Гнев Неба

– Простите, что заставил вас ждать, – извинился кореец, – меня зовут Ан. Мне поручено встретить и проводить вас в управление порта.

– Наконец-то, – раздражённо бросил Андрей, – пешком?

– Ну что вы! Пройдёмте в коляску.

Кореец подхватил чемодан и двинулся к выходу с перрона.

Надеюсь, наши видят меня и доложат генералу Лю, что всё идёт по плану, подумал Андрей. Игра начинается…

Зайделя ждали, поэтому погрузка транспортов началась без проволочек. Пока вереницы грузчиков таскали мешки с рисом, Андрей занимал беседой японского чиновника, который представился ему Намурой.

– Надеюсь, что в море с НАШИМ грузом, – на слове «наш» он сделал заговорщическое лицо, – никаких сюрпризов не случится?

– Не беспокойтесь, дорогой господин Зайдель, на рейде ваши транспорты будут взяты под охрану японским императорским флотом.

– Германия в этом регионе располагает своими возможностями, – поднял бровь Андрей.

– Разумеется, господин Зайдель. Вот только захочет ли командование кайзеровского флота демонстрировать причастность к пропаже четырёх китайских судов? А что касается нашего флота, то для всех любопытных он будет осуществлять в интересующем нас с вами районе плановые манёвры. А то, что он при этом будет приглядывать за грузом дружественного государства, будем считать знаком доброй воли и не более того.

– Да, – согласился Андрей, – мне дали понять, что наш флот хочет остаться в тени и будет делать вид, что ему ничего не известно о данной «торговой» операции. Но вы согласитесь, что караван морских транспортов, сопровождаемых кораблями микадо, не может не обратить на себя внимания союзной эскадры?

– Раскрою вам секрет, господин Зайдель.

– С интересом послушаю, – наклонился к Намуре Андрей.

– Как только транспорты пройдут траверз [17 - Траверз – направление, перпендикулярное курсу судна.] Цусимы, мы развернём их на Кюсю. Через Корейский пролив пройдем ночью, а там рукой подать до Хакаты. Но есть ещё одно обстоятельство, почему союзной эскадре будет не до вашего каравана.

Андрей вопросительно поднял брови.

– Какое?

– В Пекине уже начались массовые беспорядки, а со дня на день на одного из глав посольской миссии в Пекине будет совершено покушение. После такого вся эскадра «встанет на уши», и ей будет не до пропажи каких-то четырёх коммерческих посудин.

– Покушение? На кого?

– Этого я вам не могу сказать, дорогой господин Зайдель, точнее – не знаю.

– Понимаю, понимаю, в таком деле без секретности никуда, – согласился Андрей. – Что ж, вам удалось меня успокоить. – Но он тут же нахмурил брови. – Одно плохо: грузчиков маловато. Где бы нанять ещё сотню-другую, чтобы погрузка шла круглосуточно?

– У вас хорошая хватка, господин Зайдель.

– Вы не видели моего хозяина, – усмехнулся Андрей, – его хватке может позавидовать даже английский бульдог. Ещё по рюмочке?

– Да, если позволите. Хороший коньяк.

– Французский, я пришлю вам ящик в подарок.

– Тронут вашей щедростью. – Японец пригубил напиток. – А что касается дополнительных рабочих… Думаю, что смогу помочь. У меня очень хорошие отношения с начальником грузового порта Пусана, если его заинтересовать, то у вас уже сегодня вечером появится не две, а четыре сотни грузчиков.

– Буду признателен, – засиял улыбкой Андрей, – скажите ему, что я не останусь в долгу.

Японец лукаво усмехнулся.

– А потом удвоите счет и выставите нам?

– Что поделаешь, бизнес, – пожал плечами Андрей. – Но чтобы у вас не сложилось обо мне превратного мнения, примите небольшой презент.

На столе, приятно звякнув серебром, появился небольшой кожаный мешочек.

