Поминки по ноябрю

Снова зазвонил сотовый. Сергей прослушал, что ему сказал Саша, и коротко ответил:

– Выхожу!

Он подхватил атташе-кейс, ничего не отвечая жене, быстренько поцеловал ее в затылок.

В коридоре Сергей накинул на себя плащ и шарф и открыл входную дверь. За дверью, все так же засунув руки в карманы длинного серого пальто, стоял Саша.

Пережевывая резинку, Саша кивнул и посторонился, Сергей вышел из квартиры и направился к лифту.

До того как они сели в машину, никто не произнес ни слова. Так давно уже определил Саша, объяснив, что путь из квартиры к машине и обратно по статистике является самым опасным. Сергей тогда для вида поворчал, но согласился.

Саша был опытным бодигардом. Когда-то он служил в спецподразделении ГРУ и, чем там занимался, никому не рассказывал.

Саша вторым зашел в лифт и первым вышел из него, опережая шефа на три шага. Выйдя из подъезда, он осмотрелся, кивнул, и только после этого вышел и Сергей.

– В офис, как обычно, или куда, шеф? – спросил Саша, выводя «Мерседес» со двора на дорогу.

Сергей, севший рядом с ним, а не сзади, на что Саша поморщился, но промолчал, отрицательно покачал головой:

– Нет, Саша, сейчас поедем за МКАД в Ближние Прудищи, я там покажу конкретно.

Если водитель и удивился необычному маршруту, то ничем этого не показал. Просто кивнул, давая понять, что команду воспринял. Хотя все это было нарушением условий безопасности.

Телохранитель должен заранее знать все маршруты, обмозговать пути подхода и отхода, страхуясь от вероятных неприятностей. Но каждый думает, что крупные неприятности, столь часто случающиеся с предпринимателями и потом подробно показываемые по телевидению, – это не про него.

Саша, нахмурясь, смотрел на дорогу, надеясь, что с ними сегодня все будет нормально.

Сергей же рассеянно поглядывал в окошко и думал о своем последнем разговоре с Мжванадзе.

Хитрый жирный грузин, изображая из себя хлебосольного восточного хозяина, долго рассуждал о дружбе, об «уважаемых людях», о необходимости делать добро всем и каждому, но, как только разговор дошел до дела, стал жестким и непреклонным.

Вскоре они подъехали к МКАД.

Оставив Кольцевую автодорогу позади, «Мерседес» покатил дальше по шоссе, въехал в лесной массив, и у третьего поворота Сергей приказал повернуть. Потом еще раз.

Шоссе плавно перешло в грунтовку, потом в откровенную козью тропу, разбитую огромными колесами строительных машин. Саша повел «Мерседес» медленней.

– Надо было бы джип взять, – проворчал он, не глядя на шефа.

– Что? – переспросил Сергей и выбросил в приоткрытое окошко недокуренную сигарету. – Ерунда… А впрочем, я и сам не знал, что здесь будет такая дорога. Ты знаешь, Сашок, однажды в Германии, в Баварии, я нашел такую разбитую грунтовку, что даже что-то вроде дежа вю испытал. Представляешь, вдруг показалось, что я из Мюнхена за полчаса до России доехал! Было от чего чердаку слететь.

– Бывает. – Саша улыбнулся и покачал головой.

Дорога поворачивала влево, и Саша еще больше замедлил ход.

Лес здесь поредел, отступил в стороны, и только слева, со стороны Саши, к дороге прижимались кривоватые кустики непонятного растения.

Сергей наклонился к атташе-кейсу, погладил его ладонями и зачем-то пробарабанил по его крышке всем известную речовку «Спартак» – чемпион".

– Не согласен, «Спартак» – отстой, – сразу же отреагировал Саша. Футбольная тема была единственной в разговоре с шефом, где он позволял себе высказывать свое мнение. – Круче «Милана» вообще ничего нет. Это ж очевидно, – веско произнес он.

– Это еще как сказать, – произнес Сергей, и это были его последние слова.

Из-за кустов внезапно поднялась высокая фигуру в камуфляже, с короткоствольным автоматом в руках. Голова человека была закрыта черной шапочкой.

