Не говори об этом мужу

– А ты поднатужься. От этого многое в твоей жизни будет зависеть.

Два часа Крячко бился с Бочкиным, помогая ему день за днем, час за часом вспоминать все его похождения двухмесячной давности. И к исходу второго часа стало проясняться, что в тот момент, когда Бочкин должен был, по подозрениям Гурова, находиться в квартире пострадавшей Ирины Захаровой, парень развлекался в компании друзей в боулинге на Красной Пресне. Крячко с сомнением смотрел на Владика. Придется все это проверить, но подговорить своих приятелей и девчонок, что он в нужное время был с ними, легко. Другое дело, что сейчас Владик, скорее всего, не играл и не готовил заранее себе алиби. Ведь, по его словам, как только они вышли из боулинга, у них случился инцидент на улице, и их всех забрали в полицию, откуда отпустили, сделав предупреждение. Но их личности там устанавливали, документы проверяли.

Записав номер отделения полиции, Стас закрыл блокнот и сунул его в карман. Ну вот, обычное дело для оперативника. Понимаешь, нутром чуешь, что «пустышка», а все равно придется проверить, потерять время. Эксперт повернул ноутбук и показал ему фото татуировки. Крячко достал свой смартфон и попросил:

– Сбросьте мне на почту. И еще, когда в базу станете заносить, то сразу сообщите мне, если появится совпадение. В любое время дня и ночи звоните. Хорошо?

Крячко вышел из здания и подошел к своей машине. Так, стал он мысленно прикидывать план действий. Сейчас в отделение полиции – проверить факт задержания Бочкина и его друзей возле боулинга на Красной Пресне. Потом найти этого «кольщика» из салона. Пардон, мысленно усмехнулся Стас, в приличном мире это называется «тату-мастер», «кольщики» – это мастера в блатном мире. Ну а потом придется поднять дело этой Захаровой и познакомиться основательно со всеми обстоятельствами. И ее допросить основательно. Бочкина ей все равно надо предъявлять на опознание по всем правилам. Ладно, проверим, нет ничего проще. А ты, Лева, отдыхай пока.

Крячко работал с Гуровым не первый год, столько же они дружили. И если у Льва заговорила интуиция, то к этому следовало прислушаться. Это Стас тоже хорошо знал. Он даже подозревал, что именно вынужденное безделье его друга на больничной койке активизировало все его таланты. Сейчас главное – все тщательно проверить, не оставлять за спиной «белых пятен». Где-то в этой системе Гуров своим чутьем профессионала почувствовал несоответствие. Что-то большее он увидел за простым совпадением. Нет, не за совпадением, а всего лишь за возможностью его.

Салон уже не работал. Крячко постоял перед закрытой дверью, глядя на табличку с указанным режимом работы. М-да, сегодня до 16.00, он всего на пять минут опоздал. Хотя в такого рода заведениях в указанное время невозможно просто запереть дверь и разойтись по домам. И мастер может еще не до конца закончить работу, администратор не собрала все документы, уборщица, в конце концов, должна навести порядок. И Стас решительно постучал в дверь. Выждав несколько секунд, он прислушался, но за добротной железной дверью расслышать что-то вряд ли бы удалось. Наконец, к его большому удовольствию, за дверью все же послышались шаги, женские голоса, а потом щелкнула дверная задвижка.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – На пороге стояла миленькая блондинка лет тридцати в узенькой черной юбке и белой блузке.

– Уделите мне пару минут времени, – попросил Крячко и развернул перед девушкой удостоверение. – Это очень важно и не терпит до завтрашнего дня.

Девушка помедлила, но все же пропустила сотрудника полиции в салон. Внутри, как и следовало ожидать, шла уборка, мастер заправлял кофемашину возле стойки администратора, две девушки в фирменных майках салона чему-то смеялись у окна, не обращая внимания на гостя.

– Мне нужен ваш тату-мастер, – заявил Крячко, выжидающе глядя на девушку.

– А кто именно из мастеров вам нужен? У нас работают три мастера, и…

Не успела администратор договорить, как из коридорчика справа вышел мускулистый молодой мужчина в черной футболке. Его руки и шея сплошь были покрыты татуировками. Очень сложный узор, но Стас сразу обратил внимание на стиль и на то, что в этот узор вплетены изображения пресмыкающихся.

– Альберт, если не ошибаюсь? – обратился он к мужчине.

Мастер остановился, удивленно глядя на незнакомца. Чтобы не привлекать внимания окружающих, Стас взял Альберта за локоть и тихо предложил:

– Можно мне с вами поговорить наедине?

– А что… – пожал плечами мастер. – Пойдемте ко мне, там и поговорим.

Они прошли по коридору и, открыв последнюю дверь, оказались в маленькой комнате, где едва умещались стол с лампой, небольшой стеллаж, железный несгораемый шкаф и большое удобное кресло у стены.

– Вот мое царство. Прошу! – обвел рукой помещение Альберт.

– Вы здесь работаете? – удивился Крячко.

– Нет, – засмеялся Альберт и уселся в крутящееся офисное кресло. – Здесь у нас инструмент, оборудование, краски. Ну и место отдыха. Вообще-то напряжение довольно большое, когда полчаса-час сидишь согнувшись и смотришь сосредоточенно фактически в одну точку. А работаем мы в зале. Там кресла, кушетки, ну и другая мебель, в зависимости от того, на какое место наносится татуха. Так что вы хотели? Вы из полиции, как я понял?

