Кремлевская пуля

– Еще жив? – удивился Стас.

– Жив и даже со мной сегодня беседовал. Но все блюдут жуткую конспирацию. Имени мне не назвали, я сам по голосу узнал. Конг Мотю послал. Это было дней десять назад. Потом Мотя исчез. Уголовники его не нашли, как ни искали.

– Так вот почему все бегают как ошпаренные, – воскликнул Орлов. – Только слушок прошел, что какого-то олигарха заказали, а он об этом узнал и теперь ищет нанятого киллера, чтобы перекупить его.

– Никогда не сомневался, что у мужиков фантазия богатая. – Гуров усмехнулся.

– Так ты что, им правду сказал? – обалдел Петр.

– Они сначала отказались помочь даже мне. Должен же я был как-то их заставить? – немного смущенно ответил Гуров. – Да и не говорил я ничего впрямую, так, намекнул. Но тут уж они прониклись.

– Особо впечатляет словосочетание «даже мне», – ехидно вставил Крячко, уже отошедший от первого шока. – Кого хоть просветил-то?

– Монах, Филин, Ларек, Макарыч и Кузя, сын Конга, – перечислил Лев. – Но Кузя так ничего и не понял, пожаловался на свою тупость отцу, а уж тот сам и позвонил Монаху, который потом сообщил все мне. Давайте по делу. То ли Мотю убрали, потому что он нашел человека, связал его с посредником заказчика и стал лишним, то ли он сам сделал ноги. Это неизвестно. Говорят, что парень он неглупый, так что мог подстраховаться и кому-то что-то оставить в своей квартире или у бабы. Верю, что уголовники искали хорошо, но надо все перепроверить, квартиру обыскать, с бабой потолковать, других родственников выявить. Короче, его нужно найти, и лучше живым. Поднимите уголовное дело, выясните биографию до мельчайших подробностей, вплоть до того, с кем в детском саду на соседних горшках сидел, в школе учился, в молодости дружил, если переехал. Побывайте по его прежнему адресу и узнайте все там. Посмотрите, кто были его подельники. Вдруг Мотя скрывается у кого-то из них или друзей детства? Проверьте, не выезжал ли он из города. Пробейте сотовый Моти – кому он звонил, кто ему. Ну и все остальное сопутствующее. В общем, по полной программе. Господи, да кого я учу! – воскликнул Гуров. – Вы все сами лучше меня знаете. Для нас главное, кто именно его попросил найти киллера и кого он все-таки отыскал!

– Думаешь, он здесь при делах? – недоверчиво спросил Орлов. – Мелкий уголовник сумел за три дня найти профи для такого дела? Мне слабо в это верится.

– А вот я совсем не верю, – заявил Лев Иванович. – Но чем черт не шутит, особенно когда есть пункт второй. Я про Леньку Халву, при котором до его посадки состоял Мотя. Там, в бумагах, на него все имеется. Он и сейчас еще сидит. Промышлял угоном машин. Какие-то разбирал, некоторые возвращал за выкуп. Это говорит о том, что автомобили были очень дорогие. Часть продавал на юг. А кто у нас там этими делами промышляет?

– Понял, не дурак, – тут же отозвался Крячко. – Поднимаем дело Халвы, смотрим его подельников, кто вышел, кто сумел свидетелем пройти и сейчас на свободе, какие у него завязки в Москве и на юге и так далее.

– Воры по своим каналам тоже попытаются выяснить, с кем в Москве работал Халва, – добавил Лев Иванович.

– Выясняем, не появлялся ли Мотя поблизости от московских, – продолжил Крячко. – Можно в колонию к Халве смотаться и там с ним жестко потолковать. Может, кто-то остался не выявленным, а Мотя его как раз и знает? На Кавказе кого и чего только нет. За хорошие деньги там можно черта с рогами нанять, не говоря уже о киллере. И в Москву оттуда не ангелы с крылышками приезжают. Да, это реальный след, по нему можно работать.

– Если еще какие-нибудь светлые мысли по этому поводу вам в голову придут, смело воплощайте их в жизнь. Самое главное, придумайте обоснованный повод для всех этих поисков. Правда не должна выйти наружу ни при каких условиях, – сказал в заключение Лев Иванович.

– Да, мы скажем, что поступила агентурная информация, что Мотя причастен к тяжкому преступлению, объявим его в федеральный розыск, и дело с концом, – отмахнулся Стас.

– Тогда я поехал дальше с бумагами разбираться. Если появятся новости, тут же звоните мне в любое время.

– По пустякам дергать не будем, а как более-менее все срастется, тогда и позвоним, – пообещал Орлов.

Гуров ехал обратно и думал, что Петр, кажется, решил доказать, что старый конь борозды не портит. Ничего, пусть разомнется. А по поводу того, что они в этом деле могут что-то напортачить, Лев Иванович и вовсе не волновался. Не те люди.

Попова он застал все в той же позе, обложенного документами. Казалось, что он даже с места не вставал.

