Великая Отечественная Война. 1941–1945 (сборник)

Власик. Так что сейчас идет эвакуация в Куйбышев Правительства, Верховного Совета, наркоматов и других учреждений, вывозятся ценности и исторические реликвии из Оружейной палаты Кремля. Тело В. И. Ленина тоже извлекли из Мавзолея и в саркофаге при строжайшей секретности вывезут в один из городов Сибири. Как только стали эвакуировать из Москвы учреждения, предприятия, началась паника: беспорядки, грабежи, воровство товаров из магазинов, складов. Множество людей уходят из Москвы пешком на восток страны.

Игнатошвили. Да, я это видел, когда возвращался на поезде в Москву.

Власик. Такие вот дела. (Звонок телефона, Власик берет трубку.) Слушаю.

Слышится голос: «Звонит корпусной комиссар Степанков, член Военного Совета ВВС».

Я слушаю вас.

Степанков. Я нахожусь в Перхушкове, в штабе Западного фронта. Соедините меня с товарищем Сталиным.

Власик. Он нужен вам срочно?

Степанков. Да, очень нужен.

Власик. Хорошо, соединяю. Только говорите недолго, Сталин очень занят. Я соединяю, говорите.

Степанков. Здравствуйте, товарищ Сталин. Говорит корпусной комиссар Степанков, член Военного Совета ВВС. Я нахожусь в Перхушкове, в штабе Западного фронта.

Сталин. Слушаю вас, товарищ Степанков. Как там у вас дела?

Степанков. Командование фронта, товарищ Сталин, обеспокоено тем, что штаб фронта находится очень близко от переднего края обороны. Нужно вывести штаб на восток, за Москву, примерно в район Арзамаса. А командный пункт организовать на восточной окраине Москвы.

Сталин. Товарищ Степанков, спросите в штабе, лопаты у них есть?

Степанков. Сейчас спрошу. А какие лопаты, товарищ Сталин?

Сталин. Все равно какие.

Степанков. Понял. Сейчас спрошу… Лопаты есть, товарищ Сталин.

Сталин. Передайте товарищам, пусть берут лопаты и копают себе могилы. Штаб фронта останется в Перхушкове, а я останусь в Москве. До свидания.

Власик. Ну, что сказал товарищ Сталин?

Степанков. Он сказал, чтобы мы брали лопаты и копали себе могилы. Штаб фронта останется в Перхушкове, а он останется в Москве. Что теперь делать?

Власик. Да, незавидная у тебя судьба. Трусов и паникеров он презирает.

Действие второе

Картина XV

Московский многоэтажный дом.

В комнате Павел, Клава, Юра, Нина.

Нина. Говорят, немцы под Вязьмой окружили много наших войск. Это правда?

Павел. К сожалению, это правда.

Юра. Это очень близко к Москве.

Нина. Совсем рядом.

Павел. Ну не рядом, но близко.

Клава. Для Москвы это опасно.

Павел. Очень. И не только для Москвы.

Клава. Уже некоторые собираются из Москвы уезжать.

Юра. Паникеры всегда найдутся.

Клава. Почему паникеры? Просто хотят обезопасить свои семьи.

Нина. А куда уезжают?

Клава. Кто куда. В основном на восток: во Владимир, Горький, Куйбышев…

Нина. Едут, наверное, туда, где есть родственники.

Клава. Не обязательно.

Нина. А кто же их примет? Чужие?

Клава. Среди чужих тоже есть немало хороших добрых людей.

Нина. Но у них свои семьи. Куда еще чужих-то селить?

Клава. Как говорят, в тесноте, но не в обиде.

Павел. Русские люди гостеприимны. В беде не оставят, примут.

Клава. Это да. Русская душа добрая, отзывчивая, приветливая. Особенно сейчас, при такой беде.

Павел. Да, беда большая. Такого поворота не ожидали.

Клава. Чтобы немцы дошли до Москвы, об этом никто даже и не думал. Считали, что их остановят где-нибудь там, под Минском, а они под Москвой оказались.

Нина. А песни какие пели? «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим!»

Юра. Ну причем тут песни?

Нина. Надо было и в песнях народ к войне готовить, а не заверять, что мы врага к себе не допустим, разобьем его на чужой территории.

Юра. Что же, по-твоему, надо было заранее кричать: «Караул!», сложить руки и ждать его у Москвы?