Старая рана

Лев пробежал глазами документ. Он был составлен по всем правилам. Похоже, спорить было бессмысленно. К тому же Лев не хотел с ходу портить отношения с комитетчиками. Между их ведомствами с незапамятных времен царила конкуренция, и сейчас ему было невыгодно настраивать СК против себя. Он решил договориться миром.

– Что ж, основания законные. У меня только одна просьба – подождите немного, мы договорим.

– Это еще с какой стати? – сдвинул брови Коршунов.

– Мы просто не закончили разговор.

– Ну а нам какое дело? – недовольно подал голос капитан.

– Мужики, – улыбнулся Лев, – я уже практически закончил, осталось буквально минут пять-десять. Да не волнуйся, майор, никуда от тебя твой подследственный не денется. Мне только завершить пару формальностей – и можешь забирать и допрашивать его хоть весь день.

– Ну, хорошо, – согласился Коршунов. – Только быстро.

– Десять минут, – бросил Гуров и, взяв Вадима за плечо, потянул его в сторону комнаты.

– Вечно вы вмешиваетесь. Только работать мешаете, – заметил им вслед Гончаренко, но Гуров проигнорировал его слова.

Когда они оказались вдвоем в комнате, на лице Вадима был написан реальный страх. Кажется, только сейчас он понял, что попал.

– Слушай, парень, как видишь, ситуация стремительно изменилась, и не в твою пользу, – переходя на «ты», торопливо произнес Лев. – Поэтому если хочешь, чтобы я тебе помог – давай выкладывай все. Быстро и, главное, начистоту.

Вадим раздумывал не дольше секунды.

– Хорошо, спрашивайте, я буду отвечать предельно честно.

– Отлично, вот и договорились. Так где ты был вчера весь день?

– Вчера днем я был дома. Точнее, утром.

– Как раз тогда, когда и виделся с женой последний раз?

– Да.

– А что же случилось, что вы не ночевали вместе?

– Мы поругались.

– И часто у вас так?

– Отношения у нас были не самые лучшие, – вздохнув, ответил Вадим.

– Это я уже понял. Только ты давай поскорее, у нас нет времени кашу по тарелке размазывать.

– Словом, не самые лучшие – мягко сказано. Мы ненавидели друг друга. Точнее, первой начала Регина. Почти сразу после свадьбы стала просто убивать морально. Угодить было невозможно – ей не нравилось все. Казалось, что она ненавидит меня каждой клеточкой своего тела. Любое мое действие вызывало осуждение с ее стороны, было полное отсутствие взаимопонимания. Не буду долго объяснять, просто поверьте – это именно так. Так вот, вчера утром мы в очередной раз поссорились на ровном месте, и я сказал, что разведусь с ней. Потом поехал на работу. А вечером сообщил, что больше не буду жить с ней.

– Лично? То есть вы все-таки виделись вечером?

– Нет, я эсэмэску послал. Не сочтите за малодушие, просто не хотел еще одного скандала. Утром уже был, когда я заикнулся, что разведусь с ней.

– И как она на это отреагировала? Утром?

– Ой! – махнул рукой Вадим. – Да как всегда. С ней вообще невозможно было разговаривать. Злая она была еще до этих слов, а потом вообще взбесилась. Начала кричать о том, что все, что у меня есть, – это заслуга ее и ее отца, а я ничего сам в жизни не добился и без нее буду никем. Грозилась забрать все – работу, квартиру, все деньги и, самое главное, ребенка. Впрочем, это в ее стиле. Ну, я развернулся и ушел.

– И куда?

– На работу поехал, Виктор Борисович может подтвердить.

– А вечером?

На этот раз Вадим не колебался:

– К девушке.

– Она ваша любовница?

– Да.

– И она сможет это подтвердить?

Вадим с мольбой взглянул на Гурова:

– Только, пожалуйста, не приплетайте сюда Настю, ей это ни к чему, и она ни в чем не виновата.

– Имя и адрес, – бросил Гуров, доставая записную книжку.

– Анастасия Кравцова, Мытищи, улица Крупской, десять, квартира двадцать два, – подавив вздох, продиктовал Денисов.

Когда Лев записал данные, он добавил просительно:

– Только не давите на нее, я вас прошу, Настя – чудесная девушка. Она не переносит грубости.

– Обещаю не грубить. Давайте дальше. Во сколько ты приехал к Насте?

– Около девяти вечера. По дороге послал Регине эсэмэс и больше не собирался сюда возвращаться. А тут такие обстоятельства.

Вадим достал сотовый телефон, открыл список сообщений и показал Гурову то, в котором значилось: «Я ушел». Оно было отправлено вчера в двадцать часов тридцать три минуты.

– Может быть, удалить его? – спросил он.

– Не вздумай, – предупредил Лев. – Это бесполезно, его все равно восстановят. Насчет Насти тоже не ври: телефон твой проверят вдоль и поперек и, разумеется, вычислят всю вашу переписку. Вы ведь переписывались?

По одному только выражению лица Вадима Гуров понял, что это так.

– И вы с Настей не боялись, что Регина не даст вам жизни? – поинтересовался он.

– Я все продумал. Я готов был оставить ей все имущество, не высказывать никаких претензий по этому поводу. Все равно оставаться тут дольше было нельзя. Это не семья, а… какая-то карикатура! Только не смешная. С Настей мне намного лучше. Даже не лучше, а… Это вообще другое. Даже сравнивать нельзя.

– И ты выбрал рай в шалаше?