Предатель

– Конечно, о нем! – удивился врач. – Я его вытащу! Хотя бы для того, чтобы узнать, какой гадости он наглотался!

– То есть яд был принят с пищей? – уточнил Гуров.

– Ну, если следов инъекций на нем я не обнаружил, то либо съел, либо выпил. Хотя… – Он задумался. – Мог и надышаться, только не доводилось мне как-то раньше встречать такой способ суицида.

Говорить этому оторванному от жизни человеку о том, что это вовсе не была попытка самоубийства, равнялось тому, чтобы дать объявление по радио, и Лев Иванович не стал его разубеждать, а спросил:

– То есть остается надежда, что он выйдет из комы?

– Со стопроцентной уверенностью вам ответит только шарлатан, а я в прогнозах более осторожен и поэтому скажу так: есть очень большая вероятность, что он придет в себя.

– Кто-нибудь интересовался его самочувствием? Приходил или звонил? Может быть, с работы или родственники?

– Ко мне никто не подходил, а насчет звонков – это к девочкам! – Он имел в виду медсестер.

– Хорошо, я у них поинтересуюсь, – пообещал Гуров. – А вас я очень настоятельно попрошу сообщить мне, если Васильев придет в себя, – и положил ему в нагрудный карман халата свою визитку, сделанную как раз для таких случаев, на которой было только его имя и номер сотового телефона. – Не забудьте, пожалуйста! Хотя бы для того, чтобы похвалиться своей очередной победой.

Врач убежал по своим делам, а Лев Иванович действительно начал расспрашивать медсестер о том, кто и когда интересовался Васильевым. Оказалось, что в первый день было несколько звонков, причем как от мужчин, так и от женщин, но из последних представилась только одна, назвавшись женой. Узнав, что состояние больного критическое, мужчины вежливо поблагодарили и больше не звонили, а вот женщины продолжали звонить ежедневно, хотя и получали все тот же ответ.

– Девочки, а вы верите, что Васильев может прийти в себя? – спросил Лев Иванович. – Вы же за свою работу столько здесь насмотрелись, что не хуже врачей во всем разбираетесь.

Польщенные девушки – а Гуров всегда производил на женщин всех возрастов неотразимое впечатление – только удивленно пожали плечами.

– Да вы что? Хотя теоретически все возможно, но практически… – Они все, кроме одной, переглянувшись, только покачали головами.

– Ну, зачем вы так? – робко возразила та, что была с ними не согласна и на чьем халатике был бейджик с именем «Светлана». – Виктор Степанович так старается! – Она явно была влюблена в него.

– Да никто и не говорит, что он не старается, только чудес на свете не бывает, – возразили ей остальные – видимо, врач не от мира сего среди них не котировался и соперниц у нее не было.

– Девочки, я вас попрошу, и вы остальным передайте, чтобы независимо от самочувствия Васильева отвечали по-прежнему, – сказал Лев Иванович. – Не стоит вселять в людей, может быть, несбыточную надежду. Кстати, а что это за вторая женщина звонит, которая не жена?

Все опять пожали плечами, и только Света ответила:

– Хорошая, наверное, потому что голос у нее такой тихий, интеллигентный, и она всегда с такой надеждой спрашивает, а услышав, что без изменений, очень расстраивается.

– Ну, девочки, извините, что я вас от работы отвлек, – сказал Гуров, и медсестры стали расходиться по своим делам, а он задержал Свету и, отдавая ей такую же, как и врачу, визитку, шепотом попросил: – Если вдруг Васильеву станет лучше, я вас очень попрошу: позвоните мне обязательно. Правда, я и Виктора Степановича об этом попросил, но он ведь забудет, правда?

– Забудет, – улыбнулась она и тут же насторожилась: – А зачем вам это?

