Милосердие. Из серии рассказов Николая Калифулова

Мальчик уверенно зашагал по одной из улиц, которая примыкала к площади. Было хмурое утро, но людей на улице было много. Основная масса горожан спешила на работу. Улицы были переполнены транспортом. Начавшаяся ранняя суета вносила определенную нервозность в действия обывателей города. То там, то здесь раздавались возмущенные реплики граждан, недовольных теми или иными действиями сограждан, которые негативно заряжали окружающий мир. Нервный и возмущенный обыватель с трудом добирался до своего рабочего места. Прежде чем приступить к работе, ему нужно было еще несколько минут, чтобы прийти в себя от кошмара, который пришлось претерпеть в поездке на общественном транспорте, набитом людьми до отказа. Если же обыватель был человеком достатка и у него был личный автомобиль, то ему приходилось почти на каждом перекрестке попадать в пробки то из—за неработающего светофора, то из—за аварии, а то и из—за нерадивости дорожных специалистов, которым именно в час пик потребовалось ремонтировать дорожное полотно. В воздухе витал дух напряжения.

Мальчик и священник продолжали идти к своей намеченной цели, изредка обращая внимание на окружающих людей. Сверкнула молния, послышались раскаты грома. Воздушная атмосфера постепенно наэлектризовывалась. Наконец они свернули в переулок. Мальчик движением руки показал на небольшое деревянное строение.

– Вот он, этот дом, – вымолвил он.

Сверкнула яркая молния, раздался оглушительный гром. Земля под ногами зашевелилась. Священник был напуган буйством природы, и стал усердно молиться, прося прощения за все прегрешения мирян. Вновь яркая вспышка озарила небо, на миг стало светло. Огненная стрела Прометея поразила дом, и он загорелся. Огонь стремительно охватывал жилище. Крупные языки пламени беспощадно пожирали деревянное строение, оказавшееся жилищем бездушных людей, а не местом милосердия.

Отец Михаил кинулся к ближайшему дому, оповещая соседей о несчастье. Выскочили люди с ведрами, приехали пожарники, но было поздно. Деревянный дом, как спичка быстро догорал на глазах огнеборцев и присутствующих людей, которые всеми силами пытались потушить пожар.

Мальчик откровенно плакал, ему было жаль сгоревших людей.

Отец Михаил смахнув слезу горестно вымолвил: – Какое несчастье.

Когда дом догорел, священник по—отечески обнял мальчика и обнадеживающе проговорил: – Пока поживешь среди братьев. Всё будет хорошо.

Взяв Андрея за руку, он повел его в монастырь. Отец Михаил понимал, что мальчика послала ему сама судьба или Матерь Божья Пресвятая Богородица.

***

Священнику Михаилу не везло. Не было у него с матушкой детей. Но вдруг удача! Господь, кажется, повернулся в его сторону, прощая ему прежние грехи. А грехов у него было много, особенно в чеченской военной компании. Тогда он выполнял приказ. По истечении многих лет, он стал понимать, что это неправильно, когда себе подобные люди, даже если это непримиримые враги, убивают друг друга. Если ты божественное создание, человек разумный, этого не должно быть в принципе. Теперь, замаливая грехи, он отдавался служению Богу и людям.

Священник Михаил жил совместно со своей женой матушкой Марией в небольшом каменном доме вблизи монастыря. Дом окружал огромный сад, в котором они часто проводили время. Жили они тихо, мирно, не было между ними обид и упреков. Они с уважением и пониманием относились друг другу, жили в любви и согласии, соблюдая Божьи заповеди. Дом был «полной чашей», но лишь одного им Господь не давал – в доме не было детского смеха. Обошел их Создатель своею милостью, не дал Бог детей. Так и жили, отец Михаил и матушка Мария.

Отец Михаил понял, что Господь смилостивился и посылает ему надежду счастливой семейной жизни. Понравился ему этот несчастный мальчик, который в десять лет пережил тяжелые потрясения. Он решил бороться за него и создать ему уют материнского тепла, отцовской любви и семейного счастья. Не все так легко ему давалось, но упорные хлопоты по различным инстанциям принесли свои плоды.

Отец Михаил привел мальчика в свой дом. Матушка Мария насмотреться на него не могла, не знала, чем угодить. Вскоре поняла, что сильная любовь к ребенку не должна мешать правильному воспитанию. Воспитание должно быть умеренно строгим, по всем канонам библейских заповедей. Вот тогда из отрока выйдет настоящий человек, которым можно гордиться. Так под приглядом, исходя из душевной теплоты и нравственной чистоты, в рамках умеренной строгости мальчик стал «жить поживать и ума наживать».