Саша первым заметил опасность и резко ударил по педали газа, но опоздал. Сергей удивленно посмотрел на Сашу, потом скользнул взглядом за окошко и понял, что именно его тянуло за душу все это утро. Это было не воспоминание, а предчувствие. Сергей понял это и тоже опоздал.

Раздались две короткие автоматные очереди. Саша был убит сразу же, Сергей на две секунды позже.

Ставший неуправляемым «Мерседес» дернулся вправо, ударился бампером о высокую кочку и, рыча и вышвыривая из-под задних колес ошметки мокрой земли, начал бодаться с нею.

Убийца, не отпуская автомата, подбежал и дернул за правую дверку.

Сергей сидел в прежней позе, только его голова была завалена набок, а руки все еще лежали на атташе-кейсе.

Убийца осторожно вытащил кейс, стараясь, чтобы ни одной капли крови с пробитой головы Николаева не упало на него, но тут уж не повезло. Кейс был перепачкан.

Шепотом выругавшись, убийца быстро осмотрелся, бросил автомат на землю и, прижав кейс к груди, побежал к недалеким деревьям.

В небольшой лощине среди деревьев стояла коричневая «шестерка», нарочно подобранная по цвету, чтобы не светиться среди деревьев, и угнанная только сегодня утром.

Убийца на ходу обтер кейс о свой камуфляж, подбежал к машине и быстро скинул с себя весь этот военизированный прикид. Скомкав куртку и брюки, он забросил их в салон на заднее сиденье.

Дело было сделано наполовину, и пока все шло удачно. Теперь предстояло доехать до ближайшего городишки, бросить угнанную накануне машину, поджечь ее, дойти до станции и, как все приличные граждане, сесть на электричку и поехать в Москву.

Глава 1

Седьмое ноября давно прошло, а снега все не было. Вместо снега, как вчера и позавчера, опять моросил мерзкий дождик. Оттого что погода была скверной, настроение тоже было нерадостным.

Старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Лев Иванович Гуров отошел от окна и с раздражением замял сигарету в хрустальной пепельнице.

– А сигарета в чем перед тобой провинилась? А она, между прочим, моя. – Стас не удержался от ехидства и, поймав на себе сердитый взгляд Гурова, все равно закончил в прежней шутливой манере: – Молчу-молчу, патрон! Глух и нем аки… паки… каки… забыл, как дальше. В общем, понеже грешен, батюшка.

– Снега нет, – пробормотал Гуров, не обращая внимания на шуточки Крячко.

О том, что Гуров почти не курил и никогда не носил с собой сигарет, знали все его знакомые. И если Лев Иванович все-таки начинал курить, то это означало, что ситуация приближается к экстремальной. Понимал это и Крячко, но все равно не желал менять свою манеру разговора со старым другом. Да Гуров этого и не требовал.

– Снега нет, – повторил Гуров, отодвигая пепельницу на край своего стола, – а насколько я помню, раньше на седьмое ноября всегда был снег. Демонстрация, трибуны, голос диктора и скрип снега. У меня это все как-то слилось в одну картину. А теперь – седьмое ноября было, а снега не было! Черт-те что!

Гуров прошелся по кабинету. Было заметно: его что-то гнетет. Стас прекрасно понимал, что у того на душе.

Разговор с генералом на повышенных тонах и навязанное в результате задание Гуров иначе, как личный вызов, воспринять не мог. Поэтому и злился. Но, может, это было и к лучшему. Свои самые сильные качества сыщика Гуров демонстрировал именно тогда, когда чувствовал вызов. Вот как сейчас.

– Сравнить тебя, что ли, с тигром в клетке… – задумчиво проговорил Стас, ожидая вспышки хорошо всем известного гуровского раздражения. – Или даже со львом! Лев Иванович, тебя часто сравнивали со львом? Это зверь такой, он живет в Африке и в зоопарках.

– Не юродствуй, охолонись. – Гуров внезапно остановился напротив Стаса, посмотрел на него, словно на врага, ткнул в его сторону пальцем и напомнил: – А вот у Петра в кабинете ты меня не поддержал!

– Не поддержал, верно, – вздохнул Стас. – Я просто его прекрасно понял: кто же, кроме тебя, сможет все это разгрести?