Чистосердечное убийство (сборник)

– Не заморачивайся. – Маша махнула рукой. – Это моя стилизация.

Дмитрий Сергеевич Бурмистров по праву мог считать себя победителем. Он выиграл этот матч и сидел в кресле главы администрации Бобровского муниципального района. Бывший спортсмен до сих пор мыслил привычными категориями и прикидывал кондиции своих политических противников.

Бурмистрову, сорокадвухлетнему красивому высокому мужчине атлетического телосложения, было важно занять этот пост. Он мысленно называл свою должность трамплином. Бурмистров достойно показал себя на отборочных соревнованиях и был готов вырваться на новый уровень.

Дмитрия Сергеевича всегда отличала завидная энергия. Он не любил много говорить, предпочитал сразу действовать. В этом заключались как его сила, так и слабость. С одной стороны, он слыл деятельным руководителем, с другой – о нем говорили как о торопыге. Хотя большая часть руководителей высшего звена полагала, что с опытом это пройдет. Главное – добиваться высоких показателей.

Сегодняшний прием посетителей шел на редкость нудно и медленно. Дмитрию Сергеевичу никак не удавалось скоренько разбираться с визитерами. Наверное, сегодня мысли у главы администрации были совсем в другом месте. Он с сожалением подумал, что на такие приемы следует брать с собой кого-нибудь из расторопных девок. Пусть записывают суть, а он потом отправит каждый вопрос для исполнения в отделы или кому-нибудь из заместителей.

Полногрудая секретарша Лена вошла в кабинет, как было заведено у Бурмистрова. Когда очередной визит заканчивался, он нажимал кнопку. Появлялась секретарша и получала указание пускать следующего визитера по списку или изменить очередность.

– К вам ученые из университета, – доложила Лена, стеснительно прижимая к груди планшет с листом бумаги. – Смирнова и Захаров.

Бурмистров довольно быстро понял, что он нравился Лене как мужик. На этот счет у него пока не сложилось никакого мнения по причине дикой занятости, но такое внимание было приятно. Ему нравилась эта непосредственная стеснительность, с которой она одергивала перед ним короткую юбочку. Как будто кто-то под угрозой смерти заставлял Лену ее надевать.

– Да, хорошо. – Бурмистров солидно кивнул. – Но эти последние, у меня совсем времени не осталось. Лена, дождись, когда ученые зайдут, а потом вежливо оповести остальных, что прием окончен. Запиши всех прочих на другой день.

Секретарша со старательностью ученицы опустила голову, открыла дверь и пригласила новых визитеров. Первой, как и значилось в списке, вошла женщина лет пятидесяти, доцент Смирнова. Чувствовалось, что это властная женщина с весьма прямолинейным мышлением. Следом появился лысоватый мужчина с намечающейся полнотой и румяным лицом. Он был лет на десять помоложе дамы.

– Прошу вас. – Бурмистров галантно встал из-за стола и сделал широкий приглашающий жест. – Присаживайтесь. Я слушаю вас. Что привело ученых в чиновничий кабинет?

Попытка по-свойски пошутить провалилась.

– Именно в чиновничий, – сухо ответила женщина. – В ученых кабинетах такие вопросы не возникают. Они появляются по вине ваших коллег.

Захаров постарался как-то нивелировать бестактность своей спутницы и пояснил:

– Видите ли, речь идет о территории, которая ранее входила в границы природоохранных комплексов. До девяностого года в вашем районе имелся заповедник, где охранялись бобры. Это лиманная часть речки Бобровки в шести километрах южнее райцентра. Собственно, он и сейчас существует. Просто сегодня его границы несколько урезаны, о чем мы и хотели с вами поговорить. Почти ничего не осталось и от уникального урочища. К заповеднику раньше примыкал заказник, где занимались сохранением дроф. Эти земли по непонятным причинам были выведены из состава природоохранных территорий, и дрофам грозит полное вымирание. Мы сейчас едва удерживаем популяцию в минимальном количестве, каждый год выпускаем в природу несколько десятков птиц. Сами понимаете, что такими методами нам не сохранить уникальную птицу, занесенную в Красную книгу.

– Стоп-стоп! – Сохраняя внимательное и понимающее выражение лица, Бурмистров поднял руку. – Я вас понял. Но, дорогие мои ученые, так вопрос нам не только решить, но даже рассмотреть трудно. Подготовьте, пожалуйста, проект, изложите в нем прошлое состояние дел, нынешнее, перспективы. Приложите карты с границами. Я думаю, что мы со специалистами рассмотрим ваши предложения, а потом соберемся и обсудим.

