Поминки по прокурору

– Понимаешь, Николай Сергеевич, я человек приезжий, намеков на здешние обстоятельства не понимаю, – сказал Гуров. – Так что ты говори прямо, кого имеешь в виду.

– Что ж, я прямо и скажу, – заявил генерал. – Есть у нас такие вроде как строители. Особенно одна компания знаменитая, «Седьмой трест» называется. Хозяин у нее – Леня Кацман. Он еще в советские времена приписками занимался. Как его тогда не посадили – не понимаю. Ну а теперь и вовсе развернулся. Этот его «Седьмой трест» на выполнении госзаказов специализируется – ну, жилье для военных, муниципальный заказ, переселение из аварийных домов. Недоделки там огромные, приписки объемов работ чудовищные. Так что денег государственных он в карман положил миллионы. Ты проверь в прокуратуре, увидишь: Прудников перед смертью как раз делами этого Лени занимался. Так что у него были все основания войти в контакт с уголовниками и организовать убийство прокурора.

– Вот, значит, у тебя какая версия… – задумчиво проговорил Гуров. – Но ведь ты понимаешь, что такие дела – я имею в виду постоянные приписки при выполнении госзаказа – в одиночку не делаются. Должен быть кто-то во властных структурах, чтобы эти махинации покрывать.

– Верно говоришь! Был такой человек! – заверил генерал. – И я знаю кто. Это мэр Заволжска Астапенко. Махинатор, каких свет не видывал! Прудников, между прочим, на него тоже дело завел. Осторожно так, чтобы тот не узнал. Но у меня везде есть свои люди – сам понимаешь, у нас с тобой такая работа. Так что я в курсе. Вот чтобы вскрыть эту язву, и необходим такой человек, как ты. Только ты, Лев Иваныч, сможешь положить конец этому преступному сращению власти и бизнеса в Заволжске!

– Да, задача не из легких… – кивнул головой Гуров, сделавшись еще более задумчивым. – Значит, тут еще и мэр завязан… А Шейко?

– Что Шейко? – непонимающе спросил Козлов.

– Директор колхозного рынка разве к этой группе не относится? – спросил Гуров. – Я слышал, на него в прокуратуре давно дело завели. И оно уже готово к передаче в суд.

– А кто тебе это сказал? – нахмурился Козлов.

– Мое начальство в Москве, – твердо ответил Гуров. – А у них эти сведения получены из Генпрокуратуры. А что, что-то не так?

– Значит, и до Генпрокуратуры уже дошло… – со вздохом проговорил генерал. – Но хорошо, что ты мне это сказал. Сейчас я постараюсь ввести тебя в курс дела. Понимаешь, Лев Иваныч, когда человек много лет работает на такой работе, как директор рынка, вокруг него неизбежно накапливается много разной грязи. Люди ведь разные бывают. Слухи возникают… Но чтобы ты знал: Евгений Александрович – человек кристально честный и порядочный. К тому же облечен народным доверием, депутат городского собрания.

– А как же дело?

– Это ошибка! – твердо ответил Козлов. – Оболгали человека. А теперь еще и пытаются его же обвинить в убийстве Прудникова. Я знаю, есть у нас такие… правдолюбцы. Даже в прокуратуре засели. Есть там такой прокурор Жилин – он когда-то вел дело Шейко, еще будучи следователем. И молодежь зеленая, только из института. Выслужиться ребята хотят, вот и фабрикуют громкие дела. Ягудин там есть такой, помощник прокурора, еще кое-кто. Вот они и ввели Прудникова в заблуждение.

– Значит, Шейко чист, как стеклышко, – заключил Гуров. – А Могилевич?

– Тебе и про Могилевича наговорили? – изумленно воскликнул Козлов. – Вот как слухи-то распространяются! О Семене Викторовиче я тем более дурного слова не скажу: сам понимаешь, прокурор города, спецсубъект, о таких людях тем более надо быть осторожным в высказываниях. Он занимается своим делом, я – своим, задачи у нас общие… Перспективный работник…

– Значит, «сращение власти и бизнеса», как ты говоришь, у вас выразилось только лишь в связи между Астапенко и Кацманом? – уточнил Гуров. – А в остальном у вас везде торжествует закон?

– Ну, не то чтобы совсем и окончательно торжествует… – протянул Козлов. – Ты же понимаешь, Лев Иваныч: если бы закон совсем не нарушался, нам с тобой и работы бы не было. Но такого не может быть никогда, и хорошо. С наркотиками боремся, с содержателями притонов – тут особенно Семен Викторович старается… Опять же оружием у нас торгуют, машины угоняют… Ну, и взяточники случаются. Но чтобы были настоящие преступные группы – это только та, про которую я тебе рассказывал. И если тебе удастся с ней справиться – большое дело для области сделаешь.

