Диктатура Гурова (сборник)

– Более-менее, – кивнул тот. – Командировочное и все прочее получите у секретарши.

– Я пока лечу один, а Стас здесь останется – ему кое-что выяснить надо.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Орлов.

– Что-то ты, я смотрю, не в настроении, – заметил Лев.

– Лева, мне очень не нравится, что ты стал придворным сыщиком у некоторых людей, – напрямую ответил Петр. – Ты знаешь, какие слухи о тебе по управлению ходят? Да что там по управлению! Уже по всему Главку!

– Догадываюсь, – кивнул Гуров.

– А ты знаешь, что тобой уже служба собственной безопасности интересуется? Ты со своим характером здесь очень многим поперек горла стоишь, и они встретят расследование по твоему поводу оглушительными аплодисментами! То, что другим легко сходит с рук, с тобой не пройдет! Тебе любое лыко в строку поставят! Все грехи с момента рождения припомнят!

– Петр! Ты меня много лет знаешь, и мне нет нужды доказывать тебе, что лично я ни копейки у этих людей не взял. Я даже кожаный плащ и шапку ни разу не надел, костюм, правда, иногда ношу. Так эти паразиты нашли выход и все Маше презентовали, а уж она ставила меня перед фактом. Что я должен был делать? Раздолбать машину? Шубы ее на кусочки порезать, а бриллианты в унитаз спустить? Очень веселая у меня после этого семейная жизнь началась бы!

– Лева! Я очень хорошо отношусь к Марии! Но сейчас она не ведает, что творит. Я понимаю, что она женщина и для нее вся эта мишура чуть ли не дороже жизни! Но разберись ты с ней раз и навсегда! Объясни, что, принимая такие подарки, она тебя подставляет!

– Я с ней уже очень серьезно поговорил и все объяснил. Да и с Романовым я сегодня воспитательную беседу провел и пригрозил, что если что-то подобное повторится, то они могут мое имя навсегда забыть. Кажется, дошло.

– Угу! Потом замминистра прикажет, и поедешь ты к ним как миленький!

– А ты позвони прямо сейчас Рыбоводу и выскажи все, что накипело, – предложил Гуров.

– И меня тут же отправят на пенсию! Кто же тогда вам спину прикрывать будет? Ты на мое место сесть откажешься, сюда назначат варяга, который в лучшем случае хоть что-то в нашем деле понимает, но вот только он твой бешеный характер терпеть не будет! И ты уйдешь! А Стас – за тобой! Так не проще ли нам дружно подать рапорта – и на пенсию с чистой совестью?

– Давай не будем ходить по замкнутому кругу, – поморщился Лев, потому что подобный разговор происходил у них не в первый раз. – И еще! Как друга тебя прошу, поделись ты с кем-нибудь под очень большим секретом, что все это Марии любовник подарил. Пусть уж меня лучше рогоносцем считают, чем продажной шкурой.

– Ладно, подумаю, – пообещал Орлов, но, судя по его виду, он, прикинув возможные потери и выигрыши от подобных слухов, уже пришел к выводу, что в данный момент это будет наилучшим выходом из положения. – Ты обратно в Москву не торопись, а я тем временем нормализую ситуацию. Я тебе позвоню, когда можно будет вернуться.

Гуров ушел, и настроение у него испортилось окончательно – если за него служба собственной безопасности возьмется, то такого позора он уже просто не переживет, впору стреляться. Он представил себе, как придется объясняться с этими людьми, которые уже изначально уверены, что он дьявол во плоти, и доказывать, что он не взяточник, а честный офицер. Нет, такого он и врагу не пожелал бы! Так что домой он поехал в самом мрачном расположении духа.

Жены, к счастью, дома не было, а то точно снова поругались бы. Основательно пообедав, он собрал сумку с учетом сибирской погоды и оставил Марии на столе записку, что улетел в командировку, не уточнив, куда именно. Потом отправился в аэропорт, причем не на такси, а своим ходом, благо сумка была не очень тяжелая. Ему казалось, что в метро и электричке, отвлекаясь на посторонние шумы, ему будет легче.

В аэропорт он приехал раньше Романова и, чтобы убить время, принялся изучать расписание рейсов, прикидывая, куда бы ему навсегда улететь от такой невыносимо счастливой жизни. От этого дурацкого занятия его оторвал Саша, который, увидев мрачное лицо Льва, вопрошающе уставился на него.

– Мной уже служба собственной безопасности интересуется, – объяснил Гуров.

– Даже в мыслях не держи! – успокоил его тот.

– Ну да! Андрей Сергеевич щелкнет кнутом, и она тут же заткнется! Только людям рты не заткнешь! Сейчас они по одному поводу шушукаются, а потом начнут судачить о том, что я неприкосновенный и мне позволено то, что запрещено другим. У меня в управлении заклятых друзей много! Найдется кому языки почесать!

– Ну предложи что-нибудь рациональное! – попросил Романов. – Не отбирать же нам у Маши все подарки, в конце концов! Больше такого, конечно, не повторится, но сейчас-то что делать?

– Не знаю! – буркнул Лев.

Он был зол настолько, что все время полета сначала на одном самолете, а потом на другом старательно делал вид, что спит, а за время пересадки в транзитном аэропорту не обменялся с Романовым и парой фраз. А тот, видя его состояние, с разговорами и не лез. Когда они наконец-то сели в Якутске в губернаторский вертолет, Романов, едва заняв свое кресло, тут же схватился за телефон и стал заниматься делами. Гуров же, хоть и видел тайгу и сверху, и снизу, как уставился на неописуемую красоту этого действительно бескрайнего моря, так и не мог оторваться. Так что к моменту прибытия в Новоленск он уже отмяк душой, и настроение у него было не таким кусачим – вот что значит природа. В аэропорту их встречала губернаторская «Волга» с неизменным Кузьмичом за рулем. Гуров перевел часы на местное время – было четыре часа дня, и спросил:

– Ты меня где поселить собираешься?

