Катастрофа. Я вернусь

Это был гараж семьи Селивановых. Тётя Зина, вон, сидит на полу в луже крови, привалившись к стене, а грудь разворочена выстрелом в упор. А дядя Митя остался во Дворце железнодорожников. Сейчас, наверное, уже на плантациях Прекрасной Клео. И не догадывается, что его жену застрелили. Внутри всё было перевёрнуто вверх дном. Искали, видать, наспех, торопились. Но, подмели всё качественно. Ни еды, ни оружия, ни патронов. А жаль. Хотя, только в этом закутке ещё четыре гаража. Есть надежда найти, хоть что-нибудь.

Следующим, был гараж Величко. Сашка потянул за приоткрытую створку ворот. Открылись без скрипа. Комендант базы Михалыч строго следил за этим и заставлял смазывать петли постоянно, чтобы скрипом не привлекать зомбаков, чутко реагирующих на резкие звуки. Вислоусый Гаврило лежал на полу с простреленной спиной, а его двадцатилетнюю дочь, гарну дивчину Оксану, можно было опознать только по толстой шикарной косе смоляного цвета. Лицо её было обезображено выстрелом. У Гаврилы Санька разжился куском сала, бережно спрятанным за старой газовой плитой, выполнявшей у Величко функцию комода. Не обращая внимания на трупы, парень отхватил ножом ломтик и тут же закинул его в рот. Хлеба бы ещё. Но, нужно довольствоваться тем, что есть.

Осмотр остальных гаражей ничего, тоже, не дал. Рылись наспех, грязно, но качественно. Разве, в последнем гараже, принадлежащем семье Геворкян, нашлось полбулки серого, уже основательно подсохшего, хлеба, и полбутылки питьевой воды. Саня уселся за стол, наспех соорудил бутерброд и принялся жевать, думая о том, что делать дальше. Одно понятно: дальше можно не искать, если, даже, тут, в самом дальнем конце кооператива, успели хорошо порыться. Зато трупов полно. И в гаражах, и в проезде между ними. Наверное, стоит прекратить здесь шариться, и направиться, прямиком, к кладбищу. Зойка ждёт. В конце концов, а хоть немного, но есть. Оружие – тоже нашлось. Целое ружьё с десятком патронов. Это не пистолет с неполной обоймой.

Патронов бы ещё. Стоп! Там, на крыше, он пришёл к выводу, что часовых сняли выстрелами, но никто их не обыскивал. Снял же Сашка с Арсения патронташ. А, обычно, наверху дежурят не менее четырёх человек. По одному на каждую сторону. Значит, нужно обыскать ещё три трупа. И, если не изменяет память, на посту должен был стоять и Геворкян. Трупа его, по крайней мере, Саня не нашёл. А у него был помповик, которым Армен очень гордился. «Моссберг», как он говорил. Магазин на восемь патронов. Он же, охотником до катастрофы был. Говорил, что специально для этого и джип «Вранглер» приобрёл. Помповик, всяко лучше, чем ижевская двустволка. Стоит поискать.

Используя створку ворот, как лестницу, Саша снова выбрался на верх и, пригибаясь, побежал вдоль периметра. Ближайший, Волоха, как и Арсений, был убит выстрелом в голову. У него патронташа не оказалось, но в карманах нашлось семь патронов к его тульской одностволке. У Димки отыскалось всего четыре патрона, зато, в кармане – банка кильки в томате. А Геворкян откровенно порадовал. Во-первых, навороченный помповик был на месте. А, во-вторых, за плечами у него был небольшой рюкзак камуфляжного цвета, в котором нашлись, и патроны, и галеты, и две банки тушенки и, даже, нераспечатанная бутылка минеральной воды без газа.

Похоже, работал снайпер. Слишком точные попадания. И все часовые были убиты в голову. Геворкян – в висок, Волоха – в лоб, Арсений – в левый глаз, а Димка – в правый. Тут, с близкого расстояния, попробуй, так точно попади. Сашка, даже, присел, а разыгравшееся воображение уже нарисовало перед его внутренним взором человека со снайперской винтовкой, целящегося ему прямо в сердце. Естественно, что никого из тех, кто напал на базу, уже нет поблизости, но парень решил больше на крыше не отсвечивать. Мало ли? Вдруг, ещё один любитель пострелять появится.

Вроде, здесь все дела сделаны. Жаль, конечно, общинников, но, как говорится, мёртвым – мёртвое, живым – живое. Им, он, ничем не поможет. А Зойка ждёт. Сашка посмотрел на небо. Как назло, ни облачка. Дождя бы, да побольше. Желательно, ливень. Тогда бы он до кладбища, как по проспекту прошёл бы. А, ещё, говорят, что осень – ненастная пора. Где тут ненастье? В полдень солнце жарит, почти, как летом. Уложив рюкзак, он закинул его за спину, быстро добежал до ближайшей пятиэтажки, и пошёл вдоль стены, чутко прислушиваясь. Пока, вроде, тихо. Только из гаражного кооператива доносилось сдавленное мычание. Это зомби обживали новое пространство. А хорошая была община. Дружная. Жаль людей.

Прямо по курсу находилась школа, поэтому Саня заранее стал забирать вправо, стараясь обойти её по большой дуге. Школ он не любил. Такое количество зомбированных детей в одном месте всегда выбивало его из колеи. А сейчас не тот случай, чтобы отвлекаться на переживания. Он – один, и никто в целом мире не придёт к нему на помощь. Поэтому, надо быть максимально собранным и внимательным. Его ждёт Зойка. Резкий порыв ветра принёс тошнотворный запах зомби. Где-то рядом заражённые. Только, вот, где. Вроде, впереди чисто.

