Дорога домой

На делянке было шумно. Визжали о древесные комлидвуручные пилы, матерились надсмотрщики, стучали топоры. Мы с Димкой орудовали топорами, очищая спиленные стволы от веток и с замиранием сердца ждали окончания рабочего дня. Работы стали сворачивать, когда уже начинало смеркаться. Работники унылой массой потянулись к прорабской сдавать инвентарь. Наконец и наша очередь. Внутренне напрягшись, я шагнул через порог вслед за Димой, незаметно отпихнув локтем худосочного парнишку, сунувшегося третьим, и закрыв за собой дверь.

Бригадир, развалившись на стуле, закусывал только что выпитый самогон бутербродом с салом:

– Показывайте, доходяги. Не сломали инструмент? Сюда давайте.

– Ага, – сказал Дима и, неуловимым движением обогнув стол, приставил лезвие сохраненного мной ножа. – Только вякни. Видел, как сучки от топора на делянке отлетают? Твоя голова так же отлетит. Если понял, кивни.

Мужик кивнул, глядя на вас выпученными глазами. Я забрал ижевскую вертикалку, прислоненную к столу и снял со спинки стула патронташ.

– Зови охранника. Только спокойно, – слегка нажав финкой на горло, сказал Дима. – Если он что-то заподозрит, нам терять нечего.

– На что вы надеетесь? Вам не уйти, – прохрипел бригадир.

– Не уйдём, так вас здесь, упырей, покрошим, – ответил я. – Зови!

– Григорий! – крикнул бригадир.

– Ась? – раздалось за стенкой вагончика.

– Зайди, дело есть!

– Ну что там ещё? – охранник неохотно зашёл в помещение и удивлённо ойкнул, увидев направленные на него стволы ижевки.

– Тсс, – приложил я палец к губам. – Ружьишко-то отдай. И патронташ тоже. А теперь проходи поближе к своему корешу.

Оставив за столом связанных друг с другом бывших хозяев, мычащих что-то сквозь самодельные кляпы, мы притаились возле выхода. Сдачу инвентаря контролировали только три охранника, один из которых сейчас связанный с кляпом во рту сидит в вагончике. Остальная охрана уже собралась поодаль возле задрипанного москвича и жигулёнка – семёрки, на которых обычно нас сопровождала. Из окошка прорабской было видно, как они передают по кругу бутылку самогона. А что, рабочий день подходит к концу, можно и расслабиться.

– Дима, выскакиваем из дверей. Ты налево, я направо. Сразу открываем огонь по охранникам. Ты берёшь на себя вон того, что стоит возле штабеля. Я беру второго, возле бульдозера. Стреляем только по одному выстрелу, второй патрон не тратим, и сразу к седельному тягачу. Там второй выстрел и в машину. И работаем быстро. Не мешкаем.

– Принял.

– Тогда вперёд.

Мы выскочили из вагончика и, почти одновременно, выстрелили по своим целям. Такого нашего появления никто не ожидал. Димка своего достал, а мой от неожиданности кувыркнулся за бульдозер, выронив ружьё и что-то вереща. Тот самый худосочный парнишка, которого я отпихнул локтем, метнулся к гусенице бульдозера и подхватил ружьё. Народ заволновался, но больше никто не решился на открытое действие. Мы побежали к КРАЗу и запрыгнули в кабину. Я уже закрывал дверь, когда в неё просочился парнишка, потеснил меня на сиденье и, высунув стволы в окно, жахнул дуплетом. В ответ так же раздались выстрелы. К нам бежали оставшиеся охранники, стреляя на ходу. Дима завел машину, повёл по просеке и, выскочив на просёлок, притопил на всю железку.

– А вот и погоня, – проговорил Димка, ворочая огромный руль. – Семёрка на хвост садится.

– Москвича не видать? – спросил я.

– Нее. Куда ему? А жигуль бодрый. С хвоста не скинем.