Вместо ответа Лев Иванович показал ей свое удостоверение – она только тихонько ойкнула, взглянув на него, – и предупредил:

– Только знать об этом никому не надо! И вот еще что: если эта вторая женщина будет еще звонить, постарайтесь как-нибудь очень осторожно узнать у нее, кто она, хорошо? И тогда тоже обязательно мне позвоните! А к Васильеву никого-никого посторонних не пускайте, договорились?

Покивав ему головой, девушка убежала, а он, глядя ей вслед, был уверен, что она и промолчит, и позвонит – он знал такой тип людей.

Из больницы он поехал к парню, которого все обычно звали Ежик из-за его торчащих во все стороны волос. Ежик тоже был не от мира сего, но совсем в другом отношении – он был компьютерный гений и не признавал невозможного. Познакомился с ним Лев Иванович года два назад, когда Ежик влип в одну очень некрасивую историю, но только краем, что позволило Гурову вывести его из-под удара – на зоне этот парень просто погиб бы. Да и влип Ежик тогда по глупости – его взяли на слабо, и он, желая доказать, что самый пробивной, взломал базу данных одного очень солидного банка, причем совершенно безвозмездно. Служба безопасности банка вовремя чухнулась, что со счетами клиентов что-то не то происходит, а поскольку собственное расследование результатов не дало, руководство банка обратилось в управление «К». Гурова же приплели к этому расследованию потому, что за организаторами аферы числились дела и покровавее. Когда же основных фигурантов взяли, те без зазрения совести не только сдали парня, но попытались еще и повесить на него организацию этой аферы – якобы все это именно он и затеял.

Дело закончилось ко всеобщему удовлетворению всех заинтересованных сторон, то есть огласки эта история не получила и репутация банка урона не понесла. Ежик отделался условным сроком, а банк даже принял его на работу, что благотворно сказалось на материальном положении его семьи – до этого мать Ежика горбатилась на двух работах, а он сам, поглощенный решением нерешаемых задач, целыми днями сидел за компьютером. Теперь он тоже сидел дома за компьютером, но уже за очень солидные деньги, а его мать, наконец-то вздохнув с облегчением, перестала тянуть из себя последние жилы и смотрела на сына с уважением как на кормильца, а не как на последнего обормота и нахлебника. Так что Ежик был очень сильно Гурову обязан – Лев Иванович вообще имел обыкновение обзаводиться должниками про запас, а то мало ли что в жизни может случиться.

Мать Ежика, немного даже посвежевшая и молодевшая за то время, что Гуров ее не видел, встретила Льва Ивановича, как самого дорогого гостя, но он, отказавшись даже от чая, сразу же прошел в комнату ее сына. Комната Ежика ничуть не изменилась, а как была скоплением всевозможных технических, наваленных как попало прибамбасов, так и осталась, но сам он был в новенькой футболке и даже подстрижен – в банк ведь ему пусть и не каждый день, но приходить надо было. Да и на тарелке возле клавиатуры лежали уже не куски кое-как наломанного батона, намазанные плавленым сыром, а полноценные бутерброды с ветчиной, а чай в стакане, судя по запаху, был не из дешевых. Ежик сидел, как и положено, за компьютером и яростно сражался с виртуальными врагами и ничего вокруг не видел, так что Гурову пришлось потрясти его за плечо, чтобы привлечь к себе внимание. Ежик нажал на «паузу» и недовольно повернулся к нему, но, узнав, тут же расплылся в счастливой улыбке.

– Ой, Лев Иванович! Здравствуйте! – обрадовался он. – А у меня вот перерыв, и я решил немного дать отдых мозгам.

– Ежик! Я к тебе по делу, – серьезно сказал Гуров. – Вот! – Он положил перед парнем заранее отксерокопированный список из шести имен. – Мне нужно знать об этих людях все, что только возможно.

– Лев Иванович! – обалдел Ежик. – Да вы же сами с меня честное слово взяли, что я больше никогда в жизни…

– Помню! И теперь уже я даю тебе честное слово, что никто и никогда в жизни не узнает от меня, кто именно это сделал, а сам ты никаких следов, как всегда, не оставишь. Пойми, речь идет об очень серьезном деле, и на кону не только жизнь человека, который сейчас находится в коме и неизвестно, выйдет из нее или нет, а гораздо большее, – объяснил Гуров.