– Да у меня остановишься – мы же с Наташкой сейчас вдвоем остались. Думаю, у нас будет лучше, чем в гостинице, – сказал Романов.

Гуров не стал возражать, потому что при одной мысли о ресторанной еде у него тут же начиналась изжога, да и наедине со своими невеселыми мыслями ему оставаться не хотелось.

Дом Романова стоял на той же улице, где жили и остальные отцы города, и ничем от других не отличался. Во дворе их радостно встретил здоровенный пес той же породы, что Гуров уже не раз видел в Сибири. Он со всех ног бросился к хозяину и закрутился вокруг него, словно щенок, заюлил, повизгивая от радости. Саша потрепал его по голове, погладил, почесал за ухом, а тот все подсовывал и подсовывал свою башку под хозяйскую руку.

– Соскучился, Хан! Соскучился! – говорил ему Романов.

Оставив разочарованного такой короткой встречей пса во дворе, они вошли в дом, и Гуров, оглядевшись, увидел, что там, так же как раньше в доме бывшего губернатора, не наблюдалось ни малейших признаков роскоши. Все было добротно, удобно и очень уютно. О том, что Романов в молодости был охотником-промысловиком и до сих пор любит побродить по тайге с ружьем, причем стрелял он так, что любой снайпер обзавидуется, напоминало только обилие разнообразных шкур, лежавших на полу и мягкой мебели.

– Пойдем, я тебе твою комнату покажу, – предложил Саша. – Мы тебе Мишкину отвели – там кровать побольше, да и туалет с ванной рядом. И не бойся, ты никому не помешаешь, потому что мы с Наташей на первом этаже, а ты будешь на втором.

Он отвел Гурова в его комнату и спросил:

– У тебя какие планы?

– На сегодня – никаких, мне бы в себя прийти от всех этих полетов и пересадок. Но вот после ужина мне хотелось бы поговорить с Тамарой, и желательно без посторонних.

– Не проблема! – заверил его Саша. – Позвоню ей и скажу, чтобы она к нам забежала. Как домой поедет, так сюда и зайдет – живут-то они рядом.

– Очень хорошо, а потом я рухну и попрошу до утра меня не трогать, даже если начнется ядерная война – все одно погибать, так хоть высплюсь. А у тебя на завтра что запланировано? Никаких вылетов в область не предвидится? – нейтральным тоном спросил Лев.

– Нет, – ответил Романов, но, посмотрев на него, добавил: – Но мне почему-то кажется, что тебе нужно, чтобы я улетел.

– Да, Саша, причем не один, – подтвердил Гуров. – Скажи, никому не покажется подозрительным, если ты возьмешь с собой Сафонова? А я тем временем в областном управлении с людьми пообщаюсь.

– Так вот где собака зарыта! Что с ним не так? – спросил Романов и, не дождавшись ответа, вздохнул: – Видимо, мы совершили очень большую ошибку, взяв Сафонова сюда на работу.

– Саша! Подводники такие ошибки называют аварийными, – ответил Гуров. – Выводы делай сам! И упаси тебя бог лезть к Генке с расспросами и разговорами на эту тему – ты мне все дело завалишь! И у других людей ничего не выспрашивай! Всему свое время.

– Хорошо, – недовольным тоном согласился Романов. – Да, я могу найти повод вылететь в область и взять с собой Сафонова.

– А вот Кедрову о том, что я прилетел и хочу поговорить с его подчиненными, ты скажешь завтра, когда Сафонов будет уже рядом с тобой, но так, чтобы он тебя не слышал.

– Знаешь, Лева, – пристально глядя на него, сказал Саша. – Ты в прошлый раз и по более серьезному поводу так не шифровался.

– Потому что тогда с первых же минут все было ясно, – объяснил Лев. – Кое-что я, конечно, уже сейчас понимаю, но остается еще масса вопросов, на которые нужно ответить. У меня пока есть только печка – это Сафонов, вот от нее я и начну плясать.

– Лева, мне эта твоя конспирация – серпом по одному месту, – сердито сказал Романов.

– Если здесь у вас рванет всерьез, то прилетит твой тесть и за это самое место тебя подвесит на дереве перед зданием администрации под громкие одобрительные возгласы широкой общественности, так что терпи! Теперь дальше. Кто у вас здесь занимается сотовой связью?

– Наш человек, причем и сотовой, и обычной.

– Очень хорошо! – обрадовался Гуров. – Ты, Саша, сейчас с ним свяжешься и скажешь, что тебе срочно нужны распечатки всех входящих и исходящих звонков Сафонова со всех его телефонов: сотового, домашнего и служебного прямо с 1 июня, причем с расшифровкой. Чтобы, кроме номера, был указан еще и человек, на которого номер зарегистрирован. И в дальнейшем, чтобы каждый вечер тебе привозили свежие.

– Не проблема, сделаю. Это все? – Лев, подумав, кивнул. – Ну ладно! Ты разбирай вещи, умывайся или душ прими, если хочешь, а потом спускайся вниз. Столовую по запаху найдешь – Наташка у меня сказочно готовит!

Романов вышел, а Лев стал осматриваться. Это была самая обычная комната молодого человека, не обремененного никакими пагубными пристрастиями и даже с несколько старомодными взглядами на жизнь, о чем свидетельствовал и подбор книг с дисками, и отсутствие на стенах постеров новомодных музыкальных коллективов, спортивных команд или полуголых девиц. Приведя себя в порядок и сменив рубашку, Гуров отправился в столовую.