Мифы и сказки народов Африки

– Ну, довольно! Я уже совсем сварилась!

Но Какийане ответил ей:

– Как не стыдно тебе, старой старухе, говорить такой вздор, что ты уже сварилась! Я сидел гораздо дольше тебя в горшке, а я еще молод, ты же вон какая старая и жесткая. Твое мясо должно вариться гораздо дольше, чем мое!

С этими словами Какийане подложил под горшок свежих дров. Старуха плакала от боли и кричала не переставая:

– Я уже совсем сварилась, я стала совсем мягкая!

Но Какийане отвечал ей все одно и то же:

– Нет, ты еще не сварилась; потерпи-ка еще немного!

Намолол Какийане на ручной мельнице «амабеле», сварил кашу, когда же каша была готова, он снял ее с огня и поставил это кушанье внучатам старухи, чтобы они поели, когда вернутся с охоты. Сам он тоже наелся досыта. Затем взял он кожаную одежду старухи, завернулся в нее и, услыхав, что возвращаются с охоты внучата старухи, лег и притворился спящим.

Внуки вошли в хижину. Они принесли с собой газель, которую убили на охоте. Какийане притворился, что проснулся, и сказал:

– Вот это хорошо, это очень хорошо, мои деточки. Посмотрите-ка, вон я приготовила вам поесть! Поешьте-ка, вы, наверное, очень устали и проголодались на охоте.

Внуки стали есть. Когда они ели, младший внук говорит вдруг старшему:

– Посмотри-ка сюда: это, кажется, рука нашей бабушки!

Но старший внук ответил:

– Молчи, разве ты не видишь, что старуха лежит вон там; она при смерти!

Какийане же сказал, изменив голос:

– Ах вы, неблагодарные, неблагодарные!

Услыхав эти слова, старухины внучата замолчали и стали есть и пить молча, пока не напились и не наелись досыта. Тогда сказал им Какийане:

– Ах, деточки вы мои, деточки, изжарьте мне получше газель, которую вы убили сегодня на охоте.

Внуки принялись жарить газель, а Какийане потихоньку вышел из хижины, отошел подальше, снял одежду старухи и закричал:

– О-хо-хо-хо! Ведь вы съели вашу бабушку!

Оба внука выскочили из хижины и погнались за Какийане, но он побежал со всех ног, что было у него сил, а добежав до берега реки, превратился там в деревянный чурбан. Прибежали на берег реки и внучата старухи, схватили они чурбан, перебросили его через реку и воскликнули:

– О великий дух, ты хорошо, наверное, знаешь Какийане и, конечно, знаешь, где он теперь находится. Убей же его там, где ты его сейчас видишь, вот этим чурбаном.

Чурбан, перелетев на другой берег реки, превратился опять в Какийане, а Какийане закричал:

– Эй, вы, ребята! Вы меня, однако, молодцом переправили на другой берег реки.

Крикнул это Какийане и пошел дальше, а внуки остались на противоположном берегу реки и очень сердились.

Пошел Какийане дальше. Шел, шел и встретил старика, который ел хлеб. Отнял Какийане у старика хлеб и побежал. Старик погнался за ним и все кричал ему вослед:

– Отдай мой хлеб, Какийане! Брось мой хлеб, Какийане!

Но Какийане не слушался, а бежал все дальше да дальше, пока не добежал до большого дерева, в котором было дупло, и быстро влез в это дупло. Следом за ним прибежал к дереву старик и засунул руку в дупло, чтобы вытащить оттуда злодея Какийане. Схватил старик Какийане за ногу, а тот закричал:

– Ах ты, глупый глупый! Ведь это же ты схватил корень дерева.

Старик тотчас же выпустил ногу Какийане и действительно схватил корень дерева. Какийане закричал тогда:

– Пусти меня, пусти меня! Ведь ты убьешь меня!

Но старик очень обрадовался, что поймал Какийане, и старался вытащить его из дупла, так как он был уверен, что действительно держит Какийане за ногу.

А Какийане между тем спокойно съел хлеб, выскочил из дупла и поскорее убежал подальше.

Жадная гиена

ОДНАЖДЫ ГИЕНА нашла кость, схватила ее зубами и побежала на берег реки, чтобы там ее съесть. В прозрачной воде увидала она отражение месяца, похожее на большой жирный кусок мяса. Жадная гиена кинулась за ним, а кость уронила на землю. Но схватить на дне реки этот кусок мяса она не могла, так как его ведь и не было. Всякий раз, как гиена ныряла за мясом, вода делалась мутной, и гиена, не поймав мяса, ложилась на берегу, терпеливо ждала, пока вода станет опять чистой и прозрачной, и потом снова с жадностью бросалась в воду за отражением месяца. Между тем пришла другая гиена и утащила кость, которую с таким пренебрежением бросила жадная гиена. Подошли и другие звери, все они стали смеяться над гиеной, когда увидали, как она ныряет в воду, старается схватить в воде отражение месяца и, ничего не достав, вылезает из воды, а вода течет у нее из пасти.

И до сих пор еще говорят с насмешкой тому, кто бросает хорошее, чтобы схватить что-нибудь еще получше, и в конце концов ничего не получает: «Ты словно гиена, которая, бросив кость, ловит в воде отражение месяца».

Тсегане-нкокопане

ОДНАЖДЫ ПОДНЯЛАСЬ страшно сильная буря. Бурей унесло в пустыню целую толпу детей, среди которых был и маленький мальчик, звали его Тсегане-нкокопане.

Пошел в пустыне дождь; а Тсегане-нкокопане и говорит девочкам:

– Если я скажу этой соломе: «Превратись в хижину», то солома меня послушается.

– Ну так скажи ей, чтобы она превратилась в хижину, – сказали девочки.

Тсегане-нкокопане послушался их и превратил солому в хижину.

Когда наступила ночь, пришел людоед и хотел съесть всех детей. Они очень перепугались и влезли на высокое дерево, которое стояло около хижины. Дети крикнули дереву:

– Не падай!

Пришел людоед к дереву и хотел его срубить, но дерево не упало.

Утром людоед ушел.

После этого пришло громадное чудовище, какого дети никогда раньше не видывали. Назвали дети это чудовище Пукху-пукху и очень радовались, что оно к ним пришло.

– Пукху-пукху, – закричали дети, – пойди сюда, пойди сюда, пойдем с нами!

Пукху-пукху пришел, забрал всех детей и понес их к родителям. Когда он пришел с детьми ко входу в крааль, в котором жили дети, он остановился. Пришла мать Тсегане-нкокопане и посыпала своего сына пеплом. За ней пришли и другие женщины. И сказал Пукху-пукху женщинам:

– Скажите всем людям в краале, чтобы они принесли мне красной земли и синих камней, и пусть они расстелят циновки до самых ворот крааля.