Жизнь взаймы

– За что благодарность? – переспросил дед Василь.

– «Скорую» вызывай! – взревел Лухов. – А лучше полицию. Тут человека убили.

Из окон зазвучали охи и ахи, а спустя две минуты двор заполнился любопытными жильцами. Сколько Лухов ни орал, чтобы не толпились возле тела, сколько дед Василь ни стращал всевозможными последствиями, кольцо зевак сжималось вокруг тела. К моменту приезда полиции автостоянка во дворе была забита до отказа, следы потенциального преступника затоптаны, а предшествовавшие трагедии реальные события в головах свидетелей густо перемешались с красивыми, но выдуманными подробностями.

* * *

Вот уже час полковник Гуров мерил шагами кабинет на Петровке. От одной стены до другой, вдоль окна до угла, по диагонали и обратно. Он пребывал в бешенстве, а в таком состоянии на одном месте не усидишь. В бешенство же его привел не какой-то зарвавшийся бандюган, не вездесущие журналисты и даже не желторотые стажеры, которыми вторую неделю кишело Главное управление Московского угрозыска, а лучший, как всегда считал Гуров, проверенный годами друг. И сейчас не имело значения, что этот самый друг по совместительству был еще и непосредственным начальником полковника, к тому же выше его чином и званием. Плевать Гуров на это хотел! То, как поступил с ним генерал Орлов, не оправдать ни званием, ни чином, ни полномочиями.

«Мальчик на побегушках, вот кто я теперь, – Гуров завершил очередной круг, но облегчения не почувствовал. – Такими темпами я скоро сбежавших котов с деревьев снимать начну. А почему нет? Все остальное меня делать уже обязали. Да что вообще нашло на Орлова?»

Дня не прошло после завершения дела «Девушки в чемодане», его напарник, полковник Крячко, все еще находился на излечении в госпитале, сам Гуров едва-едва бумаги заполнить успел.

По мнению Гурова, генерал должен был проявить больше такта и понимания. Все-таки полковник – не последний человек, а по словам того же генерала Орлова, надежда и опора уголовного розыска. Ему поручают самые запутанные и безнадежные расследования, и он справляется. Так почему же вдруг он стал тем, на кого сваливают уголовный хлам, которым даже районные опера пренебрегли, посчитав недостойным внимания?

– Товарищ полковник, машина ждет, – приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы пролезла голова, бодро объявил дежурный.

– Да иду я, иду, – Гуров махнул рукой, отпуская дежурного.

«Теперь еще и с соглядатаем на шее весь день таскаться, – недовольно подумал он. – Ладно бы Шестакова дали, так нет, новенького подсунули. Человек он не проверенный, ни по телефону при нем разговор откровенный не заведешь, ни передвижения от начальства не скроешь. И что за день такой! Ну почему, почему моя машина сломалась именно сегодня? И почему Шестаков взял отгул как раз тогда, когда он мне необходим? Сплошное разочарование».

Перебирая в мыслях все перипетии минувшего утра, Гуров спустился вниз. У крыльца служебной машины видно не было.

«Странно, дежурный сказал, что все готово, – Гуров нахмурился. – Не хватало еще по всему двору бегать в поисках машины».

Бегать Гуров не стал, вместо этого вернулся к дежурному. Тот заверил Гурова, что автомобиль был на месте, и поспешил связаться с водителем. Выслушав объяснение водителя, дежурный положил трубку и чуть смущенно объявил, что авто ждет у ворот. Гуров даже комментировать не стал. У ворот так у ворот. Пройти двадцать метров пешком – не проблема. Возможно, новому водителю не объяснили, как здесь, в Главном управлении, принято работать. Озабоченный взгляд дежурного Гуров проигнорировал. Развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к выходу.

У ворот стояла отечественная «Приора» без традиционной раскраски оперативных ведомств. За рулем сидел сухощавый мужчина лет сорока в строгого покроя костюме и с вычурной формы усами. В совокупности с бритой наголо головой впечатление мужчина производил весьма противоречивое. Гуров уселся на переднее сиденье, коротко кивнул водителю в знак приветствия и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Он ожидал, что машина тронется, но этого не произошло. Гуров открыл глаза и бросил вопросительный взгляд в сторону водителя. Тот смотрел в глаза полковника и улыбался. Гуров решил, что тому не назвали пункт назначения и он попросту не знает, куда ехать. «Все приходится делать самому», – мысленно проворчал Гуров, вслух же произнес:

– Улица Электродная, дом пятнадцать. Это по шоссе Энтузиастов, район Перово.

– Да, да, я знаю, – радостно заявил водитель. Улыбка прорезала худое лицо от уха до уха, отчего он стал похож на Буратино. Лысый череп поймал солнечный луч и отбросил его на лобовое стекло.

– Тогда почему мы до сих пор стоим? – несколько обескураженный ответом, спросил Гуров.

– Процедура знакомства, – все так же радостно произнес водитель. – Предшествует любой совместной деятельности.

Гуров ждал, что тот продолжит. Представится или потребует полковника назвать себя, раз уж тот сам завел разговор, пусть и своеобразным способом. Но водитель продолжал таращиться на Гурова блаженным взглядом, не предпринимая попыток начать «процедуру знакомства».

«Что ж, пойдем навстречу новичку», – поняв, что без выполнения формальностей машина с места не тронется, решил Гуров.

– Полковник Гуров Лев Иванович, старший оперуполномоченный по особо важным делам, – Гуров протянул руку для рукопожатия.