Гуров покачал головой и предложил:

– Пойдемте пообедаем, Алексей Юрьевич. Думаю, что основная масса народа уже схлынула и нам долго ждать не придется.

Попов согласился и поинтересовался, надевая пиджак:

– У вас что-то прояснилось?

– Появился свет в конце тоннеля, но вот того ли – неизвестно, – неопределенно ответил Лев Иванович. – А у вас что?

– По Тарасову совсем ничего, я его уже отработал. А вот по Богданову… – задумчиво сказал Попов. – Есть там один интересный персонаж. Представляете, он был правой рукой Богданова, но ни на одном сомнительном документе нет его подписи. Поэтому данного субъекта и уцепить-то не за что было. Сам он, естественно, всячески отрицал свою причастность к финансовым махинациям, да и Богданов с пеной у рта доказывал, что тот чист, как первый снег. А вот мне в такие вещи плохо верится. Этот персонаж смылся за границу вместе с Богдановым!

– У Богданова традиционная ориентация? – поинтересовался Лев, открывая дверь.

– Более чем – тот еще бабник! – выразительно сказал Алексей Юрьевич и попросил: – Лев Иванович, дверь закройте. Она со звукоизоляцией.

Гуров тут же сделал это, и Попов объяснил:

– Не стоит обсуждать в коридоре или столовой что-нибудь, относящееся к этому делу.

Замечание было совершенно справедливым. Лев Иванович тут же почувствовал себя школьником, заслуженно поставленным в угол.

– Но если Богданов так старательно выводил этого человека из-под удара, то их должно было что-то связывать. С учетом того, что Богданов – бабник, не может ли этот человек быть его внебрачным сыном? Тогда этим объясняется и забота, и то, что он забрал его с собой.

– Я об этом уже подумал и попросил навести справки. Родные дети у Богданова очень неудачные, способны только деньги тратить. Так что он, может быть, и видел в этом человеке своего преемника. – Попов пожал плечами.

– Почему «видел»? – уточнил Лев Иванович. – Они поссорились?

– У Богданова две недели назад случился инсульт. Прогноз нельзя назвать благоприятным, – объяснил Алексей Юрьевич. – Ну, пойдемте!

В столовой уже почти никого не было, но и выбор оказался не такой богатый.

Глядя на то, как Гуров внимательно читает меню, Алексей Юрьевич спросил:

– Наша кухня не нравится?

– Просто поджелудочная барахлит, – объяснил Лев Иванович.

– Ой, это моя вина! – Попов сокрушенно покачал головой. – Кто же знал? – Он поймал недоуменный взгляд сыщика и объяснил: – То лекарство, что вам дали для лечения радикулита, при больной поджелудочной может вызвать обострение.

– Не корите себя, – успокоил его Гуров. – Что такое временное обострение, с которым можно нормально жить, по сравнению с приступом радикулита? Это даже не мелкие семечки.

Они вернулись в кабинет и снова взялись за бумаги. Попов, который все эти дни ни на что не отвлекался, уже, видимо, закончил с Богдановым. Теперь он писал очередной перечень вопросов и заданий. Гуров изучал документы на Куликова, вдруг зацепился за одну фразу и задумался.

Заметив это, Алексей Юрьевич спросил:

– Что-то нашли?

– Факт странный – дочь Куликова закончила обычную московскую школу. Она училась в восьмом классе, когда ее отец резко поднялся. Почему же он не перевел дочку в какой-нибудь престижный лицей? Сын Данилова, например, именно такой закончил. А как у ваших фигурантов?

– Они тоже пытались дать детям самое лучшее образование, которое, однако, тем впрок не пошло. А по поводу Куликовой объяснений может быть много. – Попов пожал плечами. – Не потянула бы сложную программу, решила, что при их резко возросшем материальном положении выгоднее стать первой там, где ее все знают. К тому же в этом возрасте начинают бушевать гормоны, первая любовь и так далее. Может быть, у нее был парень из этой же школы, вот она и не захотела с ним расставаться?

– Все возможно, – сказал Лев Иванович. – Но я думаю, что это все-таки проверить надо. Мало ли с кем она вместе училась. Выпускники престижного лицея или гимназии редко попадают на скамью подсудимых. Заботливые родители отмажут их, если они во что-то вляпаются. А вот в обычной школе – каждой твари по паре. Неизвестно, кто по какой дороге пошел.

Они снова погрузились в работу. К восьми вечера Гуров тоже закончил изучать документы на Куликова. Он составил новый перечень вопросов. Нужные документы были отложены в сторону, а остальные возвращены в коробки.

После того как они отчитались перед Александровым о проделанной работе, тот заметил:

– У вас как-то не очень получается вовремя пообедать. Так я распорядился. Теперь вы можете по телефону заказывать себе все прямо в кабинет.

– Спасибо, а то не хочется драгоценное время в столовой терять, – поблагодарил его Попов.