Точка невозврата

Пока он это говорил, призрак ударил его черенком волшебным образом материализовавшейся лопаты. А усатый схватил Дениса за ногу, пытаясь повалить его на землю. Женщина мелко крестилась и читала молитву.

– Да хватит… – В этот момент призрак ударил его кулаком по лицу, и Денис почувствовал во рту вкус свежей крови, отчего его тут же замутило.

– Вот урод! – Он ударил в отместку, но промахнулся, чувствуя, что теряет равновесие. Затем снова удар – уже головой о дорогу. Теряя сознание, Денис успел увидеть нескольких мужчин, бегущих к «зебре». А потом наступило забытье.

Он очнулся в какой-то незнакомой машине. Молодой широколобый мужчина в белом халате сидел рядом, сосредоточенно гоняя по экрану телефона маленьких эльфов и троллей с крошечными копьями.

– Где я? – Денис попытался встать, но почувствовал тошноту.

– В «скорой», где ж еще, – равнодушно ответил мужчина, не отрывая глаз от телефона.

– Куда мы едем? – Денис потрогал карман пальто. Документы были на месте. Деньги – тоже.

– В травмпункт, потом в полицию. Натворили вы дел.

– А эти? Ну, мужики с бабой?

– Уже там, в ментовке все.

– А мальчика не нашли? – Денис приподнял голову, боясь услышать страшный ответ.

– Какого мальчика? – Санитар наконец поднял на него глаза, позволив напавшим на зеленого дракона эльфам вести бой самостоятельно.

– Ну, мальчика, которого я сбил, – выдохнул Денис.

– Нет, не было там никого. Так бы тоже забрали, – буркнул санитар и снова погрузился в свою игру.

Денис опустил голову на кушетку и закрыл глаза. Спать совсем не хотелось, но действительность казалась ему настолько ужасной, что желание сейчас было только одно: просто раствориться и исчезнуть.

В травмпункте Денису наспех обработали ушибы и отправили в отделение полиции. В тесной комнатушке, куда его привели, было душно и накурено. Сидевший за столом полицейский, чьи погоны говорили о том, что он носит звание полковника, поднял голову от бумаг и посмотрел на Дениса утомленными красными глазами. Его лицо не выражало никаких эмоций. Казалось, полковник настолько устал от своей работы, что еще чуть-чуть, и он, послав все к чертовой матери, уйдет из этого здания раз и навсегда. В правой руке он держал длинный заточенный карандаш, в левой – почти уже докуренную сигарету.

За окном совсем стемнело, иногда Денис видел свет фар проносившихся мимо машин. Однако проезжали они редко. Поэтому Денис догадался, что находится далеко от главной дороги, скорее всего, в местной деревенской ментовке.

– Денис Эдуардович, значит… – Полковник затянулся и устало выдохнул дым. – Селиверстов! Фамилия-то какая благородная. И не скажешь по виду, – съехидничал он.

– Сколько сейчас времени? – Денис попытался найти телефон, но не смог.

– Около шести. – Полковник принялся рассматривать документы Дениса.

– Я могу идти? Меня уже потеряли дома.

– Пока не можете. На вас написали заявление. Причем сразу несколько граждан.

– Какое еще заявление?

– Местные написали! О том, что вы драку затеяли. Из-за мальчика какого-то. Перепугали женщину до смерти… – Он послюнил желтый от табака палец и перевернул страницу в тетрадке.

– А мальчика-то нашли? – Холодный липкий страх снова всколыхнул все внутренности.

– Какого мальчика? – Полковник поправил спустившиеся на кончик носа очки. Денис машинально отметил, что на мизинце у него не было ногтя.

– Ну, того, что я… сбил днем. Или кота… я так и не понял.

Полковник снял очки, почесал квадратный подбородок, немного прищурился, словно пытаясь рассмотреть Дениса поближе, а потом громко засмеялся.

– Ну, Селиверстов, юморист ты наш! Ему чуть голову не пробили лопатой, а он шутки шутит. Про мальчиков каких-то и котов. Ты бы лучше думал, как с местными договориться.

Полковник взял карандаш и нарисовал знак доллара на тетрадном листе. Затем стер его ластиком. Подул на лист, сгоняя на стол остатки резинки. Денис почувствовал запах свежего перегара. Видимо, полковник поправлял здоровье после выходных. А это вселяло надежду, что от него можно будет быстро и недорого отделаться.

– Договорюсь, – огрызнулся Денис.

– Договорись, договорись, а то задержим на пятнадцать суток за хулиганство, если они свое заявление не отзовут.

– Не беспокойтесь, я все решу.

– Это хорошо. Ты и в нашу сторону реши, не зря же мы с тобой полдня провозились. – Полковник выдвинул ящик стола, поворошив там какие-то бумаги. – И по линии ГИБДД, кстати, к тебе вопросы имеются. Например, разворот через сплошную, камера все зафиксировала. – Сказав это, он застучал карандашом по столу.

– Я понял, – кивнул Денис, – решим.

Местные запросили больше, чем он ожидал. Видимо, успели понять, что Денис не просто рядовой служащий, а руководитель крупного бизнеса. Или полковник пробил его данные и слил их местным. Поэтому пришлось просить Машку перевести ему деньги на карточку. Машка плакала. Конечно, не из-за денег и даже не из-за мальчика, которого никто никогда не сбивал.

Она плакала потому, что Денис выпил. Ведь клялся, что завязал, и к матери она его отпустила только с одним условием: не пить. А он опять выпил. И много. Вот и попал в эту дурацкую историю.

Полковник, сжимая в кулаке новенькие купюры, снятые в ближайшем банкомате, подбадривал его.

– Ты не кисни, Эдуардыч, жизнь, она такая… – Он поднял кулак вверх, словно болельщик, приветствующий любимую команду. – Непростая.

Похлопав Дениса по плечу, полковник кивнул в сторону облезлого рыжего шкафа из ДСП, намекая, что можно бы и выпить после всего. Денис лишь помотал головой.

– Ну как знаешь, Эдуардович! – пожал плечами полковник. – Я настаивать не буду.

Домой Денис приехал после полуночи. Машка и дети уже спали. В коридоре, дожидаясь его возвращения, горел тусклый ночник.

Денис бросил вещи у двери, умылся и лег спать на кухонном диване, так и не раздевшись.

Глава 5

Безумный Джон

Как всегда, жена с ним утром не разговаривала, и виной тому была выпивка. Даже не сама выпивка как таковая, а последствия, к которым она вела. Маша прекрасно знала, что говорят врачи. Знала и о том, что происходит с Денисом после выпивки. Ее не волновали потерянные деньги, сорванные встречи и даже его случайные связи. Ее пугала память Дениса – ведь после каждого вечера, что он проводил в компании с бутылкой, память его становилась все хуже и хуже. Она с тревогой думала о приговоре, который вынес психиатр: каждая выпитая рюмка неминуемо приближает Дениса к полной потере памяти. К этому синдрому с непонятным именем. К тому, что он навсегда замкнется в своем мире и никогда уже оттуда не вернется.

– Денис, ты зачем выпил? – не выдержала она. – Знаешь ведь, что тебе нельзя.

– Я очень сожалею… – Он выглядел несчастным и опустошенным. – Думал, обойдется. Юбилей ведь у матери был.

– И что? Она попросила тебя выпить за ее здоровье? – съехидничала Маша. – Мы же с ней говорили.

– Нет, не просила.