– Я знаю, – пожимая руку, объявил водитель. – Ваше имя – не проблема.

– Тогда в чем, по-вашему, заключается проблема?

– В моем имени, – желая подчеркнуть важность сказанного, водитель сделал характерный жест головой, подавшись вперед и как бы подчеркивая фразу движением подбородка.

– Так избавьте себя от этой проблемы, – разговор начал слегка раздражать Гурова. – Назовите свое имя, и дело с концом.

– Теперь могу, – водитель повторил движение головы, и Гуров понял, что этот жест будет преследовать его целый день. – Раньше не мог, теперь могу. Видите ли, в большинстве случаев люди не слышат имени водителя. Так уж устроен человеческий мозг. Водителя считают обслуживающим персоналом, чем-то вроде обязательного приложения к машине, и поэтому не утруждаются, чтобы запомнить его имя. Но мое личное убеждение состоит в том, что оперативному работнику жизненно важно знать имя того, кто прикрывает его тыл во время сложных и опасных операций. Вы так не считаете?

– Назовите свое имя, и обещаю, я запомню его на всю жизнь, – не желая вступать в дискуссию, заявил Гуров.

– Леонид Мейерхольд, – еще радостнее объявил водитель.

«Ничего себе! Боится, что такое имя не запомнят? Что же тогда остается Иванам Ивановым?» – мысленно присвистнул Гуров, а водитель самозабвенно продолжал:

– Мейерхольд – фамилия по отцу, хотя национальную принадлежность у нас определяют по материнской линии. Имею воинское звание «капитан». В полицию перевелся всего шесть месяцев назад. Сорок два года. Не женат, детей нет. Уроженец Поволжья, в настоящий момент проживаю в Москве на постоянной основе. Получил наследство, комнату в коммунальной квартире.

– Заводите двигатель, Леонид Мейерхольд. Улица Электродная, дом пятнадцать, – приказал Гуров. – Мы и так потеряли много времени.

Удовлетворенно кивнув, Мейерхольд повернул ключ зажигания, вывернул рулевое колесо и покатил к шоссе Энтузиастов. К вящей радости Гурова, больше Леонид Мейерхольд желания поговорить не изъявлял, и до Электродной улицы они доехали молча. Там, во дворе дома номер пятнадцать, их уже ждал участковый инспектор. Гурову он был знаком, пару-тройку раз они пересекались по параллельным расследованиям. Звезд с неба лейтенант Юшкин не хватал, но восполнял недостаток сыщицкой интуиции дотошностью и исполнительностью, а Гурову в данной ситуации ничего другого и не нужно было.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал Гурова Юшкин. – Добро пожаловать на «землю».

– И тебе не хворать, лейтенант, – Гуров пожал протянутую руку. – Рассказывай, что у вас стряслось.

– Полный отчет или результаты оперативных действий? – тон Юшкина сразу стал деловым.

– В курс дела меня не вводили, если ты об этом, – сообщил Гуров. – Около полуночи на придомовой автостоянке застрелен жилец дома номер пятнадцать, это все, что мне известно на данный момент.

– Ого, у журналистов и то больше данных, – не сдержался Юшкин.

– Вот-вот, из-за проклятых журналистов и начался весь этот сыр-бор, – проворчал Гуров. – Раздули шумиху: в пяти шагах от районного отдела москвичей убивают. В Управлении все на ушах стоят. Думаешь, почему я здесь?

– Да вы не расстраивайтесь, товарищ полковник, дело-то несложное, – выдал сомнительное утешение Юшкин. – В конце концов, не депутата же грохнули.

– Поговори мне, – Гуров покосился на водителя, который, вместо того чтобы оставаться в машине, застыл в двух шагах от полковника и впитывал каждое слово. – Для нас, сотрудников правоохранительных органов, не должно быть разницы, чье убийство расследовать – депутата или пьяницы беспробудного. Или тебя в школе милиции недоучили?

– Так точно, разницы нет, – перехватив взгляд полковника, охотно поддержал Юшкин. – Итак, ситуация следующая: около полуночи на стоянке сработала сигнализация сразу на нескольких машинах. Жильцы дома проявили бдительность и обследовали стоянку. В результате осмотра было обнаружено тело одного из жильцов дома. Вызов по «Скорой» прошел одновременно со звонком в дежурную часть. Полиция и медики прибыли в течение десяти минут. Мужчина, Рауф Гулиев, тридцати трех лет, был обнаружен лежащим на земле с огнестрельным ранением в области груди. Медики констатировали смерть и уехали. Дальше работала опергруппа. Произвели осмотр места происшествия, опросили свидетелей, составили отчет и уехали. Тело забрала труповозка, оно сейчас в Перовском морге.

– Осмотр места происшествия что-то дал? – спросил Гуров.

– Практически ничего, – Юшкин виновато потупился. – Любопытные соседи так все затоптали, что мама не горюй.

– Хоть гильзу-то нашли?

– Никак нет, товарищ полковник, гильзы на месте происшествия не обнаружили.

– Что говорят свидетели?

– Много чего говорят, – Юшкин выдержал паузу, собираясь с мыслями. – Показания противоречивые. Единственное, в чем сходятся все, – было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

– А конкретнее? – потребовал Гуров.

– Кое-кто из соседей утверждает, что незадолго до того, как сработала сигнализация, на стоянке видели мужчину. Вроде бы он был без машины, но утверждать не берутся.