Изумрудный свидетель

– Что? – Гуров поискал взглядом девушку, сказавшую это.

– Зубом цыкал, – повторила она.

– Поясните, пожалуйста, – попросил Гуров. – Что вы имеете в виду?

– Ну, знаете, как бывает, когда у человека во рту дырявый зуб. В дупло попадают частички пищи, и человек все время цыкает, как будто пытается их оттуда высосать. Неприятно так. Раздражает. У меня парень был с дырявым зубом. Он так все время делал. Я из-за этого с ним и рассталась.

– Раздражало?

– Не только. Понимаете, не люблю трусов, а он боялся зуб лечить.

* * *

Легницкий любил этот ресторан на проспекте Мира. Смущало только название «Огород» да подход к уютному дворику, замусоренный строителями, возводившими соседнее здание. Немного цветов, скульптура лошади, которую кому-то взбрело поставить в этом дворике. С ней частенько фотографировалась молодежь.

Легницкий вошел в маленький холл с диваном и креслом, накрытыми белыми чехлами, прямо как на известной картине, изображавшей кабинет Ленина в Смольном. Он попал в узкий коридор, а затем и в зал.

Сегодня было солнечно. Свет попадал в помещение сверху, через высокие окна. Создавалось впечатление, что ты сидишь не в ресторанном зале, а под навесом, где-то на окраине города. Или вообще в экзотическом месте. Так и казалось, что запоют птицы, захлопают маленькие крылышки где-то сбоку, запорхают попугаи.

Легницкого в «Огороде» знали и всегда весьма предупредительно по его заказу придерживали любимый столик. Вот и сейчас, стоило ему войти в зал, как к нему подошла девушка, поздоровалась, улыбнулась и пригласила проходить.

– Меня не спрашивали? – поинтересовался Владислав Янович.

– Нет, никто не спрашивал. Вы кого-то ждете? Гостей сразу проводить за ваш столик?

Легницкому очень хотелось выпить, но он еще утром отпустил шофера и теперь не мог позволить себе эту слабость. Нет, ему не грозили серьезные проблемы, останови его сотрудники ГИБДД. Не довести дело до суда и лишения прав он мог довольно быстро и надежно. Просто бизнесмен не любил саму эту ситуацию, когда ему пришлось бы оправдываться, кому-то звонить, кого-то просить. Да и терпеть надменность работников полиции он не желал. Унизительно как-то при его положении.

Ограничившись гранатовым соком и поковыряв без аппетита салат, Легницкий наконец-то увидел того человека, которого ждал. Невысокий, полный мужчина с блестящей лысиной шел между столиками, как будто катился. Девушка из числа персонала ресторана еле поспевала за ним. Видимо, по правилам она обязана была проводить гостя, даже если тот и сам знал, куда идти.

Легницкий приподнялся и протянул руку.

– Здравствуй, Игорь Владимирович! Как твое ничего?

– Живем пока. – Гость самодовольно заулыбался. – Как самочувствие, бизнес? Заказывал уже? Чего там у них сегодня в ассортименте?

Легницкий открыл было рот, но тут же сделал над собой усилие, чтобы не начать раздражаться.

«Что это со мной? – подумал он с неудовольствием. – Почему я во всем вижу угрозу, нечто неприятное, унизительное для меня? Нервы расшалились? Черт, Матюшин всегда был таким, сроду с ним я по душам не разговаривал. Самодовольный, самовлюбленный боров. Почему его так волнует мое самочувствие и успехи в делах? Мне вот его проблемы абсолютно по барабану».

– Слушай, Игорь! – откинувшись на спинку кресла и потягивая из высокого стакана сок, ленивым тоном заговорил Легницкий. – У тебя проблем с качеством товара не было в последнее время?

– В каком это смысле? – Матюшин удивленно уставился на собеседника. – С какого перепугу? Я, знаешь ли, закупаю цацки не на рынке. У меня поставщики солидные! Блюду, так сказать, лицо фирмы. А у тебя что, проблемы? Втюхался с дешевым поставщиком?

– Ты же знаешь, что я тоже абы где не заказываю товар. Мы с тобой получаем изделия с одних и тех же заводов.

– Ну да! – засмеялся Матюшин. – Потому-то ты мне наипервейший враг и конкурент! Шучу, конечно. Москва большая, она и не столько слопает. Пипл схавает, как говорили во времена нашей молодости.

– Ты ведь знаешь, что такое фианит?

– Фианит? – Матюшин округлил глазки. – Ты взялся за стекляшки? Это же бижутерия, а не ювелирное дело! Насмешка над настоящим бизнесом.