– Но в вашем управлении… – начал было Ежик, и Лев Иванович перебил его.

– Это нужно лично, – подчеркнул он, – для меня. Помоги, Ежик!

– Так у меня условный срок, – напомнил парень.

– И я об этом помню, – кивнул Гуров. – И даю тебе слово офицера, что если вдруг это все вскроется, то я скажу, что шантажом вынудил тебя это сделать. Только, я думаю, бояться тебе нечего. Все эти люди работают в «Бониксе» – это оборонка, а там своя служба безопасности, так что со своих рабочих компьютеров они явно ничего противозаконного отправлять не могли, как и получать на них. Другое дело домашние компьютеры, но это тоже сомнительно. Я предполагаю… Только предполагаю, что кого-то из них могли чем-то шантажировать, но чем? Сын или дочь наркотиками увлеклись или с нехорошей компанией связались… Кто-то азартным игроком оказался и в долги влез… Фотографии в голом виде на каком-нибудь сайте появились… Внебрачный ребенок или вообще вторая семья на стороне. Словом, тут все что угодно может быть.

– Вы предателя ищете? – напрямую спросил Ежик. – Если все эти люди с оборонкой связаны, то вывод может быть только такой. – Гуров отвернулся и ничего не ответил. – Сделаю! – решительно сказал парень. – Я, конечно, тоже не подарок, но у меня прадед с войны не вернулся, и я помню, как бабушка плакала, когда о нем рассказывала. Когда это вам надо?

– Вчера, – кратко и исчерпывающе ответил Лев Иванович.

– Ну, вы тогда идите, а я, как закончу, так позвоню, – пообещал Ежик.

У Гурова на душе было погано, что он опять толкнул этого мальчишку туда, куда совсем не надо было, но что делать, если другого выхода не было. Он собрался заехать домой, когда позвонил Стас, и Лев Иванович, купив букетик первых весенних цветов, отправился в театр к Марии – ее расписание он помнил наизусть.

В театре Гурова все знали, и поэтому он спокойно прошел через служебный вход и направился в зал – там шла репетиция. Заметив его, режиссер только неодобрительно покачал головой – стараниями Марии все уже были в курсе того, что они поссорились, – и объявил перерыв, добавив:

– Строева! К тебе пришли!

Увидев мужа, Мария не стала гримасничать или еще как-то изображать недовольство, у нее и бровь не дрогнула, но вся ее фигура мгновенно стала прямо-таки излучать крайнюю степень негодования. Она медленно спустилась в зал, а Гуров пошел ей навстречу и, когда они встретились, она равнодушно спросила:

– Чем обязана?

– Маша, нам надо поговорить.

– О чем? – тем же тоном поинтересовалась она.

Мария говорила негромко, но их слышали все присутствовавшие, чьи уши, словно локаторы, были повернуты в их сторону.

– Давай отойдем, – предложил Лев Иванович. – Не стоит посвящать всех и каждого в наши проблемы.

– У меня нет никаких проблем, – поправила она его, но они все же отошли подальше, и она шепотом спросила: – Лева! Что случилось? У тебя глаза, как у больной собаки!

– Все потом, Маша. А сейчас я хочу тебя попросить об одном одолжении – тебе нужно встретиться с одной женщиной и выведать у нее все, что только возможно, о ее муже. Ее зовут Тамара Петровна Васильева, и она работает костюмершей в театре «Храм современного искусства».

– Ты с ума сошел? – возмущенно воскликнула Мария и все на них тут же оглянулись. – Да я даже под дулом пистолета в этот балаган не зайду! – уже тише сказала она.

– Надо, Машенька! – твердо сказал Гуров и добавил: – Понимаешь, мы со Стасом очень сильно подставили Петра, и он временно отстранен от должности.