– С какими специалистами вы собрались это обсуждать? – снова заговорила Смирнова. – В районном центре едва ли наберется десяток человек, хоть как-то понимающих суть проблемы. Это пара краеведов-самоучек да несколько учителей средних школ. А ведь восстанавливать границы природоохранных территорий придется через Москву, это федеральный реестр.

«Вот принесла вас нелегкая! – с раздражением подумал Бурмистров. – Не могли как-то постепенно с этим вопросом выйти. Прислали бы сначала материалы, а потом уже мы собрали бы какой-нибудь консилиум по этой проблеме. Как им все просто! Тут вопрос не экологический, а юридический. С этой стороны будут проблемы! Как бы сейчас намекнуть этому Захарову, чтобы он больше эту вздорную бабу с собой не брал? Хотя еще неизвестно, кто кого взял. Может, как раз она его?».

– Конечно-конечно, – согласился Бурмистров, состроив убежденный вид. – Такие уникальные природные комплексы – лицо района, его богатство. Мы обязательно будем с этим разбираться. Жду от вас материалы, описания, карты…

Выпроводив наконец ученых, Дмитрий Сергеевич засунул руки в карманы брюк и подошел к окну. Вот ведь еще проблема. Ею тоже придется заниматься лично, потому что поручить некому. Слишком маленький и не очень квалифицированный аппарат в районной администрации. Нагрузишь кого, а он там с этой Смирновой схлестнется. Потом в газете узнаешь, кто ты есть на самом деле. Душитель местной экологии, вредитель, засланный враждебными силами, ставленник бизнеса, которому на народ, природу и культуру плевать. Надо ехать, смотреть территорию, самому иметь представление о сути дела, видеть перед собой не только цифры.

Бурмистров вернулся к столу, нажал одну из кнопок селектора.

– Егор Владимирович, – небрежно, со смакованием некоторого ощущения власти, сказал он. – Наутро не планируйте никаких дел. По району проедем.

– Понял, – с готовностью отозвался низкий мужской голос. – Кого с собой возьмем?

– Никого, – отрезал Бурмистров. – Отправимся вдвоем, посмотрим кое-что, а уж потом будем решать.

– Что, проблемы какие-то на местах наклюнулись? – осторожно спросил собеседник.

– Вот и увидим, – сухо ответил Бурмистров. – Проблемы это или нет. – Он снова нажал кнопку, отключая связь.

Было в этом что-то низкое, но приятное. Например, возможность не объяснять, не отвечать на вопросы. Манипулировать людьми. Правда, взамен ты даешь возможность так же обращаться с тобой вышестоящему начальству. Собственно, все это временно, если ты настроен подниматься по служебной лестнице. Ты идешь вверх, и количество лиц, зависящих от тебя, увеличивается, а тех персон, которые могут указывать тебе, становится все меньше. Так думал глава Бобровского муниципального района Бурмистров. Человек, только недавно вкусивший плоды небольшой власти и еще не до конца понимающий все сложности чиновничьей работы и схемы взаимоотношений во властных структурах.

На следующее утро начальник правового отдела Коновалов явился к Бурмистрову в половине восьмого. Этот крупный грузный мужчина с густыми бровями и жестким взглядом был старше Бурмистрова лет на десять. Многие районные чиновники его побаивались. Но перед главой администрации Егор Владимирович демонстрировал лояльность и исполнительность. Он был опытным юристом, в администрации работал уже лет пятнадцать, пережил больше десятка руководителей района. Сам же Коновалов неизменно всплывал после всех чиновничьих катаклизмов.

До полудня они объехали несколько фермерских хозяйств, два строительных участка и четыре рынка сельскохозяйственной продукции. Бурмистрову очень хотелось заглянуть в несколько деревушек, где накопились просто страшные проблемы. Например, в них до сих пор не был проведен газ, хотя областное начальство давным-давно отрапортовало о полной газификации области. Но время поджимало, и Бурмистров с сожалением отказался от этой идеи.

– Давай-ка, Миша, вон туда, к реке. – Он показал рукой.