– Звоните своему знакомому, господин Намура. И если сегодня к вечеру на погрузке появятся ещё четыре сотни грузчиков, этому парню, – кивнул Андрей на мешочек с деньгами, – найдётся близнец.

– Приятно иметь с вами дело, господин Зайдель.

– Мне с вами тоже. Прозт? [18 - Прозт, прозит (от лат. Prosit – да будет на пользу) – пожелание здоровья при распитии алкоголя.] – поднял рюмку Андрей.

– Прозт! – поддержал японец.

К вечеру третьего дня последнее судно, основательно осев в воду, отвалило от причала.

Андрей проводил глазами железную громаду перегруженного транспорта и устало выдохнул:

– Получилось! Теперь дело за генералом.

Он уже подходил к воротам порта, когда услышал глухой, утробный рёв подводного взрыв. На глубине нескольких метров под днищем загруженного под самые крышки транспорта сработали несколько мощных фугасов. Судно застонало, заскрипело и, выпустив огромный воздушный пузырь, за минуты скрылось под водой. В это же время на рейде, на глазах конвоя японских кораблей вздыбились корпуса остальных трёх транспортов. Не прошло и нескольких минут, как от морских громадин на поверхности моря осталось огромное пятно рисовой шелухи, корабельного мусора и нескольких болтающихся среди этого хлама голов выживших членов экипажей.

А утром, повинуясь невидимому дирижёру, начали рваться заминированные армейские магазины, телеграфные столбы, полотно железной дороги, вагоны, платформы, автомобили, бочки с автомобильным горючим.

Маршал Оку был в ярости. Хорошо продуманная и тщательно спланированная им операция по вторжению в Китай и Маньчжурию была сорвана. Пошли прахом усилия двух последних лет. Канули в никуда огромные материальные, денежные и трудовые ресурсы.

Народ Ниппон [19 - Ниппон – вариант названия Японии на японском языке.] рвал жилы, голодал, отдавая последнее, чтобы обеспечить армию. И теперь всё это стояло в руинах, горело на складах, лежало грудой искорёженного металла и взрывалось в подземных погребах.

Информация об уничтоженных складах поступала с разных сторон, но её было настолько мало, что оценить реальный размер нанесённого ущерба не представлялось возможным. Оку не мог доказать, но был уверен, что вся эта чудовищная по масштабам диверсия – дело рук его давнего врага, русского статского советника Безобразова.

Глава 11

Большая семья лодочника Хао Фэнга едва сводила концы с концами.

Деревянная лодка, которая досталась ему от отца, а тому от его отца, а деду от прадеда, уже несколько недель стояла без работы.

После того как на канале появилась большая пузатая железная лодка, выбрасывающая в небо чёрный дым и оставляющая на воде жирные вонючие пятна, работы для хозяев мелких лодок не стало.

Огромное чрево железной посудины вмещало за один раз столько груза, сколько Фэнгу на своей «старушке» было не увезти за целый сезон.

Теперь любой случайный заработок или опоздавший на железную лодку купец был мечтой для всех лодочников округи.

Небольшой улов мелкой рыбёшки из канала не мог прокормить семью, и Фэнг, щурясь слезящимися глазами на пустую дорогу, молил всех богов, чтобы они послали хоть какую-нибудь работу. Тягостные мысли не давали покоя.

Старший сын устроился землекопом на железную дорогу, которую строил толстый иноземец. Поговаривали, что он приехал из Германии. Где она, эта Германия, никто не знал. Наверное, так же далеко, как и столица Поднебесной. Младшие сыновья, помогавшие отцу ворочать тяжёлые вёсла «кормилицы» в ожидании заказчика, пытались поймать на удочку мелкую рыбёшку для вечерней похлёбки. Дочки помогали матери по дому, но главной их обязанностью было ухаживать за петухом и двумя курицами – настоящим сокровищем их семьи. Птицы уже принесли первые четыре яйца, и жена сразу посадила на них куриц.