Миллионер из коммуналки

Даже на допросе, когда с момента ограбления минули считаные дни и все впечатления и воспоминания были еще свежи, Эльвира Батырова не смогла сказать ничего вразумительного. Поэтому сообщение о том, что у нее вдруг откуда-то появились «еще кое-какие очень важные подробности», невольно вызывало сомнение.

«При чем здесь вообще это „еще“? – нахмурившись, думал он. – Если бы в прошлый раз Батырова сказала хоть пару слов в тему, тогда да, тогда еще можно было бы, пускай и с натяжкой, говорить о том, что мадам хочет что-то добавить. Но она и на первом допросе кроме бессмысленного „бла-бла-бла“ ничего не поведала, да и сейчас наверняка заявится с тем же. Чего ей вообще взбрело в голову назначать эту встречу? Хочет перед подружками порисоваться? Вот, мол, что ни день, то на допрос вызывают. Важная свидетельница. Без нее никак».

Странное происшествие выбило из колеи и мешало снова сосредоточиться на деле. Предполагаемое «свидание» казалось бессмысленным и неуместным, а непонятные заикания и явное замешательство Эльвиры при попытках обозначить главную цель будущей встречи не давали покоя и заставляли вновь и вновь возвращаться к воспоминаниям о телефонном разговоре.

Эльвира Батырова, несомненно, относилась к людям, которые, что называется, не лезут за словом в карман. Тот факт, что сейчас эти самые слова она подбирала с таким трудом, явно указывал на волнение и на то, что тема предстоящего разговора для женщины очень важна.

«Что-то сомневаюсь я, что речь пойдет об ограблении, – продолжал размышлять Гуров. – Она и раньше, сразу же после происшествия, не особенно переживала, больше вид делала. А уж стрекотала, как автомат, успевай только записывать. Разве что впустую по большей части, но зато бойко. Такого, чтобы тормозить после каждого слова, на том допросе и в помине не было. А тут – куда что девалось. Прямо все слова девушка перезабыла. В жизни не поверю, что это случай с ограблением вдруг неожиданно так ее разволновал. Через столько-то времени. Вот за каким чертом я ей, спрашивается, понадобился? Тьфу!»

Так и не найдя ответа на ключевой вопрос, Гуров мысленно приказал себе больше не думать о «говорливой дамочке» и снова сосредоточиться на деле. Волевой акт удался, и если не все, то как минимум половину намеченного он выполнил. Материалы по предпоследнему эпизоду многотомного дела были полностью подготовлены для передачи в суд, и в восьмом часу вечера полковник отправился домой.

Вкусный ужин, домашняя атмосфера и вечерние новости по телевизору сгладили впечатления дня, и вскоре Гуров уже не вспоминал о Эльвире Батыровой и ее странной просьбе.

Однако на следующее утро звонок дежурного с проходной напомнил о вчерашнем обещании.

– Лев Иванович, здесь какая-то… гражданка. Она уверяет, что вы назначили ей встречу. Якобы на десять часов.

По тону дежурного было понятно, что экспрессивное поведение «гражданки» произвело на него столь же негативное впечатление, как и на самого Гурова.

– Ах да, – вспомнив вчерашний разговор, досадливо поморщился Лев. – Это… это по ограблению. Потерпевшая. Пропусти, Юра.

– У вас правда назначено? – счел своим долгом еще раз уточнить дежурный.

– Правда, правда. Не волнуйся, это не вражеский диверсант, – чуть усмехнувшись, успокоил Гуров.

В этот момент ему и в голову не могло прийти, как близко к истине было его шутливое замечание и к каким неожиданным и глобальным последствиям приведет непрошеный визит взбалмошной дамочки.

Эльвира Батырова явилась пред очи полковника наподобие некоего луча света, просиявшего в темном царстве, и в строгой обстановке рабочего кабинета сразу воцарилась атмосфера хаоса и легкомыслия.

– Ой, здравствуйте! – сияя оптимизмом и фонтанируя улыбкой, начала гостья. – Как я рада вас видеть! Даже немножко не верится. Вы, такой занятый человек, согласились уделить мне время. Честно говоря, вчера, звоня вам, я ужасно волновалась. Думала, что вы не захотите встречаться со мной, у вас ведь наверняка и без этого дел хватает. А тут еще я со своим звонком.

– Но вы сказали, что хотите сообщить мне что-то очень важное, – напомнил Гуров в надежде перевести разговор в более конкретное русло.

– О! Да! Конечно! Именно, я… то есть… это действительно очень важный вопрос, но…

Видя, что неуемная говорунья снова начала «тормозить», лишь только дело дошло до «важного вопроса», Лев с интересом наблюдал за ее живой мимикой, пытаясь угадать, что за всем этим может скрываться.

Гадать ему пришлось недолго. Не удосужившись подготовить дополнительную «легенду» или хотя бы придумать предисловие, постепенно подводящее к главной теме, Эльвира, собравшись с духом, без обиняков выложила главную цель своего неожиданного визита.