– Ага. – Водитель, мастер спорта по ралли, даже обрадовался, хотя и знал, что ехать ему придется по траве, и неизвестно, что там окажется под колесами. – Бобровая заводь, да? Там, говорят, звери новую плотину строят. Старую почти снесло половодьем.

– Ферму надо заводить, – непонятно кому сказал Коновалов с заднего сиденья. – Пару лет уже пороги обивают два специалиста. Бобровые шкурки даже за границей будут брать. У нас сразу налоговые сборы подскочат.

– Одна ферма даст значительный прирост по налогам? – удивился Бурмистров, продолжая глядеть прямо вперед. – Сомневаюсь я.

– Почему же одна? – Коновалов оживился на заднем сиденье. – Разведение бобров – вещь весьма рентабельная. Можно несколько ферм сделать. Бобр – это не только ценный мех. Кстати, одна шкурка на рынке идет от полутора до двух с половиной тысяч, в зависимости от размера. Хороший упитанный хвост – дорогое лакомство для гурманов. Его рестораны хорошо берут. В фармацевтике и парфюмерной промышленности используются жир и бобровая струя. Это выделение такой мускусной железы.

– Вы, я смотрю, неплохо разбираетесь в разведении бобров, – с иронией сказал Бурмистров.

– Я всегда стараюсь досконально изучить вопрос, если он попадает мне в работу. Были предложения, я навел справки. Вот и все.

– Ладно, – примирительно ответил Бурмистров, решив, что Коновалов обиделся. – Просто замечательно, что вы так стараетесь. Я рассчитываю на вашу поддержку и советы. Очень не хочется выбрасывать деньги на ветер.

Машина остановилась на берегу. Михаил деловито бросился смотреть колеса и подвеску. Бурмистров неторопливо вылез из машины и увидел внизу заводь, которую с одной стороны уже почти перегородила плотина, сложенная из тонких стволов и ветвей. Темные крупные животные, блестя мехом и шлепая по воде широкими хвостами, старательно возились, укрепляли свое строение.

Подождав, когда Коновалов подойдет к нему, Бурмистров глубокомысленно заявил:

– Фермы – это хорошо, налоги – тоже замечательно, но наш район должен славиться не только результатами хозяйственной деятельности. Перед вами наше богатство. Экология, чистая среда обитания, редкие животные и птицы, которые здесь водились и сто лет назад, и двести, и четыреста.

– Ясно. – Коновалов хмыкнул. – Кто-то вам уже успел изложить свои идеи. Опять эти экологи из университета? Им бы свои диссертации сочинять, вот и весь интерес. Администрация района и области должна им в этом помогать. На чужих плечах хотят в рай въехать. Энергетики почему-то помощи не требуют, дорожники тоже…

– Егор Владимирович! – перебил ворчание своего главного юриста Бурмистров. – Вы явно испорчены своей профессией. Вы хороший специалист, давно работаете на своем месте. Но, извините, есть ведь на свете и иные ценности, а не только финансовые планы, отчеты и налоги.

– Да я ничего, – сразу согласился Коновалов. – Я просто к тому, что все проблемы на администрацию вешают, а сами палец о палец не хотят ударить. Я вот вам про фермеров говорил, которые собираются бобрами заниматься…

– Скажите, а что это там за строения в поле? – снова перебил юриста Бурмистров. – Ангары какие-то? Что-то я не помню, чтобы в этом районе велось производство.

– Да какое там производство! Частная собственность. Сейчас все захирело, а в конце восьмидесятых тут у нас началось, прямо как болезнь. Модно стало свои частные самолеты иметь и учиться на них летать.

– Так это что же, остатки частного аэродрома?

– До аэродрома у них так и не дошло, а вот землю выделили. В Москве решали, без нас. Два ангара поставили, самолеты привезли, кажется, парочку. А потом все затихло. Гоняли моторы без всякого толку, а потом увезли. Вроде там сейчас авиационные двигатели чинят или еще что. Иногда машина приходит с железом каким-то.

– Так из-за этого поля у нас скандал не прекращается с застройщиками? Про данный участок говорили, что тут хотят пробить строительство элитного коттеджного поселка?

Коновалов помялся и подтвердил:

– Да, из-за этого. Кто ж им разрешит в водоохранной зоне строить жилье? Да и мы, опять же, можем только согласовать отведение участка, а утверждать изменение в кадастре будет Москва. На этот год все изменения уже сделаны. Область не станет соваться в Москву из-за какой-то бобровой дыры.