Капля королевской крови

Минуты через полторы дверь подъезда открылась, и на улицу вышел плотный брюнет лет сорока. Он смотрел настороженно и подозрительно. Подойдя к Гурову, Эльбидаев сердито поинтересовался:

– Ну и что там за дела? Ты, что ль, меня вызывал?

– Я… – снисходительным тоном ответил Лев. – Короче, кто и куда увез моего делового партнера Тома Хантли на твоей тачке?

– Если ты имеешь в виду «Тойоту», то ее у меня больше недели назад угнали, и до сих пор никто не нашел.

– Что, и заявление есть у ментов? – недоверчиво спросил Гуров.

– Так ты пойди и проверь! – с вызовом ответил его собеседник и ухмыльнулся.

– Да это для меня – раз плюнуть, – в тон ему ответил Лев, доставая телефон. – У меня свои люди есть везде.

Набрав номер капитана Жаворонкова, он попросил его проверить в ГИБДД наличие заявления Гасана Эльбидаева об угоне машины. Сунув телефон в карман, он окинул изучающим взглядом несколько потускневшего хозяина угнанной «Тойоты».

– А теперь, красава, – в голосе Гурова зазвучали жесткие и даже угрожающие нотки, – припомни, да смотри не ошибись, чем ты занимался восемь дней назад?

Он назвал дату и время исчезновения в Шереметьеве Тома Хантли. Гасан в ответ попытался изобразить пренебрежительную усмешку, но она получилась удивленной и даже отчасти растерянной.

– Я был на придорожном рынке, на своем обычном месте торговал овощами… – Эльбидаев вскинул руки ладонями вверх. – Вот! Именно в этот день мою машину и угнали, а домой меня подвозил сосед по подъезду Васька Постромов. Можешь у него спросить.

– Зови, – спокойно сказал Лев и, достав зазвонивший в этот момент телефон, нажал на кнопку включения связи.

Это был Жаворонков. Валерий сообщил, что в ГИБДД и в самом деле поступило заявление гражданина Эльбидаева об угоне его автомобиля. Тем временем Гасан тоже набрал чей-то номер телефона и, услышав отклик, скороговоркой попросил своего собеседника подтвердить, где именно он был восемь дней назад. Тот подтвердил. Гуров вернул телефон Эльдибаеву. Ему стало понятно, что в этом направлении поиска раскопать едва ли что удастся.

Когда он повернулся, собираясь уходить, Эльбидаев его окликнул:

– Э, а ты чего хотел узнать-то? Чего у тебя случилось?

– Восемь дней назад какие-то парни, по виду – южане, в Шереметьеве затолкали в твою тачку моего коммерческого партнера из Англии и куда-то увезли. А на нем завязан весь мой бизнес. Если поймаю этих уродов, собственноручно на куски порежу! – свирепо пообещал Лев, насупив брови.

Отчего-то с озабоченным видом почесав редеющую шевелюру на темени, Гасан яростно хлопнул себя руками и, поцокав языком, покрутил головой.

– Вот оно что! Теперь я понял, чего они трепались: «Шереметьево, Шереметьево»… – сердито выдохнул он.

– Кто – «они»? – внезапно почуяв, что какая-то ниточка все же появилась, быстро переспросил Гуров.

– В тот день, когда у меня угнали тачку, по рынку шли четверо парней – не пойму кто, но похожи на моих земляков и по-русски говорили что-то там про Шереметьево и про какую-то тачку. Что именно – я не разобрал, но один точно сказал: «На тачке». Вот они-то, сволочи, ее и угнали! Я когда после работы на стоянку пришел – там пусто! Я и подумать тогда не мог, кто мне такую свинью подложит.

– Морды их запомнил? – Лев выжидающе уставился на собеседника.

– Ну-у… Так… В общих чертах… – Эльбидаев пожал плечами. – Да если и запомнил – что толку? Может, я их теперь сто лет не увижу! Где их искать?

– Не напрягайся – все под контролем. – Гуров говорил твердо и авторитетно. – Я же тебе сказал, что связи у меня очень широкие. Дай свой номер, ща я перетру со своими людьми, и тебя в одну ментовскую контору пригласят криминалисты. Там ты с ними составишь фотороботы, а я договорюсь, чтобы твою тачку искали от Москвы и до Чукотки. Так что, чем лучше вспомнишь физиономии тех хмырей, тем больше шансов на то, что тачку тебе вернут.

– О, уважаемый! – Эльбидаев, поспешно доставая телефон, энергично закивал в ответ. – Я их вспомню, вспомню! Я их, шакалов, как сфотографировал!

Отбыв в Москву, Лев созвонился с криминалистами главка, сообщив телефон Эльбидаева. Дав соответствующие распоряжения по поводу составления фоторобота, он добавил, что Гасан не должен узнать, кем на самом деле был приезжавший к нему «авторитетный криминальный делец» – мало ли, как тот отреагирует на информацию о том, что «авторитет» на самом деле полковник полиции? Вдруг попадет вожжа под хвост, и с фотороботом получится облом?

…Войдя в свой кабинет, Гуров первым делом созвонился с генералом Орловым. Тот, выслушав его весьма лаконичный доклад по поводу визита в Мытищи, дал по этому поводу весьма высокую оценку и тут же поинтересовался:

– Кстати, ты ко мне не зайдешь?

– Есть что-то интересное? – уточнил Гуров.

– Само собой!.. – с изрядной долей значительности в голосе уведомил Петр. – Но это не телефонный разговор.