– Ничего я не взялся, просто спросил тебя, – недовольно отрезал Легницкий. – Я сейчас тебе кое-что скажу, но только давай-ка между нами. Дело серьезное, оно может и тебя коснуться, а тебе такая слава тоже ни к чему. У меня обнаружилось несколько фианитов в золотых изделиях. Вместо бриллиантов вставлены в оправу были именно они. Хорошего качества, но все же!..

– Как ты их обнаружил? – Матюшин сразу стал серьезным.

– Ты слышал, что у меня салон в Марьиной Роще грабанули? – зло спросил Легницкий и недовольно поморщился тому, что с его языка сорвались такие слова. – Вот тут и вскрылось. Стали определять ущерб, оценивать… в общем, не было бы счастья, да несчастье помогло.

– Сколько ты таких штучек нашел?

– Три изделия, Игорь. Не так много, но ты ведь понимаешь, что в нашем деле репутацией рискуют один раз. Второго уже не будет, пойди только слух по городу.

– А от меня-то ты чего хочешь? – спросил Матюшин и недоверчиво посмотрел на собеседника. – Вроде как предупреждаешь?

– Я, Игорек, голову сломал, раздумывая, откуда они могли ко мне попасть. Ты ведь не новичок в нашем бизнесе, у тебя сеть пошире моей. Ты прекрасно понимаешь, что на заводе и по дороге такую подмену произвести нереально. Давай вместе думать, пока и на тебя такое счастье не свалилось. Откуда оно, как искать этих хитромудрых уродов?

– Да, тут ты прав. Не было еще случая, чтобы с завода брак пришел, а тут даже вон как. И работники специализированных компаний, которые занимаются перевозками, тоже подменить не могут. Они вообще изделий не касаются. Неужели среди персонала тварь завелась? – предположил Матюшин.

– Персонал проверять надо, – не оченьто весело согласился Легницкий. – Весь поголовно, только ума не приложу, как это провернуть.

– Найми спецов, они разберутся. Правда, дорого обойдется, но тут уж надо считать, какая овчинка какой выделки стоит.

Легницкий промолчал, проглотив ехидное замечание. Он понимал, что язвительность и насмешливость в общении у Матюшина проступают от осознания того, что беда коснулась кого-то другого. Интересно, как он зубоскалил бы, если бы у него такое нашлось? Допустим, жена мэра Москвы купила бриллиантовые серьги в одном из его салонов, а камни оказались дешевкой. Даме указали на это знающие люди в приличном месте! Да от такого позора люди топятся или стреляются!

Матюшин был одним из тех людей, с которыми Легницкий собирался посоветоваться. Но ему трудно было сдержаться и не уколоть своего коллегу-бизнесмена.

– Может, и придется нанять. – Легницкий вздохнул, покосился на Матюшина и осведомился: – Слушай, Игорь, а что за бабу ты охаживал два дня назад? Кто это тебе от ворот поворот нарисовал?

– Ты о чем? Какая баба? – то ли не понял, то ли притворился Матюшин.

– Два дня назад на Балаклавском возле твоего салона я тебя с дамой видел. У входа. Что-то ты там ей нашептывал, за ручку брал, а она вроде как была не согласна, а?

Матюшин отвел глаза, полез в карман за сигаретами и сказал:

– Какая такая баба? Ты о чем?

Глава 4

Витя Цвет смотрел на Москву прощающимся взглядом. Мысленно он уже махал ей рукой. Последнего навара ему хватит на то, чтобы полгода лежать пузом кверху на пляже какого-нибудь южного курорта, по вечерам снимать девочек или красивых дам в ресторанах, угощать их шампанским и красиво ухаживать.

Витя Цвет умел не только тратить бабки, но и извлекать их из различных мест, где они водились. Он не опускался до пошлого грабежа, работал головой, действовал красиво. Выпасти квартирку или коттедж, оценить возможное состояние, а потом, в один прекрасный момент, взять ее чисто, без следов. Для этого нужно мастерство, талант и везение.

Витя Цвет считал себя баловнем судьбы. Он полагал, что такая вот воровская кличка к нему прилепилась не случайно. Не просто потому, что он носил фамилию Цветаев. Витя жил в цвет, в масть, ему постоянно фартило.

Сегодня Цвет ждал денег за ювелирные изделия. Он никогда не мелочился, не торговался, но и не работал с теми, кто давал за рыжье слишком мало. Витя себя ценил! Он придумал весьма простой и надежный способ получения денег. Зачем таскать полные карманы купюр, когда за окном двадцать первый век? Пришла пора пластиковых банковских карточек. В банкомате при тебе лохи суют на них крупные купюры. Ты запоминаешь код, вытаскиваешь карточку и свободен до следующего сезона. Впереди солнце, море, женщины!..

– Цвет! – Голос над ухом заставил Витю вздрогнуть и резко обернуться.

– Ты кто, чего тебе? – торопливо проговорил Цвет.