? И когда она успела? Хотя, в наше время достаточно иметь интернет, чтобы получить почти любую информацию. Жаль, что так же легко нельзя погуглить имя преступника. Всё равно приходится ножками, по старинке.

– И, потом, надо прояснить эту непонятную историю с моим двойником, – продолжила наша заказчица. – Мне, просто, покоя не даёт вопрос: кому так удачно удалось загримироваться под меня, что, даже, соседки не распознали подмены? А, ведь, я выросла у них на глазах.

– Делай, как знаешь, – поджала губы Клавдия Степановна.

– Насколько я слышал, тут вынесли всё, – обвёл я рукой пространство вокруг себя.

– Да, – согласно кивнула Ольга.

– Но, комната обставлена мебелью. И, довольно недешёвой, как я погляжу.

– Не могу же я оставить маму в голых стенах! Временно мы перевезли сюда мебель из нашего флигеля.

– Временно?

– Да. Пока не подберём другую, на мамин вкус.

– Такой мебели уже не делают, – опять проскрипела с дивана Клавдия Степановна.

– Чаю? – предложила заказчица. – Я по пути сюда забежала в кондитерскую и купила замечательные пирожные.

– С удовольствием, – согласился Чингиз и тут же осёкся, заметив мой взгляд.

Чин всегда был сладкоежкой и, порой, мне казалось, что за какой-нибудь, особо вкусный тортик он мог бы выдать военную тайну. Если бы, конечно, её знал. Я ещё раз посмотрел на старушку и понял, что на диалог она не настроена.

– Ты посиди, попей, – смилостивился я. – Пойду, пока, побеседую с теми бабушками, что на скамейке сидят.

– Что могут рассказать эти тупые курицы? – оживилась старушка. – Они ничего, кроме сплетен, не знают.

– Ну, хоть, сплетни послушаю, – я изобразил головой полупоклон и выскользнул из комнаты.

Бабушки, всё так же, сидели на лавочке, неспешно беседуя. Такое впечатление, что кто-то нажал на «Стоп», когда мы вошли в подъезд и снова на «Плэй», стоило только мне выйти. Даже собака позы не поменяла и так же тупо глядела в одну точку.

– Здравствуйте, девушки! – подошёл я к ним и присел с краю. – Что это: такие красавицы и одни? Куда только мужики смотрят?

– Ох! – захихикала та, что держала поводок. – Мы уже и забыли, когда на нас мужики смотрели.

– А ты, милок, чей же будешь? – бдительно поинтересовалась другая.

– Я Ольгин знакомый.