Километров пять мы ещё мчались, сохраняя лидерство. Потом семёрка стала нагонять, пытаясь обогнать слева. Дима крутанул руль, и преследователям пришлось отстать. Послышались выстрелы, видимо по колёсам, но пока бог миловал.

– Дима, ненароком, как бы не специально, пропускай их справа, – скомандовал я.

– Ты что задумал?

– Если их сейчас не пропустим, они нам колёса прострелит. И тогда попадём в аховое положение. А если увидят, что получится обогнать, колёса пожалеют. Это, как-никак их машина. Резиной по нынешним временам не разбрасываются. Они как планируют: обгонят, стволы в лобовое стекло наставят и всё.

– И?

– А мы им во время обгона картечь в крышу с двух стволов. Они же подставятся. А крыша у жигуля не бронированная. Жестянка. Прострелим, как бумагу. Пацан, готов?

– Готов. Зарядил. Меня Гошей зовут.

– Отлично, Гоша. Разряжаешь дуплетом своё ружьё и сразу из моего туда же. Бей в район водительского места.

Получилось, как пописанному. Жигули уже обгоняли нас, когда парень дуплетом жахнул из окна. Аж в ушах зазвенело. Тут же, бросив ружьё под ноги, перехватил моё и выстрелил опять. Семёрка пошла юзом, влетела под КРАЗ и, отброшенная бампером, вылетела в кювет и перевернулась. Не загорелась, конечно, но из неё никто так и не вылез. По крайней мере, пока я, перегнувшись через Гошу, смотрел в окно. Я уже опять усаживался на место, когда раздался ещё один удар, который бросил меня головой в лобовое стекло:

– Что это было? – спросил я, потирая ушибленный лоб.

– Прикинь! – возбуждённо заорал Дима. – Эти придурки на москвиче наперерез выскочили и решили своей консервной банкой нам дорогу перекрыть.

– И что?

– Да вон, из кювета выбираются. По-моему им догонять уже не хочется. Да и не на чём. Вон, кого-то на руках выносят. Идиоты.

– Больше никого не видать?

– Не видно. Кажись, оторвались. Только соляры немного. Они же с утра заливаются. А за день пожгли немало.

– Ну, насколько можно, нужно уйти подальше. Только вот с дороги надо бы куда-то на партизанскую тропу уходить. Ты, Дим, не знаешь эти места?

– Откуда мне? Я же не местный.

– Я знаю, – голос подал Гоша. –Я местный.

– Ну, показывай, Сусанин.

Мы съехали с дороги и стали пробираться просеками, балками и, чуть ли не тропами, благо, ходовая КРАЗа позволяла. До границы района не доехали километров десять, когда машина, съев последние капли солярки, заглохла. Мы сидели в темноте, обозревая окрестности в свете фар.

– Ну, всё, – хлопнул по рулю Димка. – Дальше на своих двоих.

Как ни хорошо было ехать, а пешком идти придётся. И это в кромешной темноте через лес. В машине нашли фонарик. Ну, как фонарик. Недоразумение не толще шариковой ручки и раза в два короче. Но хоть что-то. Мы закинули ружья на плечи, перепоясались патронташами и закрутили головами.

– А куда идти-то? – спросил я.

– За мной идите, – ответил Гоша. – Я эти места знаю.

– И откуда ты всё знаешь? Ладно, там местный. А здесь?

– Я здесь недалеко практику проходил, когда в лесном техникуме учился. Если туда к реке идти, в шести километрах леспромхоз стоит. А если сюда, километрах в двух заимка лесника.

– А в бараке сейчас баланду дают, – смешно протянул Димка, копируя героя из известной комедии.

– Смех смехом, а кушать что-то действительно надо. Да и в дорогу пайком обзавестись тоже не мешало бы.

– Здесь два варианта: или в леспромхоз, или к леснику, – предположил Дима. – Только там едой разжиться можно.