Глава 6

Алексей Игоревич Полянский, первый заместитель прокурора области, ныне исполнявший обязанности главы областной прокуратуры, принял Гурова ровно в назначенное время. Прием состоялся в кабинете Полянского, расположенном прямо напротив кабинета Прудникова, дверь которого была опечатана.

И. о. прокурора оказался высоким представительным человеком, которому очень шел темно-синий прокурорский мундир. Внешность Полянского также располагала к себе: красивое породистое лицо, твердый взгляд; очки в тонкой золотой оправе говорили об интеллигентности их владельца. Общее впечатление лишь немного портил безвольно скошенный подбородок.

Усадив гостя, и. о. прокурора извинился за то, что не смог выделить ему время раньше.

– Мне приходится принимать дела, которые курировал Владимир Егорович, – пояснил Полянский. – А он брал на себя очень большую нагрузку, так что мне надо быстро ознакомиться с большим числом дел. Нельзя, чтобы работа прокуратуры затормозилась. Возможно, именно на это и рассчитывали те, кто организовал покушение на Прудникова.

– Значит, вы все папки из кабинета Прудникова перенесли к себе? – спросил Гуров.

– Нет, я с ними работаю в его кабинете, – отвечал Полянский. – Ваш коллега полковник Семенов не разрешил забрать оттуда ни одной бумажки. Они сразу, как только приехали, составили полную опись всех документов, с которыми работал Владимир Егорович. Семенов вообще хотел забрать все бумаги с его стола, но тут я воспротивился. Это сильно затруднило бы работу прокуратуры: я уже говорил, что Прудников вел много дел. Так что мы пришли к некоему соглашению. Да они этими делами не особо и интересуются. Как я понимаю, их внимание сейчас направлено в первую очередь на поиск убийцы.

– Значит, вы занимаетесь в том числе и делами Шейко и Астапенко? – поинтересовался Гуров. – Мне говорили еще в Москве, что первое дело уже готово к передаче в суд…

– Надо же, как хорошо информированы в Москве о наших делах! – усмехнулся Полянский. – Да, с этими делами я тоже ознакомился. Но я бы не стал делать таких поспешных выводов относительно готовности дела Шейко. Обвинения выдвигаются исключительно серьезные, надо все еще раз тщательно проверить.

– А вы не думаете, что этот Шейко, напуганный тем, что против него выдвинуты, как вы сами признали, очень серьезные обвинения, мог организовать покушение на Прудникова? – спросил Гуров.

– Гипотезы можно выдвигать какие угодно, – ответил и. о. прокурора. – Возможно, ваши коллеги из следственной бригады проверяют и такую версию.

– Но лично вы такую возможность допускаете? – продолжал настаивать Гуров.

– Я, уважаемый Лев Иванович, не следователь и не оперативник, – отвечал Полянский. – Моя задача – не расследовать дело, а проверять обоснованность обвинений, выдвинутых против того или иного лица, а также законность действий должностных лиц. Вот я и действую в рамках отведенных мне полномочий.

– То есть своего мнения у вас нет, – заключил Гуров. – Или вы не хотите им со мной делиться. А вот генерал Козлов не скрывал своего мнения относительно другого дела, которое курировал Прудников – того самого, в котором фигурировал мэр Астапенко.

– Обвинения против Астапенко не выдвигаются, – возразил и. о. прокурора. – Дело расследуется по факту превышения служебных полномочий при раздаче земельных участков.

– Тем не менее начальник ГУВД области считает, что Астапенко мог быть причастен к организации покушения на Прудникова, – заявил Гуров. – Он просил меня тщательно проверить эту версию. Да и в главном управлении в Москве мне дали такое же поручение. Могу я в таком случае ознакомиться с бумагами, с которыми работал ваш шеф в последний вечер?

И, видя, что Полянский замялся, Гуров твердо добавил:

– Как вы только что выразились, в рамках отведенных мне полномочий. Кстати, с полковником Семеновым мы о взаимодействии уже договорились.

– Да, о ваших полномочиях я извещен, – признался Полянский. – Мне звонили из Генпрокуратуры. И раз вы договорились с Семеновым… Что ж, не вижу препятствий.

«А если точнее, ты не можешь найти эти препятствия, – подумал Гуров. – Хотя хотелось бы. Нет, с этой стороны помощи ждать не приходится».

– Пойдемте в его кабинет, – предложил между тем и. о. прокурора. – Я сниму печать, которую поставил Семенов, а когда вы будете уходить, поставлю новую, уже свою. Вы сколько собираетесь работать?

– Долго я вас не задержу, – заверил Гуров. – Самое большее – час.