– Видите ли, – все так же неуверенно, с трудом подбирая слова, продолжала она. – Дело в том, что… дело не совсем в том ограблении, о котором мы говорили с вами по телефону… Честно говоря, это даже совсем другое дело. Другой вопрос. Но меня попросили, и я подумала… подумала, что вы не откажетесь помочь.

– О чем попросили? – пытливо взглянул на нее Лев.

– Это… одна моя знакомая. Очень солидная, серьезная женщина, у ее мужа совместное предприятие. Кажется, с немцами. Или с испанцами, не помню. Впрочем, не в этом дело. Просто после этого ограбления… вы, наверное, понимаете, это был такой стресс для меня. Разумеется, мне нужно было с кем-то поделиться, излить, так сказать, эмоции, переживания… Так вот, после этого ограбления я встретилась с одной своей подругой, мы посидели в кафе, поговорили, обсудили все это, вспомнили разные другие случаи. Ну, в общем, как это обычно бывает. Я рассказала, что меня даже вызывали на допрос к очень известному следователю. Знаете, вы ведь очень популярны в своей среде, настоящая звезда.

Сказав это, Эльвира улыбнулась так, что сразу становилось понятно: настоящая звезда здесь – это она сама, и именно в ее честь сейчас должны зазвучать аплодисменты.

Но Гуров аплодировать не стал. Ограничившись официальной любезной улыбкой, он всем своим видом выразил готовность слушать дальше.

Немного разочарованная тем, что ее «подарок» не оценили по достоинству, Эльвира продолжала:

– Так вот. Я рассказала, что меня допрашивал сам Гуров, а вчера Лиля позвонила мне и сказала, что одна ее знакомая очень нуждается в квалифицированной уголовной помощи… то есть… в смысле… я имела в виду, что ей необходима помощь специалиста, опытного в подобных делах, – наконец подобрала подходящую формулировку Эльвира.

– Лиля – это ваша подруга, с которой вы разговаривали в кафе? – уточнил Гуров.

– Да, именно. А с Элеонорой Юрьевной она часто встречается по работе.

– Элеонора Юрьевна, по-видимому, та самая дама, которая нуждается в «уголовной помощи»?

– Да, именно. Лиля – агент, она занимается организацией художественных выставок. А Элеонора Юрьевна… я, честно говоря, не совсем поняла, но она как-то связана с одной из выставочных галерей. То ли заведует, то ли имеет в собственности, Лиля как-то туманно объяснила. Впрочем, не в этом дело. Главное, что вы должны понять, это то, что Элеонора Юрьевна – очень солидная, серьезная женщина, и если уж она говорит, что нуждается в помощи квалифицированного специалиста, значит, дело действительно очень важное.

Слушая Эльвиру, Гуров постепенно начинал догадываться об истинных причинах ее вчерашнего звонка, и эти догадки вызывали у него досаду и раздражение.

«Вот нахалка! Так это она, значит, решила протекцию уважаемой Элеоноре Юрьевне оказать. Типа, у нее личных знакомых полно в уголовном розыске, и даже „сам Гуров“. Недурно. Особенно если учесть, что мы с ней и виделись-то, собственно, один-единственный раз в жизни. Это она теперь так и будет всех своих подружек ко мне водить? Что там, интересно, у нее случилось, у этой солидной Элеоноры Юрьевны? Любимая болонка потерялась?»

Слушая болтовню Эльвиры, которая уже успела оправиться от смущения и вновь стрекотала, как заведенная, Лев собирался воспользоваться первой же паузой, чтобы сообщить, что частной сыскной практикой не занимается. Он уже составил в уме вежливую, но доходчивую фразу, недвусмысленно объясняющую, что Элеоноре Юрьевне лучше решить свои проблемы официальными путями. Однако очередной словесный пассаж собеседницы снова повернул ситуацию неожиданной стороной, и взлелеянная Гуровым словесная формулировка стала неактуальной.

– …и, разумеется, Элеонора Юрьевна предварительно собрала справки. Выяснив, что вы – человек безупречной репутации и имеете большой опыт, а значит, и стопроцентную компетентность в подобных вопросах, она решила обратиться к вам. А когда Лиля сказала ей, что одна ее знакомая, то есть я, встречалась с вами лично, она, естественно, не преминула воспользоваться этим и попросила меня… так сказать… походатайствовать… выступить в качестве посредника… – Дойдя до этого деликатного момента, Эльвира снова сконфузилась и начала заикаться, но в итоге все же собралась с духом и выпалила: – И теперь она сидит в машине и с нетерпением ждет вердикта, сможете ли вы поговорить с ней.

– В машине? То есть вы приехали вместе?