Пригибаясь, чтобы стать более незаметным, он сделал несколько шагов вперёд и осторожно выглянул из-за кустов. Вот он. Спрятался за припаркованный у подъезда «Ниссан Паджеро». И не тупой, а живчик собственной персоной. Соперник опасный. Вовремя ветер подул. Если бы он Сашку заметил, пришлось бы стрелять. А шуметь Саня не хотел. Нечего внимание привлекать. Кто знает, может, Валеркины коллеги где-то рядом ошиваются. Пришлось вернуться назад и обходить дом с другой стороны. Там было относительно чисто, если не считать двух заражённых, тупо перетаптывающихся возле турника и погнутых брусьев. Мимо них удалось проскользнуть незаметно.

Группа подошла к остаткам кирпичного забора, ограждающего территорию бывшего механического завода. Хмель присел у столба, взяв на прицел своего охотничьего «Тигра» окна заводоуправления, нависающего серой громадой справа. Свисток с вертикалкой скользнул внутрь и скрылся в кустах. Григорий страховал его, вскинув полицейский укорот, а Радик, вскинув свою двустволку к плечу, взял на контроль подходы сзади. Движения группы были настолько слажены, что Зойка потерялась, встав столбом и удерживая свой обрез, словно домохозяйка скалку. Впрочем, её участия и не требовалось. Группа была сработана, и не нуждалась в помощниках.

Свисток вынырнул из кустов и махнул рукой. Григорий тихо, почти на грани слышимости, свистнул, и группа шагнула на территорию. Небольшая, еле видимая тропинка вела через кусты мимо цеха с обваленной крышей, трансформаторную будки и козловой кран. После заводской столовой с небольшим сквериком, повернули по выщербленной бетонке к пандусу, ведущему вниз. Там внизу, громоздились огромные ворота, а сбоку в монолитной стене серела внушительная гермодверь. Григорий подошёл к ней и нажал на еле видимую кнопку звонка. Сверху что-то зажужжало. Зойка подняла голову и увидела две камеры, наводящиеся на них.

– У вас есть электричество? – удивилась она.

– Есть, – утвердительно кивнул Хмель. – Подземные цеха полностью автономны. А под ними подземная река протекает. Так, что, у нас нет никаких проблем с водой, да, ещё, и миниГЭС обеспечивает электричеством.

– Ого! – электричество, по нынешним временам. было непозволительной роскошью. – Я, признаться, уже и забыла, как выглядит горящая лампочка.

– Вот, сейчас и увидишь, – рассмеялся Радик.

В двери что-то сдвинулось со стуком, потом, заскрипело, она дрогнула и тяжело открылась. За гермодверью оказался небольшой предбанник, в котором находились трое часовых, удерживающих группу на прицеле. И, да, помещение освещалось электричеством. Зойка смотрела на лампочки, горящие в зарешечённых плафонах, как на какое-то чудо.

– Опустите стволы, – проговорил Георгий, дождавшись, когда тяжёлая дверь закроется за ними с негромким вздохом. – Своих не признаёте?

– Кто это с вами? – напряжённым голосом спросил один из встречающих, невысокий, пухлый мужичок с бледным рыхлым лицом.

– Новый член нашей общины. Вадик, опусти ствол. Бабы испугался?

– Ничего я не испугался, – проворчал Вадик, всё же, опуская своё ружьё. – Правила ты знаешь, Пока с чужаком ничего не прояснится, бдительности не терять.

– Не думаешь же ты, что эта девчонка нас в плен захватила?

– Хватит болтать! – смутившись, прикрикнул Вадим. – Я, между прочим, при исполнении. Идите к Виниту. Пусть он разбирается.

Георгий хмыкнул и, панибратски хлопнув по плечу Вадика, вышел из предбанник и пошёл дальше по коридору.

– Парни, идите отдыхать, а Зою я сам Виниту представлю, – не оборачиваясь, проговорил он.

Ребята радостно загалдели и свернули в один из проходов, периодически попадающихся по пути.

– Что за Виниту? – поинтересовалась Зойка. – Индеец, что ли?

– Наш начальник службы безопасности. Все новички через него проходят. Ты не бойся. Он не страшный. Задаст тебе вопросы, послушает, что-то уточнит и всё.

– А, почему, Виниту?

– Он, вообще-то, Виталий Никитович Туманов. Но очень любит фильмы про индейцев. Вот и приклеилось так само собой. И он не обижается.

– Фильмы? Вы кино смотрите здесь?

– У нас тут фильмотека собралась неплохая, вот и смотрим. Электричество-то есть.

– Неплохо вы тут живёте.

– Не жалуемся. Нам сюда.

Сплошные бетонные своды давили. Хотелось назад, туда, где над головой бездонное небо. Но, это, скорее всего, просто дело привычки. Больше всего поражало наличие освещения. Лампы горели под потолком везде. Она, уже, давно отвыкла от такого. Они свернули в неприметный ход, прошли немного и остановились возле обычной филёнчатой двери с табличкой «Начальник участка». Георгий толкнул её и, втолкнув впереди себя Зойку, шагнул следом. Комната была небольшой. Вдоль стен до самого потолка тянулись полки и шкафы, посередине стоял старый, ещё советских времён, когда-то, полированный, а сейчас, обшарпанный до матового состояния стол, за которым сидел мужчина средних лет с длинными волосами, забранными в хвостик на затылке. Его орлиный профиль, действительно, напоминал индейский, и Зойка подумала, что прозвище ему очень идёт.