Они проследовали через приемную к двери кабинета Прудникова. Полянский снял печать, отпер дверь. Первое, что бросилось в глаза Гурову, – гора папок на столах. Отдельные дела не уместились на столе у самого прокурора и лежали неподалеку, на столе для совещаний.

– Какой беспорядок! – покачал головой Полянский. – Владимир Егорович никогда бы такого не допустил. Это следователи из бригады работали; все дела из сейфа вынули, да так и оставили. Наверное, так им удобнее было. Вот, можете знакомиться.

– Да, я посмотрю, – сказал Гуров. – Ровно через час уйду.

Подождав, пока Полянский выйдет, он подошел к столу и начал просматривать лежавшие на нем папки. Здесь было не менее четырех десятков дел – о самовольной застройке береговой полосы Волги, отравлении земель отходами предприятий, неуплате налогов… Дело Шейко Гуров нашел в самом низу высившейся на столе груды. Он водрузил пухлую папку на стол, сел и начал читать обвинительное заключение, время от времени делая пометки в блокноте. Впрочем, пометок было немного: самые важные вещи Гуров привык запоминать, не полагаясь на бумагу и всякие электронные носители.

Чтение оказалось увлекательным: подчиненные Прудникова досконально разобрались в многочисленных махинациях и преступлениях директора рынка. То и дело на страницах дела мелькали фамилии мэра, директора Центра поддержки заволжской культуры, а также бывшего прокурора области. Гуров и не заметил, как летело время. Когда он взглянул на висящие на стене часы, оказалось, что прошел уже почти час. Задерживаться далее оговоренного срока было неудобно, однако Гурову хотелось хоть краем глаза взглянуть на рабочий блокнот Прудникова, прочитать записи, которые он делал в последние два дня.

На столе блокнота не нашлось, среди папок на столе совещаний – тоже; ящики письменного стола оказались заперты. Гуров заколебался: не позвать ли страшно занятого хозяина кабинета напротив, попросить открыть ящики. Но тут он заметил какой-то листок, выглядывавший из-за принтера. Причем листок был виден лишь с одной позиции: если встать и специально наклониться. Гуров обошел принтер и вынул лежащие за ним бумаги. Среди них оказался и рабочий блокнот Прудникова. Оставалось только гадать: то ли его специально засунули подальше, чтобы он не попался кому-то на глаза, то ли просто не придали ему значения и убрали, чтобы не мешал.

Гуров раскрыл блокнот, убедился, что все листы в нем целы (явных пробелов не было), и начал читать записи за последние два дня. Они были в основном двух видов: назначенные встречи и дела, которые надо не забыть сделать. Среди важных дел в глаза Гурову бросилась и такая запись: «Цветы Вале! Лучше белые розы. Попросить Яг». И хотя Гуров не знал, как зовут жену (а теперь вдову) Прудникова, он ни минуты не сомневался, что речь идет именно о ней: из рассказов о погибшем прокуроре, которые он сегодня слышал, вставал облик человека твердых нравственных убеждений, всегда действовавшего по правилам. «Значит, у них был какой-то праздник, – мельком подумал он. – Как обидно…» Были тут также записи об уже знакомых Гурову делах Шейко и Астапенко. Последняя сделанная рукой Прудникова заметка гласила: «Заехать в горпрок. Проверить. Могилевич?» Об этом эпизоде он тоже знал. Еще его внимание привлекла странная запись, сделанная три дня назад, за день до гибели прокурора: «Мертвые души в тресте. Подлог? Проверить». Гуров подумал, что Прудников вряд ли успел выполнить намеченное и проверить непонятные «мертвые души» в неизвестном тресте. «Надо будет спросить у Ягудина, что это за трест такой, – подумал он. – Хотя даже если там был подлог, вряд ли это та ниточка, которая меня интересует. Из-за подлога не убивают…»

Прочитать все записи в блокноте Гуров не успел. Он услышал, как глухо стукнула наружная дверь кабинета, и, не успев подумать, зачем он это делает, быстро засунул блокнот с записями туда же, где он и был – за принтер. Тут он по движению воздуха догадался, что за его спиной распахнулась и внутренняя дверь, и не спеша обернулся.

– Я вижу, изучение наших дел само оказалось делом увлекательным, – заметил вошедший Полянский.

– Да, вы правы, – ответил Гуров. – Такое чтение – лучше любого детектива. Особенно если обвинительное заключение хорошо подготовлено, все сделано профессионально, читать его – одно удовольствие. Так что прошу меня простить – кажется, я немного вас задержал.

– Да ничего, – великодушно сказал Полянский. – Главное, чтобы польза была. Что-нибудь нужное нашли?

– Да, кое-что нашел, – признался Гуров. – Вы не возражаете, если я завтра еще раз сюда загляну?