Коррупция с человеческим лицом

– Благодарю.

– Кстати, вы еще не встречались с Заруцким? Я звонил ему, говорил, что у вас есть его номер телефона и что вы, возможно, захотите поговорить с ним.

– Я как раз от него сейчас еду.

– О! В самом деле? Вы – настоящий оперативник. Во всех смыслах. Действуете просто молниеносно. Что ж, тогда, думаю, я действительно не ошибся, договариваясь с Ириной на сегодня.

– Да, вы верно угадали. После шести я обязательно загляну.

– Отлично! Адрес запомните? Или мне скинуть эсэмэской? Она сейчас живет у сестры, в связи с арестом пришлось переехать. Судья настаивал, чтобы Андрей проживал в квартире один.

– Вот как? – немного удивился Гуров. – Какие строгости.

– Да, вот так. Такие были условия. А иначе – в СИЗО. Сами понимаете, альтернатива не из приятных.

– Само собой. Скиньте адрес, если несложно, мне так будет удобнее.

– Договорились. Удачи вам в этом расследовании. Мы все очень ждем его результатов.

– Спасибо, я буду стараться, – улыбнулся полковник.

Приехав в лабораторию, он выяснил, что вскрытие тела Андрея Тимашова проводил Дмитрий Быковский. Он не так давно работал в лаборатории, и вместо имени и фамилии его частенько величали «молодым специалистом».

Личного кабинета у «молодого специалиста» не было, и всю бумажную работу он выполнял в так называемой лаборантской – месте общего сбора сотрудников в редкие моменты перерывов в работе. В лаборантской пили чай, обсуждали последние новости, перемывали кости коллегам и сослуживцам, жаловались друг другу на несправедливое начальство и то и дело забывали вещдоки.

Кроме стола и обтертого до лоска дивана, в лаборантской имелись и некоторые эксклюзивные образцы бытовой техники, как-то: холодильник «Саратов» 1986 года выпуска, микроволновая печь, ненамного моложе по возрасту, и персональный компьютер, завезенный в страну, по-видимому, с самой первой партией компьютеров, привезенных в СССР из-за границы.

Именно за ним сидел сейчас «молодой специалист», нервно ударяя по кнопкам почти стертой клавиатуры и время от времени взглядывая на экран монитора.

– Здорово, Дима, – дружески протянул руку Гуров. – Трудишься?

– Здравствуйте, Лев Иванович, – грустно проговорил Дима. – Какой это труд? Это не труд, это каторга. Разбить, что ли, его? – Он вновь глянул на монитор, но уже как-то нехорошо и даже кровожадно. – Может, хоть тогда поновее что-нибудь выделят.

– Не вздумай! Такой техники теперь днем с огнем не найдешь. Еще годик-другой, и ее можно будет как раритет на Сотбис отправить.

– Самый первый компьютер в мире?

– На постсоветском пространстве уж точно. Но сейчас я к тебе не по этому вопросу. Труп уэсбэшника с передозировкой ты вскрывал?

– С передозировкой? – удивленно взглянул Дима. – А, это вы, наверное, про лекарства. Сердечный препарат, да?

– Да. Мне сказали, он пропранолола наелся до отвала. Действительно? Так и было?

– Как оно там было, мне, конечно, сложно сказать, но, судя по остаточным следам, и правда наелся так наелся. Для этого лекарства даже суточная доза – максимум полграмма. А тут зараз человек проглотил, похоже, грамма три-четыре. Но это бы еще, может быть, и ничего. Организм у всех по-разному реагирует, может, и выжил бы, если бы своевременную помощь оказали. Но дело в том, что там еще и следы алкоголя в крови обнаружились. А это уже сочетание несочетаемое.

– Алкоголя? – навострил уши Гуров. – И что, тоже «передозировка»?

– Да нет, там дозы минимальные. С жизнью вполне совместимо, – усмехнулся Дима. – Но с попранололом – нет. И здесь уже доза даже не имеет значения.

– Понятно. Послушай, Дима, а у этого пропранолола вообще по здоровью какие противопоказания? Кому его нельзя назначать, ты, случайно, не в курсе?

– Кому нельзя? Хм… – задумался Дима. – Я, вообще-то, не врач, конечно, но если судить по общему действию… Вообще-то, насколько я знаю, его как раз некоторым сердечным больным и нельзя назначать. Хотя лекарство это, как говорят, от сердца. Но общее действие его таково, что оно давление понижает. Соответственно, тем, у кого и по жизни давление низкое, его назначать противопоказано. С сердечной недостаточностью тоже нельзя, с сахарным диабетом. И еще с общим наркозом пропранолол тоже очень плохо сочетается. Если и то, и то применить, пациент может вообще навсегда в нирвану отъехать. Ну, про алкоголь я уже упоминал.

– Это да. С алкоголем из лекарств, насколько я знаю, вообще мало что сочетается. А вот еще тебе вопрос на засыпку. Можно ли человека накормить такими таблетками незаметно для него самого? Хотя бы теоретически? Добавить в еду, например?

– Теоретически можно, – бросив проницательный взгляд на полковника, ответил Дима. – Только у некоторых препаратов вкус довольно неприятный. Таблетки ведь разные есть, не только именно пропранолол. Он как действующее вещество идет, а названия разные могут быть. И, в зависимости от добавок, соответственно, разный вкус. Есть и горькие, и всякие. Но если пища, скажем, со специями, а вкус у таблеток не слишком выраженный… теоретически, думаю, можно. А что, есть подозрение, что этого уэсбэшника отравили?

– Подозрения у меня разные есть, но поскольку все они в стадии проверки, я их пока ни с кем не обсуждаю.

– Понял, не дурак, – усмехнулся Дима. – Только что до алкоголя, это навряд ли насильно кто-то влил.

– Да, наверное, – задумчиво произнес Гуров. – Хотя лично я знаю очень многих, кто просто в виде пищевой привычки употребляет стопочку за обедом. Так что в некоторых случаях никакое насилие и не нужно. Бывай, Дима!

– До свидания, Лев Иванович. Заходите, если что.

– Если что, зайду.

Выйдя из лаборатории, Гуров сел в машину и набрал номер Кирилина.

– Еще раз здравствуй, Иван Демидович. У меня к тебе вопрос, как к руководителю следственной группы. Ты должен быть в курсе, раз уж курируешь это дело. Там у Тимашова в квартире аппаратуру сняли уже?

– Должны. По крайней мере, утром мне докладывали, что ребята из службы исполнения наказаний на место выехали. Ведь это они занимались установкой. А что ты хотел?

– Хотел видео посмотреть за два-три последних дня. Чего они там наснимали, эти камеры. Сенсаций, конечно, не жду, но, думаю, будет полезно. Кто знает, может, мелочь какая-нибудь интересная мелькнет.

– Добро! Я сейчас созвонюсь с ними, узнаю, как там дела, и перезвоню тебе.

Идет?

– Идет. Да, и еще. Кто обнаружил труп?

– Жена. Она пришла вечером готовить ужин, и… вот.

– Ясно. А забирали твои?

– Забирали мои. Точнее – оформляли.

– Да, я как раз об этом. Обыск производили?

– Само собой. Все как полагается.

– А изъятое? Есть что-нибудь?

– Например, похожие препараты в аптечке?

– Прямо в корень зришь.

– Нет, Лева, таблеток пропранолола мы там не нашли. Сердечных больных в этой семье, похоже, не было. Разве что валидол обнаружили, да и тот, по-видимому, на всякий случай лежал.