Положив на рычаги трубку телефона внутренней связи, Лев издал недоуменное «хм» и вышел из кабинета. Когда он проходил через приемную, Верочка громким шепотом сообщила:

– Этот ваш знакомый полковник из ФСБ недавно был. Как его… Вольнов, что ль? Вас очень хотел увидеть.

«О-о-о! – поблагодарив секретаршу, мысленно отметил Гуров. – Похоже, дело принимает серьезный оборот…»

Озабоченно глядя в окно, Орлов пригласил Льва сесть и негромко сообщил:

– По мнению ФСБ, происшествие с герцогом Урриморским – всего лишь рядовое звено целой цепи тщательно спланированных и скоординированных действий, конечная цель которых – нанести максимальный урон престижу России и ее позициям в мировом сообществе. Случай послал вам со Стасом пусть и мелкого, но с большими полномочиями эмиссара тайной международной секты, организованной по тем же принципам, что и масонские ложи. У меня был Александр Николаевич, и он рассказал, что, по его мнению, в ближайшее время в российских городах могут произойти как бы спонтанные, но на самом деле хорошо организованные и щедро оплаченные «общественные протесты», наподобие событий на Болотной площади.

– На тему? – спросил Лев, откинувшись к спинке кресла.

– Темы могут быть самые разные. – Петр усмехнулся. – Например, «Долой деспотию коррумпированной бюрократии». Или, скажем, «Свободу секс-меньшинствам».

Гуров негромко рассмеялся.

– Ну, насчет этого нетрудно догадаться… – резюмировал он. – Ну а кто за всем этим конкретно стоит, наши фээсбэшники уже установили?

Орлов развел руками.

– Тут можно только догадываться… – он особо подчеркнул слово «догадываться». – Однако аналитики наших спецслужб уверенно говорят о причастности ко всем этим готовящимся «протестам» и английской МИ-шесть, и американского ЦРУ.

– Как говорится в таких случаях – ба, знакомые все лица! – в голосе Льва сквозил нескрываемый сарказм. – Я вот никак не могу понять, почему наши верхи не ищут адекватного ответа такому вот наглому, оголтелому вмешательству в наши дела?

– Ну да ладно, черт с ними со всеми! – Орлов в сердцах стукнул по столу кулаком. – У нас на сегодня главная задача – найти этого чудилу-герцога. Если только он и в самом деле не «засланный казачок» особо высокого ранга… Куда думаешь двигаться дальше?

Гуров чуть пожал плечами.

– Единственно реальная зацепка на данный момент – фотороботы, которые должны быть готовы уже к завтрашнему утру. Пробьем их по всем базам данных. Где-то что-то да вылезет. Объявим их в негласный розыск. Ну а пока, как говорится, суд да дело, пошарю в Интернете. Как ни верти, а из него всегда что-то можно выудить. Например, по части возможных связей, пусть даже и условных, этого герцога Урриморского и спецслужб Запада. Да и с тамошними масонскими ложами. В первую очередь – с йельской «Череп и кости». Если удастся установить связь, тогда и искать будет намного легче.

…Вернувшись к себе, Гуров с головой ушел в Интернет. К его удивлению, информации о герцоге Дэниэле Урриморском оказалось не так уж и много. Даже всезнающая Википедия о нем толком ничего не могла сказать. Лишь с четвертой или пятой попытки, и так и эдак меняя формулировку запроса в поисковой системе, Лев наконец-то на англоязычном сайте нашел материал, который применительно к русскому языку был озаглавлен примерно так: «Золушка британской королевской семьи».

Автор материала, явно не обделенный чувством юмора, рассказал об отпрыске королевского рода Виндзоров, Дэниэле Урриморском, который и в самой Англии был мало кому известен. Дэниэл, двоюродный племянник королевы, происходящий из не самой богатой английской знати с шотландскими корнями, и в самом деле среди своей «голубокровной» и «белокостной» родни пребывал на положении Золушки. Он рано осиротел, и его вырастила родная бабушка, которая формально доводилась королевской семье родней, но, как об этом не раз заявляли придворные династологи, биографы и летописцы родословных, на самом деле была приемным ребенком в семье малоизвестного герцога Урриморского.

Но, что самое поразительное, по утверждениям сразу нескольких источников, герцогиня Элизабет Урриморская по своей крови была… русской! Автор статьи разыскал в архивах занятный газетный материал еще двадцатых годов прошлого века. Как явствовало из старой публикации, в далеком семнадцатом семья графа Закамского покинула революционную Россию и осела в Англии. Во время переезда сын графа заразился сыпным тифом и быстро умер. Детей у семьи долго не было, и лишь в двадцать втором наконец-то родилась дочь, которую назвали Лизой.

Год спустя чета Закамских с крохой-дочерью возвращалась в свой загородный дом в предместье Лондона. Внезапно по совершенно необъяснимой причине их «Роллс-Ройс» сошел с дороги и покатился под откос. Супруги погибли мгновенно, а вот их дочь, силой инерции выброшенная из автомобиля на травянистый откос, не пострадала.

Сразу же к попавшим в ДТП поспешили пассажиры автомобиля, шедшего следом. Это было авто герцога Александра Урриморского, который с женой возвращался в свое родовое поместье Гринхилл с приема в честь дня рождения кузины королевы Виктории. Герцог первый подбежал к девочке и, лишь увидел это синеглазое создание, сразу же им был очарован. Он тут же принял решение удочерить ребенка – своих детей у четы не было уже много лет.

Герцог, который был сводным братом королевской кузины, формально как бы принадлежал к Виндзорам. Но в реальности его держали на некоторой дистанции от королевского двора, чем он всегда очень тяготился.