Очень выгодное убийство

– Ну, я не стану утверждать, что это был именно убийца, хотя это может быть вполне вероятным, – пожал плечами старичок. – Вчера вечером, около пяти часов, около подъезда, где живет… жил Челноков, стоял посторонний мужчина. Здесь он не живет, в подъезд зайти не пытался, но явно кого-то ждал.

– Хорошо рассмотрели? Описать его сможете?

– Даже фоторобот смогу помочь составить, – улыбнулся старичок. – Одна радость на старости – зрение почему-то лучше, чем у молодого, стало!

– Это хорошо! – кивнул Лев и повернулся к Крячко: – Стас, дождись Левашова и вместе с этим гражданином отправляйтесь в участок – фоторобот составите. Не забудь напомнить старлею про вечерний поквартирный опрос. Хуже от этого точно не будет. Я – в Главк.

– Лева, а я как обратно доберусь? – возмутился Крячко, осознав, что друг оставляет его без личного транспорта.

– Придумаешь! – отмахнулся тот, забирая ключи от машины у Станислава. – Метро, автобусы, такси еще работают. В конце концов, пэпээсников напряжешь, чтобы до Главка довезли.

Глава 2

В блокнотах убитого Челнокова оказалось много интересной информации. Впрочем, интересна она была скорее «желтой» прессе, чем следователям, но Гуров сумел отыскать полезные данные и тут.

Челноков собирал слухи, сплетни и достоверные данные на любого мало-мальски значимого человека в Москве и Питере. Была информация о крупных фигурах бизнеса и политики и из других регионов, но ее оказалось немного. Видимо, журналисту хватало материала для своих статей и в двух столицах. Тратиться на сбор информации в провинции он явно не хотел.

А тратить деньги Челнокову приходилось часто и немало. Целый блокнот был исписан датами, именами, инициалами и цифрами. Похоже, журналист содержал целый штат осведомителей, которым платил за любую стоящую информацию. Вот только связать их с какими-то конкретными значимыми персонами Гуров пока не мог.

В остальных записных книжках были заметки и короткие факты. Видимо, наброски статей Челноков предпочитал по старинке писать от руки. Да и его осведомители, похоже, диктофонов не жаловали – под некоторыми фактами стояло имя источника информации.

Те заметки, в которых стояла дата, связать с «бухгалтерской книгой» Челнокова было довольно легко. Вот только понять, к какому именно персонажу статей они относились, без дополнительных данных было невозможно: в своих блокнотах журналист ни разу не назвал имена главных действующих лиц. Опасался, что их похитят?

А еще Челноков немалое внимание уделял физическим занятиям. В частности, рукопашному бою. Свои блокноты он использовал и в качестве дневника, и в качестве «напоминалки» о предстоящих делах. В них довольно часто мелькали записи «завтра рукопашка в 17.00» или «предупредить Толю из качалки, что задержусь». Видимо, журналист ввиду специфики своей деятельности серьезно относился к самообороне. Возможно, его даже избивали не один раз. А раз так, то в драке у своего подъезда он мог нанести серьезные травмы нападавшим. Наверное, поэтому их и было несколько человек – знали о способности Челнокова постоять за себя.

Откинувшись на спинку стула, Гуров суммировал полученную информацию.

Во-первых, у Челнокова было немало постоянных осведомителей, которым он платил. Нужно постараться их вычислить, чтобы получить больше данных об образе жизни журналиста, его характере и взаимоотношениях с окружающими. К тому же, если Челнокова заказал кто-то из персонажей его статей, осведомители могут что-то знать об этом. Хотя маловероятно. В интересах этих людей было предупредить журналиста. Правда, могло быть и так, что послать ему какой-то условный сигнал они просто не успели.

Во-вторых, если предположить, что нападавших было несколько, значит, заказчик нападения должен был хорошо знать образ жизни журналиста, то, что он регулярно брал уроки самообороны, и следить за ним несколько дней. Поэтому Гуров решил: как только соберет больше информации, обязательно проверит камеры видеонаблюдения в тех местах, где часто бывал Челноков.

– Нашел что-нибудь интересное? – спросил Лев у Крячко, который за столом напротив копался в ноутбуке журналиста.