Поняв, что милые дамы изначально рассчитывали на то, что упомянутый «вердикт» будет положительным, Гуров мог лишь в очередной раз подивиться неслыханной наглости. Они, по-видимому, всерьез были уверены, что оперуполномоченный по особо важным делам, едва заслышав о том, что у «солидной и серьезной женщины» появились проблемы, бросит эти самые особо важные дела и немедленно переключится на поиски «любимой болонки».

– Да, мы… Я подумала, что, если вы согласитесь, невежливо будет заставлять вас ждать, – извиняющимся тоном пояснила Эльвира. – Поэтому сегодня, когда поехала к вам, на всякий случай захватила с собой Элеонору Юрьевну.

– На всякий случай? – любезно улыбнулся Лев, направив всю силу воли на то, чтобы не расхохотаться в лицо собеседнице. – Какая похвальная предусмотрительность! Что ж, если Элеонора Юрьевна так кстати тоже оказалась здесь, я, разумеется, очень рад буду с ней пообщаться и, если это окажется в моих силах, помочь.

– Ой, правда?! – Глаза Эльвиры засияли восторгом. – Вы поговорите с ней? Ой, как я рада! Честно говоря, когда ехала к вам, я ужасно волновалась. Почти не надеялась, что вы согласитесь. Такой занятый человек… Думала, скажете, что у вас нет времени или еще что-нибудь такое. Обычные отговорки. Но вы… вы просто чудо! Так я спущусь, позову Элеонору Юрьевну?

– Да, конечно, – с той же любезной улыбкой кивнул Гуров, и Эльвира чуть ли не выбежала из кабинета.

Дожидаясь появления новой гостьи, Лев был почти уверен, что визит ее не продлится долго. Но, видимо, сегодняшний день был не самым благоприятным для построения точных прогнозов, и предчувствия снова обманули полковника. «Солидная и серьезная женщина» не только задержалась у него в кабинете гораздо дольше, чем он рассчитывал, но, несмотря на всю решимость Гурова обратить ее к официальным процедурам, сумела в итоге уговорить его заняться решением своей проблемы.

Элеонора Юрьевна Пригова по возрасту была старше Эльвиры, и ее манера держаться дополнительно подчеркивала солидность и статусность этой важной леди. Когда она появилась в кабинете, Лев с первого взгляда определил, что перед ним действительно серьезная дама, ничего общего не имеющая с вертихвосткой Эльвирой. Пожалуй, она была даже слишком серьезной. Любезная улыбка и приветливое выражение лица гостьи довольно резко контрастировали с напряженным и внимательным выражением глаз, которые пристально смотрели сейчас на полковника, будто хотели прочитать его самые сокровенные мысли. Сам он, тоже внимательно и не без интереса разглядывавший представительную даму, сразу отметил это несоответствие и сделал вывод, что новая посетительница не так проста и, что называется, себе на уме.

– Добрый день! – улыбнувшись еще шире, произнесла Элеонора, когда взаимная «стрельба глазами» закончилась. – Я очень признательна, что вы согласились побеседовать со мной. Дело довольно деликатное. Не знаю, что вам рассказала Эльвира…

– Практически ничего, – не дав ей договорить, ответил Лев. – У меня даже сложилось ощущение, что она вообще не в курсе вашего дела и свою миссию видит единственно в том, чтобы обеспечить вам встречу со мной.

– О! Эльвира, это такой отзывчивый, теплый человечек! – с чувством воскликнула Элеонора. – Я знаю, она очень сомневалась в успехе. Очень понятно, что вы с ней вовсе не такие близкие знакомые, чтобы вы стали выполнять какие-то личные просьбы. И тем не менее, едва лишь услышав о том, что у меня возникла серьезная проблема, она как отважный львенок ринулась в бой, чтобы помочь мне. В нашем рациональном мире не часто встретишь такую самоотверженность.

– Что ж, надеюсь, усилия госпожи Батыровой были приложены не зря. Видимо, у вас действительно важное дело, если вы предприняли такую сложную комбинацию, чтобы встретиться со мной неофициально, тогда как существуют давно отработанные и совсем несложные официальные процедуры подачи заявлений.

Гуров не сомневался, что такая женщина, как Элеонора, об «официальных процедурах» прекрасно осведомлена. Поэтому свое первоначальное намерение объяснить чересчур прыткой дамочке, как именно следует обращаться в полицию, он оставил сразу же, как только она вошла в кабинет. Понятно, что здесь должны были быть какие-то особые причины именно для неофициального разговора, и сейчас он хотел наконец узнать их.

Косвенно догадку полковника подтвердило и выражение испуга, появившееся на лице Элеоноры, едва лишь он упомянул об официальном порядке.

– Нет, нет, что вы! – чуть ли не в ужасе вскричала чувствительная дама. – Официально – ни в коем случае! Об этом не может быть даже речи! Мы ведь не знаем… Ах, да! Я ведь не рассказала вам. Какая рассеянность! Простите. Я немного волнуюсь. Честно говоря, мне не так уж часто приходится посещать подобные кабинеты. Сказывается новизна обстановки. Непривычность…