Пулевое многоточие

Но размышлять и разгадывать загадки времени не было. Красавчика тоже обеспокоило появление нового лица с оружием. Шутить он не собирался. Не дожидаясь, пока Крячко приблизится на расстояние прицельного выстрела, он выхватил из-под пиджака пистолет и открыл огонь.

Даже если он являлся тем самым убийцей, который расправился в общежитии с Пригожиной, глушитель с пистолета он, разумеется, успел уже снять. А навинчивать его сейчас не было времени. Выстрел прогремел над сонным кладбищем, вспугнув прятавшихся в пыльной листве воробьев и прокатившись эхом над гладью пруда.

Попасть с такого расстояния он в Крячко не сумел, но опасность была слишком реальной. Крячко упрямо бежал вперед. Красавчик снова вскинул пистолет. Гуров схватил его за лодыжки и дернул с такой силой, будто хотел швырнуть через ограду кладбища. Парень, уже падая, все же успел нажать на спусковой крючок. Снова стукнул выстрел.

– Бросай оружие, сука! – дико заорал бегущий Крячко. – Пристрелю на месте!

Гуров сцепился с красавчиком, который потерял пистолет. Он пытался удержать парня, но тот все-таки вырвался и, ударив Гурова в грудь обеими ногами, отбросил в сторону. Затем он попытался найти на земле пистолет, но лобастый схватил его в охапку и толкнул в сторону пруда.

– Уходим!

Красавчик подчинился сразу. Но поступил неожиданным образом. Прямо в одежде бросился в воду и быстро поплыл на другую сторону пруда. Лобастый тем временем тоже достал из кармана пистолет и с застывшим лицом принялся выстреливать патрон за патроном в сторону Крячко. Гуров попытался вскочить, чтобы помешать лобастому, но у него перехватило дыхание, а боль в груди не позволила двигаться.

Под градом пуль был вынужден залечь и Крячко. Но, похоже, у лобастого отсутствовало намерение кого-нибудь убить. Он вполне удовлетворился произведенным эффектом и тоже бросился в пруд и с удивительной ловкостью поплыл на противоположный берег. Первым желанием Гурова было последовать за ним, но ему даже не сразу удалось подняться на ноги, настолько неважно он себя в тот момент чувствовал.

Сначала ему показалось, что Крячко ранен. Стас был на удивление спокоен. Ни следа той ярости, с которой он мчался на выручку Гурову. С расслабленным видом Крячко присел на сухой траве и хмуро наблюдал, как переплывают пруд два дерзких преступника. Гуров, морщась от боли, сел рядом. Он уже понял, что догнать бандитов не удастся. Не говоря ни слова, он полез за мобильником, намереваясь звонить в дежурную часть. Он надеялся, что удастся окружить район прежде, чем эти двое уйдут далеко. Но, к его огромному разочарованию, выяснилось, что телефон пострадал даже больше, чем хозяин. Кнопки не реагировали, экран не светился, поэтому, предприняв несколько безуспешных попыток, Гуров выругался и зашвырнул телефон далеко в пруд. Телефон упал в воду, булькнул и ушел на дно.

– На мой не надейся, я его в машине оставил, – буркнул Крячко.

– А ты чего? – спросил Гуров.

Крячко понял его с полуслова.

– Ногу подвернул, когда этот козел палить начал, – нехотя сказал он. – Не ожидал. Наглые попались твари. Чьи, интересно? Подготовлены дай бог! Хоть пятиборье сдавай!

Действительно, беглецы уже преодолели водный барьер, выбрались на противоположный берег и скрылись в зеленых зарослях.

– Куда они в мокрых штанах? – проворчал Крячко.

Гуров вспомнил про машину и повернул голову. Иномарка у дороги уже исчезла. «Слаженно действуют, – подумал он. – И чуть-чуть побыстрее, чем мы».

– Откуда пистолет? – спросил он. – И где женщина?

– Пистолет? – Крячко уставился на него непонимающим взглядом, потом криво улыбнулся и принялся озираться по сторонам, будто потерял что-то. – А! Так это, когда ты позвонил… Я так психанул, что сгоряча оторвал у тебя в машине какую-то никелированную штуку. Вы ее издали за ствол приняли. Я, собственно, на это и рассчитывал. Только я не рассчитывал, что у вас тут свои стволы имеются. А женщина… Если честно, то я…

Он не успел объяснить, что произошло с женщиной, потому что вдруг со стороны жилого квартала донесся какой-то странный и сильный хлопок. Гуров и Крячко разом повернули головы и ахнули – зеленые «Жигули» пылали, со всех сторон охваченные прожорливым рыжим огнем. Гуров даже вскочил, опершись о плечо Стаса, но потом безнадежно махнул рукой и сел обратно на землю.

– Ну и попали! – сказал он с отвращением. – На ровном месте, да мордой об асфальт! Называется, съездили на встречу!

– Кто мог знать? – заметил Крячко. – Кто мог знать, что эту психопатку и в самом деле пасут?

– Почему психопатку? – спросил Гуров.

В этот момент слева донесся жалобный женский крик. Гуров обернулся. Откуда ни возьмись опять появилась женщина в джинсах. Так же неловко взмахивая руками, она мчалась теперь обратно. Лицо ее было искажено гримасой отчаяния.