Станислав вернулся из Западного Дегунина с полчаса назад раздраженным и сердитым на друга. Левашова удалось уговорить выделить ему машину до Главка, но свободной в райотделе оказалась только разбитая, громыхающая, как тазик с болтами, «шестерка». К тому же включать «мигалку» водитель отказался наотрез, несмотря на звание Крячко. «Не положено, товарищ полковник!» – настырно твердил молодой сержант, каждый раз краснея до корней волос, чем только сильнее раздражал Станислава.

В итоге на дорогу до Главка сквозь пробки Крячко потратил больше часа и сейчас высказал Гурову все, что о нем думает. Впрочем, Лев прекрасно знал, что через пару минут недовольство друга пройдет, и они действительно вскоре дружно посмеивались над новыми байками Крячко о водителях служебных машин, районных следователях и особо внимательных гражданах.

С компьютерами Гуров был на «вы». Конечно, назвать его «чайником» было нельзя, но и до уровня уверенного пользователя он недотягивал. Поэтому сбор и анализ данных с ноутбука и планшетника Челнокова он поручил Крячко, который разбирался в компьютерах несравнимо лучше.

– На планшете ничего интересного нет, – сказал Станислав, завершив работу. – Убиенный журналист пользовался им в качестве электронной книги, газеты и фотоаппарата. В общем, ничего примечательного. А вот ноутбук куда интересней. Челноков зарегистрирован во всех соцсетях, но проверить его аккаунты я не могу – запаролены 16-значным кодом. Некоторые папки на винчестере тоже закрыты. Могу попробовать взломать, но это будет очень долго. Лучше ребят из отдела «К» привлечь.

– То есть на ноутбуке тоже ничего ценного ты не нашел? – слегка язвительно поинтересовался Гуров.

– Ну почему? – хмыкнул Стас. – Тут целая подборка его статей в открытом доступе.

– А вот это может быть полезно! – заинтересовался Лев. – Я по его блокнотам кое-какие совпадения нарыл, давай-ка их со статьями попытаемся сопоставить.

Он коротко объяснил Станиславу, к каким выводам пришел, изучая блокноты Челнокова. И если обозначенные там факты найдут отражение в статьях журналиста, тогда его осведомителей можно будет связать с реальными персонажами, которых доставал своими статьями Челноков. А заодно и систематизировать наиболее жесткие материалы, поняв, кого журналист мог так обидеть, что его решили заказать.

Час тщательного изучения статей Челнокова и сопоставления их с фактами из блокнотов принес результат. Гуров и Крячко выделили трех человек, которых чаще всего критиковал журналист. Он же и платил осведомителям из круга этих людей больше, чем остальным, да и встречался с ними едва ли не каждую неделю.

На первом месте в этом списке оказалась депутат Госдумы Анна Морозова. Именно ей больше всего внимания уделял в своих статьях Челноков. Трудно сказать, чем именно она привлекла журналиста, но грязного белья из ее корзины он повытаскивал на свет немало. Начиная с необдуманных заявлений и заканчивая баснословно дорогим меню политической деятельницы. Причем писал о ней Челноков очень едко. Любая женщина на такое могла обидеться, а уж женщина с амбициями, властью и связями – и подавно. Пара материалов откровенно порочили ее репутацию, а убивают у нас в стране и за меньшее.

Источником информации на Морозову у Челнокова была некая женщина по имени Елена. Никакой дополнительной информации о ней не было, но, судя по тем фактам, которые девушка «сливала» журналисту, Елена была очень близка с Морозовой. В телефоне Челнокова оказалось шесть номеров с таким именем, и Гуров взял их себе на заметку.

Вторым по популярности у Челнокова оказался совладелец одного из крупнейших операторов мобильной связи «Народная сотовая связь» Багдасар Григорян. На этот раз темами статей была не его личная жизнь, а коммерческая деятельность. Челноков в своих материалах рассказывал о сомнительных сделках Григоряна, постоянно подчеркивая, что в отношении него давно пора заводить ряд уголовных дел.

Третьим по количеству публикаций оказался довольно популярный артист Геннадий Ермаков, снимавшийся в нескольких сериалах. Темы статей в отношении его представляли собой настоящий «винегрет». Здесь были и скандалы из личной жизни, и гастрольные истории, и подозрительные финансовые операции. Ермаков, помимо актерской работы, постоянно проводил различные сделки, в том числе и с недвижимостью, а Челноков в открытую называл его «черным риелтором».

