Могучему дубу Боуторпу привиделась холодная и долго продолжающаяся зима тысяча двадцатого года. Многие люди тогда умирали от сильного мороза и слава богам, что был он тогда слишком молод, чтобы пойти на растопку каминов в крепостях короля Кнута, объединившего в тот год два трона: английский и датский, викинга, покорившего Англию.
Вспоминали и размышляли многие, и все их рассуждения учитывал гигантский мозг планеты, но как это всегда происходит в жизни – мнения разделились, поскольку правда у всех своя. Лишь одно было несомненно: их вердикт складывался далеко не в пользу человечества. Высказались практически все, начиная от десятилетних кустов ежевики и жимолости, поющих людям дифирамбы, заканчивая гневными речами самого многочисленного вида деревьев на Земле – хвойных.
– В таком случае у нас остается лишь один вариант, – прервал их рассуждения и воспоминания Мафусаил, семя которого произросло в лесу Инио более двух с половиной тысяч лет до нашей эры. Он не держался своими корнями за жизнь, он пожил свое, но вот остальные… Тем не менее, его вердикт требовал единогласного решения, а не мнения большинства.
«Члены Совета и обласканные, прирученные людьми сородичи безусловно, на стороне человека, все же остальные и их большинство – против.
– Один вариант, – повторил он. – Третий – всем нам уйти, чтобы затем начать сызнова. Так, как это происходило уже не раз. Триста лет – пустяк для многих из нас. Кто знает, возможно, когда-нибудь люди одумаются сами и сохранят себя и любящих их друзей.