Крячко молча дернул подбородком в ее сторону.

– А говоришь, почему психопатка? – пробурчал он. – Куда вот она сейчас мчится? Со мной разбираться?

Но женщина, не обращая внимания на оперативников, пробежала мимо и продолжила путь, выкрикивая что-то нечленораздельное.

– Вот дьявол! – произнес Гуров, с усилием поднимаясь. – Похоже, это ее машина!

Прихрамывая, он затрусил вслед за женщиной. Поднялся и Крячко. Он тоже попытался бежать, но охнул и тут же опять уселся на траву. Растирая поврежденный сустав, дождался, пока Гуров и женщина вернулись.

– Я пять лет копила на эту машину! – всхлипывала женщина. – Какие вы все гады!

– Ну не преувеличивайте, Наталья Дмитриевна! – утешал ее Гуров, который уже выяснил, что они имеют дело действительно с гражданкой Поздеевой. – Не все. Мы, например, за вас. Но я полагаю, что кто-то хочет вас сильно напугать. Для этого и машину взорвали. Обещаю, как только мы их возьмем, я приложу все силы, чтобы добиться от них материальной компенсации для вас. Однако скажите мне, почему на вас открыта настоящая охота? Знаете что-то?

– Да ничего я не знаю, – простонала Поздеева. – У Лиды Пригожиной мужик влез куда не надо, а я виновата?

– Влез? Куда влез?

– По-моему, этого и Лидка точно не знала, – плача, ответила женщина. – Терзалась, что от него ни слуху ни духу. Он пропал, а за ней какие-то мужики стали ходить. Телефон прослушивали. В общем, у нее крыша поехала, и она ко мне прибежала. Спрячь, говорит, на пару дней. А теперь вот и я…

– Значит, выходит, у Пригожиной мужик пропал, не сказав ни слова? – покачал головой Гуров.

– Нет, почему? Два слова он ей сказал, – вспомнила Поздеева. – Она все еще удивлялась. Он в последний раз ей позвонил, что-то хотел объяснить, но связь прервалась, и она разобрала только два слова.

– Что за два слова? – Гуров в волнении схватил женщину за плечи.

– Да чепуха какая-то, – скривилась она. – Он сказал… Он сказал: «Советская Родина…»

Гуров и Крячко уставились друг на друга. Ни у того, ни у другого даже двух слов сейчас не было.

Глава 4

Поезд уносил Гурова и Крячко в сторону Нижнего Новгорода. На этот раз они оба сами вызвались отправиться в командировку. Нужно было прийти в себя после цепи неудач в Москве. Зализать, так сказать, раны. Смерть Пригожиной, проигранная схватка у пруда, убежавшие бандиты, взорванная машина Поздеевой – все это легло на плечи Гурова тяжким бременем, и он даже не видел путей, как избавиться от этого бремени. Несмотря на обилие событий, они ни на шаг не приблизились к сути происходящего. Одно теперь стало ясно абсолютно точно – бывший опер Быков на самом деле попал в нехороший переплет. Но никаких предположений, никаких намеков не было. Кроме тех двух слов, о которых упоминала подруга покойной Пригожиной, – «Советская Родина».

– Что это вообще такое – «Советская Родина»? – сердясь, спросил Гурова генерал Орлов, когда выслушал доклад подчиненного. – Это к чему вообще? Ты сам-то понимаешь, что сказал?

– Это не я сказал, – возразил Гуров. – По словам Поздеевой, это сказал Быков, когда в последний раз звонил сожительнице. Разговор прервался, и к чему имеют отношение эти два слова, не знала и сама Пригожина. Увы, но теперь мы не можем у нее ничего спросить. Однако не думаю, чтобы в трудную минуту Быков стал бы говорить какую-то чепуху.

– Не такой он человек, – подтвердил Крячко. – Мужик конкретный. Не говорю «был», хотя оно так и просится на язык…

Генерал гневно посмотрел на него.

– Типун тебе на язык! Вот чего! – сказал он. – Про Быкова каждый день спрашивают. В министерство из Думы звонят. Интересуются, как продвигается дело. Крупные бизнесмены справляются…

– Кто именно? – вскинул голову Гуров. – Фамилии можешь назвать, Петр Николаевич?

Генерал покрутил головой:

– Чего ты встрепенулся? Для чего тебе их фамилии? Вижу я, куда ты клонишь! Так я никаких тебе фамилий не скажу. Во-первых, потому, что не считаю это правильным. Во-вторых, потому, что сам не знаю. Меня в министерстве об этом в известность поставили. В общих чертах, без фамилий. Просто чтобы я уяснил значимость… Вот и ты уясни.

– Я уяснил, – проворчал Гуров. – Только мне немного странно, что обычным частным сыщиком, бывшим опером интересуются такие большие люди. Это в двух случаях только бывает – или когда эти люди чего-то опасаются, или в кино, где всем до всего есть дело.

– Ну ты это брось! – прикрикнул Орлов. – Как будто у нас наверху одни манекены сидят! Я тебе уже говорил, Быков оказывал услуги кое-кому из важных людей, считался надежным и ловким человеком. А многие его и по прежней службе знают. Пользуется человек уважением.