– Да. Моя фамилия Крячко, зовут Станислав Васильевич.

– Альберт Золотарев. – Мастер чуть склонил голову и снова продолжил чуть покачиваться из стороны в сторону в кресле, с интересом глядя на собеседника.

– Вам знакома эта татуировка? – Стас протянул свой смартфон с выведенной на экран фотографией руки Бочкина.

– А-а, – усмехнулся Альберт. – Знак Уробороса! Как же, помню такую картинку. Неплохо получилось. Как вы считаете?

– Получилось замечательно, – согласился Крячко. – Вы кололи этот рисунок?

– Поручиться, что именно на этой руке колол я, не могу. Но такую же мне приходилось использовать. Где-то с год назад. А что случилось?

– Естественно, что было совершено преступление, иначе к вам за помощью не пришел бы сотрудник полиции. Скажите, Альберт, вы помните человека, которому кололи этого змея?

– Ну, я колол его двум клиентам.

– Вы это хорошо помните?

– В данном случае хорошо. – Мастер с некоторым смущением потеребил мочку уха. – Чаще всего клиенты не запоминаются, запоминается рисунок, если клиент пришел с ним. По молодости девчонки запоминались, особенно те, кому надо было наколоть в интересных местах. Бывают такие любительницы: высоко на бедре, на ягодице, в зоне бикини, на груди. Но постепенно приелось.

– А этот рисунок вам принес клиент?

– Тут немного другая история, Станислав Васильевич. Картинка у меня осталась от одного клиента. А потом я решил ее использовать при другом заказе. Собственно, на этом все и закончилось. Я случайно испортил рисунок, и пришлось его выбросить.

– Расскажите про этих двух клиентов. Что вы о них помните?

– Не знаю даже, что вам сказать о них, – пожал плечами Альберт. – Я и лиц-то их не помню. Первый, что рисунок принес, был мужчина лет тридцати, наверное, хотя я могу и ошибаться. Но то, что второй был моложе, – это точно. Он пришел и попросил что-то романтическое, хотел произвести впечатление на девушку. Вот тут я и вспомнил про рисунок со змеем. Только у этого студента с деньгами было плоховато. Если честно, я его просто пожалел – для девушки ведь старался. Знаете, шевельнулось что-то в душе, сделал ему приличную скидку.

– По фотографии сможете опознать этих двух клиентов?

– Вот это вряд ли, – отрицательно покачал головой Альберт. – Могу только добавить, что у первого, который постарше, кажется, рука была помускулистее. Чувствовалось, что он спортом занимается. Или занимался.

– Да, не густо, – вздохнул Стас, убирая смартфон и поднимаясь на ноги.

– Ну, чем могу!

– Скажите, Альберт, а почему вы назвали рисунок Уроборосом?

– Это довольно старинный и хорошо известный символ. Известный, конечно, в среде специалистов. Я не особо большой знаток, но частенько просматриваю статьи, литературу. Все-таки мне желательно разбираться в том, что я оставляю на человеческих телах. А змея, кусающая себя за хвост, олицетворяет собой бесконечность и цикличность сущего. Между прочим, этот знак в том или ином виде встречается у всех народов мира без исключения. А само название «Уроборос» сохранилось из древних шумерских мифов. Было у них такое существо. В переводе с греческого это «хвост» и «еда», либо непосредственно змея, кусающая себя за хвост. Точно не могу вам сказать. А то, что это не змея в чистом виде, понятно по древним рисункам. То ли змея, то ли дракон. В источниках из Месопотамии этот зверь часто изображается с едва заметными лапами. Да и в средневековых трактатах тоже такой вариант встречается.

– Интересно, – кивнул Крячко. – Только непонятно, откуда у массового населения, преимущественно молодого и тяготеющего к субкультуре тату, такое тяготение к древнешумерской культуре.

– Нет, про древних шумеров мало кто помнит, – засмеялся Альберт. – Просто это распространенный символ, который встречается у всех народов мира. Это широко распространенный оберег. Уроборос как бы подчеркивает то, что человек верит в законы мировой справедливости и осознает цикличность всего сущего. Этот символ как бы стимулирует человека отдавать все в том же размере, в каком он получает от окружающего мира. Его защитная функция в том, что знак, символизируя справедливость, обеспечивает и справедливое воздаяние за поступки. Вроде как любое зло, направленное на его владельца, будет возвращено.

Глава 2

Ольга Максимовна наблюдала, как процедурная сестра снимала повязку. Потом она внимательно изучала шрам, прикасаясь холодными пальцами к коже. Гуров терпел, хотя ему очень хотелось съежиться и передернуть плечами. Редкость какая, думал он, у женщины просто обязаны руки быть теплыми, а у моего лечащего врача, как назло, ледышки.

– Ну каков ваш вердикт? – чуть дрожащим голосом спросил Лев.

– Все хорошо, Лев Иванович, – ответила врач. – Послезавтра снимем швы, и я разрешу вам вставать. Но только очень осторожно и без резких движений. Лучше все же соблюдать постельный режим подольше.

Медсестра обработала послеоперационный шов и заклеила его пластырем. У входа она посторонилась, заулыбалась и поздоровалась с появившимся в дверях Крячко.

– У тебя и тут уже связи налажены, – усмехнулся Лев. – Девочки с тобой вон раскланиваются. Когда ты все успеваешь?

– Работа такая, – засмеялся Стас. – Если что, обращайся, могу договориться, чтобы тебе поменьше уколов делали. Болит небось?