В блокнотах журналиста факты из жизни Ермакова чаще всего соотносились с двумя именами – Андрей и Виталий. Таких имен в его телефоне не было, зато там обнаружились номера двух «качалок» и одной «рукопашки». Их и было решено проверить в первую очередь.

– Стас, пробей эту троицу по нашим базам данных. В первую очередь ищи связи с криминальным миром, – скомандовал Гуров. – Если у нас ничего особенного не найдешь, тряси генерала, пусть у фээсбэшников данные вымогает. Потребовал расследовать смерть Челнокова в кратчайшие сроки – пусть и сам немного пошевелится.

– Ой, Лева, может, ты сам с Петром поговоришь? – поморщился Крячко. – Мне он опять плакаться начнет, что любим мы свою работу на чужие плечи переваливать.

– Справишься, не маленький! – поднимаясь, отмахнулся Гуров. – Я сейчас поеду общаться с возможными заказчиками, так что некогда мне с Орловым о его тяжелой доле болтать. И еще! – остановившись в дверях, добавил он: – Поедешь в челноковские «качалки-рукопашки», проверь камеры видеонаблюдения в окрестностях. Нужно будет записи с них взять за последнюю неделю. Может быть, «вели» нашего журналиста.

– Как всегда, – горестно вздохнул Стас. – Он едет лясы точить, а на меня всю черновую работу сваливает.

– Что выросло, то выросло! – усмехнулся Лев и закрыл за собой дверь.

Всю контактную информацию по трем самым популярным героям материалов Челнокова Гуров переписал в блокнот. Решив начать с депутата, он попытался связаться с Морозовой. К его удивлению, на звонок женщина ответила почти сразу.

– А по какому вопросу вы хотите со мной пообщаться? – поинтересовалась она в ответ на его просьбу.

– Мне бы не хотелось об этом говорить по телефону, – уклончиво ответил Лев.

– Как скажете, – согласилась Морозова. – Приезжайте ко мне. Я сейчас дома.

Народная избранница жила в элитном жилом комплексе на берегу Москвы-реки. Охрана на въезде не пропустила сыщика без звонка Морозовой, даже когда он предъявил свое служебное удостоверение. Лишь после того, как женщина подтвердила, что ожидает Гурова, ворота открыли, и он въехал на охраняемую территорию.

Квартира у депутата оказалась не пентхаусом, но пять комнат и по размеру, и по интерьеру очень даже впечатляли. Сомневаться в том, что у Морозовой водились деньги, и очень немалые, совершенно не приходилось. Как и в том, что трудовыми буднями она себя не слишком напрягает – народная избранница была одета в какое-то невообразимо легкое и воздушное платье, совершенно не подходящее середине рабочего дня.

– Я как-то привыкла, что полицейские выглядят менее интеллектуально, – проговорила Морозова, протягивая Гурову руку. – Что-нибудь выпьете?

– Спасибо, от чашки кофе не откажусь, – ответил сыщик, присаживаясь в указанное кресло.

– Лена, принеси господину кофе, пожалуйста, – крикнула Морозова в направлении кухни. – А мне – апельсиновый сок. Только без мякоти, прошу еще раз! – и, повернувшись к Гурову, спросила: – Так чем я вас заинтересовала?

Он внимательно посмотрел на женщину. Выглядела Морозова моложе своих лет – на 40, не больше. Употребляла минимум косметики, словно подчеркивая этим естественную привлекательность лица. Взгляд у нее был слегка ироничный и немного пресыщенный, словно визиты следователей к ней домой стали каждодневной рутиной.

– Вы знакомы с Вячеславом Челноковым? – вместо ответа поинтересовался Лев.

Выражение лица Морозовой мгновенно изменилось. За секунду на нем промелькнули ненависть, брезгливость, высокомерие и презрение. Затем ироничность вновь вернулась к ней, и на вопрос Гурова Анна ответила почти спокойно:

– Я понимаю, что о мертвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего, но этого мерзавца я не знала. Точнее, лично не была знакома. А вот его пасквили читать доводилось. За это стоит сказать спасибо моим заботливым друзьям, подругам и прочим доброжелателям.

– За что конкретно?